Зато она имелась у Тайсона — в избытке.
Короткий белый топ из эластичной ткани с глубоким вырезом подчеркивал острые соски и открывал нескромным взорам бледные основания пышных грудей.
Покусывая губы своей соседки, обхватившей его за шею, старый добрый Тайсон скользнул рукой по гладкой девичьей спине и, забравшись внутрь хлопчатобумажных шорт, обхватил ладонями круглый зад девушки.
От энергичных движений их слившихся тел топ задрался, улучшив обзор нескромным взглядам.
Фенси увидела более чем достаточно. Костяшками пальцев правой руки она решительно постучала по макушке Тайсона.
Он издал короткий вопль и резко отстранился от девушки. Потирая голову, он поднял на Фенси возмущенные глаза.
— Какого черта ты это сделала?
Она выдвинула стул и села рядом с ним.
— Чтобы привлечь твое внимание, любимый. Скажи своей подружке — пусть убирается.
Вблизи подружка Тайсона не казалась такой уж юной. Хлопая ресницами, она глуповато улыбалась Фенси, пытаясь сфокусировать на ней взгляд.
— Что, уже готово, Тай? — поинтересовалась она пронзительным голоском. — Тогда пойдем.
Тайсон вытер рот тыльной стороной ладони, а затем завершил дело бумажной салфеткой.
— Ты неудачно выбрала время, Фенси.
— Кое-что назревает. Нужно обсудить. Срочно.
— Ревнивая сучка! — свирепо отозвался он. — Ты способна на все, лишь бы не выпускать меня из своих когтей.
Фенси открыла сумочку и, вытащив из бумажника крупную банкноту, протянула ее девушке.
— Мне нужно поговорить с Тайсоном о делах. Почему бы тебе не съездить завтра в Саванну? Купишь себе что-нибудь миленькое, ладно?
Девица пискнула «ладно», и Фенси осталась наедине с Тайсоном.
— Дерьмо, — буркнул он. Крупные капли пота выступили на его лице.
Положив руку ему на промежность, Фенси без труда разгадала причину его раздражения. Тайсон схватил ее за запястье, но она только усилила хватку и поцеловала его.
— Чтоб тебя, — произнес он, после того как она впилась зубами в его нижнюю губу.
— Вот именно. Похоже, у нас одно на уме. Пошли. Я поведу машину.
— Я сам за рулем.
— Тогда никто не поведет. Это не первый случай, когда мы проведем ночь на заднем сиденье.
— Мы уже вышли из этого возраста.
— Говори за себя.
— Номер три, Тай. — О стол стукнулся бронзовый ключ, брошенный Блу, который даже не удосужился взглянуть на Фенси. — Сколько времени тебе нужно? — Его плоское рябое лицо блестело, как и сальные черные волосы, стянутые в хвост на затылке. Приземистый и мускулистый, он давно обосновался в этих краях, но, сколько Фенси себя помнила, казался сорокалетним, словно навечно остановился на этой отметке. — Сколько? — повторил он, бросив наконец безразличный взгляд на Фенси.
Она взяла ключ и сказала:
— На всю ночь.
Блу согласно хрюкнул и ушел.
Фенси никогда не была в свадебных номерах, но перспектива казалась заманчивой.
— Тебе не следовало приходить сюда, — заявил Тайсон.
— Это относится к нам обоим, малыш. Веди меня в номер три. Уверена, ты знаешь дорогу.
Глава 7
Даллас протащил лодку с Рей по берегу.
— Ты уже села на мель, так что можешь вылезать, — заявил он, с оскорбительной бесцеремонностью выдернул ее из лодки, поставил ногами в ил и, не сказав больше ни слова, зашагал обратно в коттедж.
Она потеряла туфлю и вскрикнула, тогда он вернулся, схватил ее за руку и поволок за собой, окончательно унизив и уничтожив ее самолюбие.
Но сильные женщины не должны стыдиться.
Рысь оказалась собакой — огромным черным псом совершенно несуразного вида: короткая шерсть, длинные лапы, куцый хвост, крупные уши, не вязавшиеся со всем остальным, большие блестящие темные глаза и на удивление огромная голова.
А еще зубы — очень много зубов.
Когда они подошли к крыльцу, Даллас отпустил ее руку.
Рей поднялась на ступеньки, впервые осознав, как трудно сохранять ровную походку, когда на одной ноге у тебя теннисная туфля, а на другой — ничего, кроме скользкого слоя ила.
— Я говорил тебе, чтобы ты сюда не приезжала, — сказал он.
Ох уж эти мужчины! Ты тут стоишь перед ним, с ног до головы уляпанная грязью, потрясенная и испуганная, а он знай талдычит свое!
— Ты слышала, что я сказал, Рей?
Она скинула другую туфлю. Собака тут же побежала за ней.
— Я…
— Я тебя слышала. — Она присела на край деревянного кресла-качалки и стала прикидывать, как бы убежать от него в дом. — Может, поговорим завтра? Ко мне должны прийти.
— Никто к тебе не придет, кроме меня.
С полей его шляпы и с капюшона плотного дождевика стекали дождевые струи. Мстительный бродяга, очищающий город от нехороших парней… и девиц. Он казался свирепым великаном с каменным сердцем.
— Ты не имеешь права мне указывать, — бросила Рей.
— Нет, имею.
— Нет, не име…
— Нет, имею, потому что запросто могу упечь тебя за решетку, причем надолго.
Рей чувствовала себя очень неуютно в насквозь промокшей футболке, в шортах и босиком. Только сейчас она поняла, как беспомощен разутый человек.
— Собирай свои вещички и уматывай из Глори.
Она тряхнула головой, пытаясь откинуть назад волосы, но отяжелевшие пряди не слушались.
— Ты женоненавистник, да? Он скрестил руки на груди.
— Это самая большая глупость из всего сказанного тобой. А ты нагородила уже немало глупостей. Но я пришел сюда не лясы точить. Я хочу изложить тебе свое требование и не уйду, пока не увижу, что ты его поняла.
Собака положила грязную теннисную туфлю на колени Рей и опустила рядом свою голову.
— Лежать! — скомандовал Даллас.
Пес ухитрился выполнить команду, не убирая головы с колен Рей. Она брезгливо взяла туфлю двумя пальцами.
— Будь осторожна, — проворчал Даллас. — Кто женоненавистник — так это Волк. Он терпеть не может женщин.
У нее подвело живот от страха, но она все-таки бросила туфлю.
Собака сорвалась с места. Рей встала.
— Я тебя не приглашаю, так что можешь идти. Мы поговорим тогда, когда это будет удобно нам обоим.
— Мы поговорим сейчас. Я скажу тебе, что будет дальше.
— Ты ошибаешься, — заявила она. — Я ничуть не жалею о том, что делаю, даже если потом это выйдет мне боком.
У Рей мелькнула мысль улететь обратно в Глед-Таймс, но она быстро ее отбросила.
— Как ты не понимаешь: твое упрямство ни к чему не приведет! Я не тот человек, которого можно легко одолеть.
Она подошла к двери и, щелкнув выключателем, зажгла лампочку на крыльце.
