– Не кричите, – сказала она, – колготки порвались, зашла иголку у нее попросить…
Директор оказался не таким ослом, каким выглядел, во всяком случае он внимательно оглядел девицу и понял, что раз она в джинсах, то нет у нее никаких колготок.
– Идите, девушка, и не мешайте персоналу работать! – отрывисто сказал он, а когда девица вышла, поглядел на гардеробщицу и спросил уже совсем другим, не скандальными, а более спокойным тоном:
– И чем вы тут занимаетесь? Зачем она приходила?
Гардеробщица испугалась – директор в гневе бывал крут. Очень нехорошо он на нее смотрел – с пониманием. А если заподозрит и устроит обыск? Двенадцать пакетиков с наркотиками жгли ей душу. То есть одиннадцать, а двенадцатый лежал в кармане халата. Директор покрывать ее не станет, живо сдаст милиции…
– Как бог свят… – забормотала она, отводя глаза, – ничего не знаю… Сейчас уберу все мигом, не извольте беспокоиться…
И она выскочила из каморки. Страшная девица куда-то пропала, вместо нее Дарья Павловна столкнулась с Катериной. В голове у нее все перемешалось, ей показалось, что девица и Катя действуют заодно.
– Не губите, – зашептала она, бросаясь к Катерине, – все скажу, где портфель, только уходите скорее отсюда! По ошибке я его отдала тут одному… знаю, где живет… жена, Маргарита Павловна, меня как-то нанимала окна помыть…
– Адрес какой? – спросила Катерина, у нее хватило ума удивиться сговорчивости старухи молча.
– Садовая, дом тридцать пять, квартира десять! – выпалила гардеробщица. – Второй подъезд! Я вас через двор выведу…
Катя согласилась и через минуту была уже во дворе, возле ржавого мусорного бака. Таким образом ей удалось на некоторое время оторваться от слежки.
– Хозяйка, а это тоже брать? – грузчик указал толстым пальцем на короткую, но невероятно тяжелую мраморную колонну, красовавшуюся посреди прихожей.
– Я же сказала – брать все! – раздраженно ответила Маргарита.
Жена Иннокентия Крутилло очень спешила: она не знала точно, когда ее бывший муж вернется домой, но непременно хотела управиться до его возвращения.
Маргарита наняла огромную грузовую фуру, нашла бригаду грузчиков, чтобы вывезти из квартиры Иннокентия всю мебель. Всю до последней табуретки. Убедившись, что мужа нет дома, она отперла дверь своими ключами и впустила грузчиков в квартиру, как впускают захватчиков в осажденный город, пообещав им дополнительную премию, если управятся за два часа. Поэтому любые проволочки вызывали у нее раздражение.
– Я же ясно сказала – брать все! – повторила она. – Разве это так трудно понять?
– Все так все, – грузчик обхватил неподъемную колонну, как партнершу по танцу, крякнул и поволок ее к лифту, негромко бормоча себе под нос:
– Ладно шкаф, или диван, или там другая какая мебель полезная, но эта-то дрянь кому нужна…
Маргарита окинула торжествующим взглядом пустеющую на глазах квартиру мужа и представила, что почувствует Иннокентий, вернувшись домой.
Хотела бы она видеть его в этот момент! Полюбоваться, как вытянется его лицо!
К Иннокентию Маргарита испытывала настоящее сильное, чувство: она его ненавидела, на просто дух не выносила.
Последнее время ее раздражало в муже буквально все: и его манера одеваться, и то, что по утрам он насвистывал в туалете арии из итальянских опер, и разбросанные по всему дому носки и рубашки, и резкий запах хозяйственного мыла, которое он скупал по всей стране для своей американской знакомой…
Однако больше всего ее раздражали в муже две вещи: то, что он, на ее взгляд, недостаточно много зарабатывает (а значит, недостаточно много денег дает ей, Маргарите, на карманные и прочие необходимые расходы) и, что он появляется дома в самые неподходящие моменты.
В общем, Иннокентий так раздражал жену, что настало время подумать о серьезных переменах.
В последнее время Маргарита внимательно оглядывала окрестности, как оглядывает саванну охотящаяся львица. Только она осматривалась не в поисках зазевавшейся антилопы, а в поисках достойного кандидата в мужья. В новые мужья.
И вот наконец такой кандидат появился.
Это был Вахтанг Бурбония, очаровательный брюнет на новеньком «Мерседесе», с проникновенным взглядом выразительных темных глаз и манерами профессионального обольстителя.
Вахтанг постоянно преподносил Маргарите цветы, духи и прочие мелкие знаки внимания. Он был мил и обходителен. У него была масса достоинств и только один недостаток. Правда, недостаток очень серьезный: отсутствие достойного жилья. У него не было ни загородного дома в курортной зоне, ни роскошной квартиры в центре Петербурга, в так называемом «золотом треугольнике», ограниченном Невским проспектом и набережными Фонтанки и Мойки.
Конечно, Вахтанг не был бездомным, он не ютился в подвале или на чердаке, какая-то квартира у него была, но не слишком большая, а самое главное, в этой же квартире обитала его престарелая мама Тамара Тариэловна. Мама Вахтанга была женщина темпераментная, и жизнь в одних стенах с нею не укладывалась в Маргаритино представление о семейном счастье.
Правда, Вахтанг уверял Маргариту, что этот недостаток временный и он работает над его устранением, но пока ситуация была не самой благоприятной.
Самое же неприятное заключалось в том, что хитрый и предусмотрительный Иннокентий единолично являлся владельцем той квартиры, в которой они с Маргаритой обитали. Марго поговорила со знакомым юристом, и тот вполне доступно объяснил ей, что никаких прав на квартиру она не имеет.
– Если бы вы приобрели эту квартиру за время вашей совместной жизни, – тянул адвокат, держа двумя пальцами дымящуюся сигарету, – это было бы совместно нажитое имущество, а поскольку ваш муж жил в этой квартире до женитьбы и приватизировал ее еще тогда, на свое имя, будет трудно оспорить его права…
Маргарита поняла из этого монолога, что оттягать у мужа квартиру не удастся, и решила хотя бы вывезти из их семейного гнездышка все движимое имущество.
***
– Хозяйка, это тоже выносить? – спросил грузчик, вытащив в прихожую странную металлическую конструкцию.
Этот предмет напоминал что-то среднее между деталью снегоуборочной машины и отработанной ступенью космического корабля серии «Восток», но в действительности это была скульптурная композиция «Радость секса», произведение известного мастера Авдея Ломакина. Эта «Радость» несколько лет украшала супружескую спальню четы Крутилло, с тех пор как скульптор отдал свое творение в счет просроченного долга, и Иннокентий ни за что не соглашался выкинуть кошмарный предмет на помойку.
Маргарита подозревала, что именно с появлением этой скульптуры их семейная жизнь дала трещину.
– Я же сказала – выносить все! – повторила она. – Только это надо будет по дороге завезти на свалку!
Наконец квартира опустела. Маргарита окинула ее удовлетворенным взглядом и вдруг нахмурилась:
– А это почему оставили?
В углу прихожей красовался аккуратный новенький кейс.
– Извиняюсь, – пробормотал грузчик, потянувшись к чемоданчику, – не заметили…
– Минутку, – остановила его Маргарита.
Она наклонилась и попробовала открыть кейс – ей было любопытно, что такое держит дома Иннокентий. Однако замки не поддавались, и Маргарита, убедившись, что кейс довольно тяжел, отдала его грузчику, решив разобраться с чемоданчиком позднее.
***
Ирина шла по двору, настороженно оглядываясь по сторонам. С некоторых пор их двор перестал быть спокойным и тихим местом – появилось Много машин, да еще весной активизировались мотоциклисты, так что собаку нельзя спустить с поводка. Они с Яшей отправлялись в скверик, где приметили из окна гуляющую соседскую колли Джессику и Ксенофобию Никитичну со своим мопсом. Ирине не хотелось встречаться с противной старухой, но ради Жанки следовало выяснить, нет ли каких новостей.
Ксенофобия приветствовала их с Яшей не слишком любезно, из чего Ирина сделала вывод, что рассказать ей нечего. В последние дни она стала чрезвычайно популярной, все соседки ждали новых рассказов про убийство, жаждали ярких подробностей, но милиция, как шепнул Ирине хозяин колли Георгий Петрович, видно, с Ксенофобией забыла, посоветоваться если следствие и ведется, то ей с мопсом про это не сообщают, оттого старуха и злится.
Ирина заторопилась домой, и даже Яша не сопротивлялся – он не любил ворчливого мопса.
Возле подъезда, где жил безвременно погибший Цыплаков, стояла машина, круглолицый шофер покуривал, глядя в окошко. И как раз в тот момент, когда Ирина поравнялась с подъездом, дверь открылась и появился очень знакомый Ирине мужчина. Невысокого роста, но коренаст и чрезвычайно широк в плечах, цепкие серые глаза зорко поглядывают вокруг, не упуская ни малейших деталей. Разумеется, перед Ириной был ее давний знакомый – майор Продольный, которому больше подошла бы фамилия Поперечный.
