— Чего вы хотите от меня? Не надо меня снимать, вы не имеете права! — Повернулась к ним женщина, стоя на лестнице. — Какое вам дело до моих отношений с дочерью? Она что-нибудь натворила?
— Вы вообще не в курсе, где и чем занимается ваша единственная дочь? — Напирал на бедную женщину крашеный блондин, протягивая к ней микрофон. — Давайте поговорим. Я расскажу вам все, вы тоже поделитесь с нами вашими воспоминаниями об Агате…
— А кто вы такие, откуда? — пристально пригляделась к парням женщина, делая шаги назад. — Как меня нашли? Я ничего не знаю и ничего плохого не сделала ей…
Желание услышать вести о дочери пересилило упрямство и страх перед камерой. Тамара Дроздова пригласила съемочную группу в свою скромную двухкомнатную квартиру, усадила на кухне, предложила чай с баранками. Парни согласились, между делом рассказали:
— Агата вышла замуж за очень богатого араба, они ждут ребенка. Ваш зять решил пригласить вас на торжество по случаю рождения малыша…
— В первый раз слышу, — угрюмо признала женщина, подливая журналисту чаек. — Мы не общаемся с Агатой лет пятнадцать, даже больше, с тех пор, как она сбежала из дома. Не думала, что ей так повезет с мужем! Ну а вы, значит, из ток-шоу Андрея Галахова? Мне нечего вам сказать, ребята…
— Ну как же нечего? Расскажите, почему она сбежала из дома? — подхватил крашеный блондин, навалившись на стол грудью. — У вас были конфликты?
Тамару одолевали сомнения; стоит ли говорить о том, что произошло много лет назад, не навредит ли она дочери своими откровениями. После побега Агаты из дома они так и не виделись толком, не поговорили. Впрочем, это не вина матери, это исключительно вина дочери, зачем стесняться и прикрывать ее выходки, тем более когда за них дают приличные деньги.
— Наш канал готов дать вам вознаграждению за интервью. Деньги никому не помешают, — уговоривал журналист Тамару, застывшую в позе думающего человека. — Мы заплатим сколько скажите, в разумных пределах, конечно. Но такие деньги вы вряд ли получите от кого-то еще…
Обхватив голову руками и слегка покачиваясь, Тамара силела за столом и соглашаясь с парнем из далекой столицы. Дочь вышла замуж, говорят, удачно, а она, родная мать, ничего об этом не знала, за все эти года дочь ни разу не позвонила, не прислала весточку, не спросила, как мать живет или выживает. Имеет мать право напомнить о себе, изложить свою правду, поделиться своими переживаниями? Да
— Я расскажу вам, как все было, — вдруг оживилась Тамара, — расскажу. Мне скрывать нечего. Моя совесть чиста. Да, чиста. Началось все с того, что Агата начала воровать у отчима деньги, тратила их на всякую ерунду, мороженное, бывало и пивко. — Жанщина придумывала на ходу, от обиды она преувеличивала и драматизировала. — Училась она неплохо, хвалили ее учителя, но нас с отчимом она не чуяла, его обвиняла в приставаниях. Я не верила, потому что не могло такого быть. Я знаю. Моя совесть чиста…
Получилась хорошая такая тема для очередного рейтингового ток-шоу, а оппоненты упрямого шейха Надира нашли чем его «прижать». Когда он узнал, что журналисты Галахова опередили его и имеют на руках отснятый материал с Тамарой Дроздовой, он предложил за него большие деньги, получил отказ и предложение запустить предвыборную рекламу одного очень известного кандидата на своих каналах.
Надир был настолько зол, что от его злости досталось всем; Хасану, прислуге за то, что она не выгладила рубашку как полагается, нерасторопному журналисту, который не смог опередить людей Галахова.
— Я надеюсь, что ты узнал о Дроздовой хоть что-нибудь, — тяжело вздохнул Надир. — Успел понять, как она относится к своей дочерин?
Они сидели в кабинете, в офисе GIT. Панорамные окна, вид на набережную Москвы-реки. Интерьер кабинета в стили псевдоминимализма, дорогого и суперкомфортного; кресла с жесткими сидениями и изогнутыми ортопедическими спинками, почти пустой, поэтому казавшийся необычно гладким, стол на металлических ножках Надир работал с айпада, писал, проводил совещания, этот гаджет заменял ему все, даже секретаря, к которому он тае и не смог привыкнуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На стене над столом висела огромная фотография с уходящим вдаль по пескам караваном.
Журналист, сидя на удобном стуле, развёл руками, сожалея о впустую потраченных времени и ресурсах:
— Она, пожалуй, непрочь увидеться с дочерью. Но это желание не оформлено конкретную форму, это любопытство, а не тоска по ребёнку..
— Им нужно встретиться, это будет нашим ответным ходом! Знал бы, что так обернётся, не стал бы задницу драть, — выпалил Надир с места медиа-магната. Он начинал понимать некоторые обороты русского языка. Жизнь заставила. — Наши конкуренты уже монтируют интервью с Дроздовой. Пока крыть нам нечем, уйдём в глухую оборону, никаких комментариев и интервью.
Когда вышло первое интервью Тамары, Надир с Агатой ужинали в доме Султана, того самого, который прекрасно совмещал крупный бизнес и творчество. За большими окнами столовой в стиле модерн пышно цвел яблоневый сад, сирень и жасмин только начинали радовать глаз. Работающий телевизор создавал домашний уют в стенах холодного, но модного оттенка.
— Ого, Надир, тебя с Агатой показывают у Галахова! — замерла от удивления Жасмин, жена Султана, и ткнула вилкой в воздух. — Хм, подленькая передачка, сливают всю грязь!
Сидящий спиной к экрану Надир обернулся, его примеру последовала Агата. Увидев фото матери, она поджала губы и вздернула подбородок. И Надир, и Султан метнули на неё тревожные взгляды. Хозяин дома даже потянулся за пультом, чтобы переключить канал, но Агата, которую еще не привыкли называть Зейнаб, слегка подняла руку, прося оставить все как есть, и удобнее повернулась к экрану.
— И правильно, чего бояться? — поддержала ее Жасмин. — Даже интересно, что нарыли эти кроты. Терпеть не могу подобные вещи, копание в прошлом и признания всякие…
— Жасмин, это их работа. Не забывай о высоких рейтингах и о финансовых и рекламных потоках, — усмехнувшись, Султан вернулся к тарелке с жаркое из баранины. — У нас в гостях, кстати, один из боссов этих ребят. Так что…
— Надир нетипичный представитель медиабизнеса. Посмотри на него, Султан, — женщина лукаво улыбнулась, строя мужчинам глазки. Ей нравился этот молодой араб, нравилось, что он был влюблён в Агату, девушку из не своего круга. — Он же настоящий принц из сказки. Такие не могут делать подлости..
Султан неопределенно, как бы в шутку передернул плечами и хохотнул:
— Удобно не делать подлости, если у тебя родня с деньгами! Это я и о себе говорю. Не обижайся, Надир! Ты у нас не такой уж и добрый, судя по тому, что сделал с королевским поставщиком…
Надир обижаться не собирался, он прислушивался к стрекотне ведущего и «экспертов» ток-шоу. Марух отошел на второй план, — инцидент со стрельбой замяли, превратив его в «игру» двух мажоров. «И пока дочь купается в комфорте и ведет роскошную жизнь, мать живет в «хрущевке» от пенсии до пенсии!» — вешали по телеку. Мелькали фото Агаты, настигнутой на дорогих вечеринках и матери в замызганном интерьере двушки.
«Она обвиняла отчима… моего мужа в приставаниях, — лепила обиженная мать на камеру. — Да, поэтому она ушла из дома, мы хотели ее вернуть, но она уходила опять…» Кто-то из «экспертов», кажется, знаменитая Маша Богатова пыталась защищать «бедную девочку», но ее закричали заказные зрительницы, которым приплатили за бездумный ор и махание руками.
Агате должно было быть стыдно, но она не чувствовала ничего, кроме злости и досады. Не сдержавшись, она резво встала и вышла из столовой, шелестя подолом шелкового платья. За ней пошел Надир, оставив хозяев дома сидеть в раздумьях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Любимая, мы примерно знали как будет, — заговорил с Агатой Надир. — Я не успел перехватить твою маму, уговорить ее. Прости..
— Ты здесь не причем. Я вполне могла бы жить с сантехником, например, у которого нет телекомпаний, — горько усмехнулась она, стоя к нему спиной. — Это ты прости за то, что я втянула тебя в эту историю…
