Пока размышляю об этом пропускаю половину Сашиной речи, чего со мной раньше не случалось. Все-таки я всегда считала себя ответственным сотрудником, и на работе должна быть в первую очередь работа, а потом уже чувства. Но Саша умеет, и всегда умел из моих чувств устроить цунами, которое я сама не контролирую.
Стыдно ужасно, и я со вздохом говорю:
- Я отвлеклась, можно повторить, что вы сказали?
Он иронично хмыкает, но спокойно повторяет все, что хотел мне поручить. Да, это самое лучшее – сохранить рабочие отношения. У нас еще десять месяцев работы впереди. С возможностью продления, - услужливо подсказывает память формулировку контакта.
- Хорошо, я все сделаю. – откликаюсь я на полученное задание от шефа.
Отмечаю про себя мелькнувшее на лице присутствующих девушек торжество и какое-то сытое удовольствие, и выхожу из приемной.
Если хочу отдыхать на выходные, то видимо сегодня работаю допоздна, да и завтра тоже. Но мне нравится, что я так загружена. Ирония в том, что причина моих бед сам же является причиной моего отвлечения от всех бед, загружая меня работой.
Сухо прощаемся с шефом, я нажимаю отбой. И тут же пиликает уведомление о доставленном сообщении. Не задумываясь смотрю на телефон и вижу, как на экране всплывает доставленное мне от Саши сообщение «Кисуня моя, я так соскучился».
И именно оно становится моей последней каплей. Не знаю каким усилием воли, я сдерживаю крик, рвущийся из горла. Руками обхватываю горло, душу рыдания и забегаю в туалет. Не понимаю, он что, издевается?
Сквозь выступившие на глазах слезы, веду пальцем по экрану. Открываю чат и с недоумением обнаруживаю, что оказывается мое сообщение, в котором я просила больше не звонить мне и не писать, зависло, не отправилось.
Программа мессенджер уточняет у меня, хочу ли я отправить его заново или удалить. Выбираю отправить и дописываю: «Прошу используй чат для деловой переписки»
Глава 37
В туалете меня нашла Наташка, охнула, пообещала покарать виновных и отвела в кабинет. Закрыла дверь на ключ, молча налила воды, дождалась, когда я допью и спросила коротко:
- Кто?
Я непонимающее на него уставилась:
- Что «кто»?
- Кто довел? – Деловито пояснила подруга, уперев руки в бока.
- Сама дура виновата. – Голос ломается на признании. – Катя эта его беременная, бывший мой скоро папой станет. А я, получается я…
Но даже произнести не могу, что он со мной изменил девушке своей, предал и ее, и меня. И пишет мне по-прежнему как ни в чем не бывало, зовет Кисуней.
- Понятно, - медленно тянет Катя. Заглядывает мне в глаза в поисках ответов и продолжает: - Я вижу тут с наскоку не разобраться. Если это правда так, то козел твой Ярлов, и нечего по нему убиваться тогда. Ты, если захочешь, то завтра десяток таких Ярловых будут тебя добиваться.
- Он не мой! – Почему-то мозг реагирует именно на это.
- Угу, конечно. Сама-то в это веришь?
Вот умеет она вопросы задавать. Пытаюсь заглянуть внутрь себя и понимаю, что я присвоила его. За выходные эти или за время командировки в Гонконг, а может и не отпускала никогда по-настоящему. Всегда он был мой, пусть даже с паре со словом «бывший». Открытие неприятно колет иголками сердце, смотрю на Наташку во все глаза, не в силах произнести ни слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она каким-то женским чутьем это улавливает и говорит:
- Ладно, что там у тебя за бумаги? Как обычно? Шеф работой завалил? Ну давай может так: сейчас работаем, а как все сделаем, тогда идем в бар и там ты мне все рассказываешь? Или не рассказываешь, и мы просто напиваемся и танцуем на столах? – Во взгляде подруги появляется мечтательность, быстро сменяющаяся пляшущими чертятами.
– Даже не знаю, какой вариант мне предпочтительней, - откликаюсь я на нее предложение, выдавив из себя улыбку.
Когда мы заканчиваем все, что запланировано не сегодня, и, оторвавшись от бумаг и мониторов, наконец поднимаем друг на друга глаза, Наташка произносит убитым голосом:
- Что мы говорим богу баров и девичьих слез по бывшим? Мы им говорим: не сегодня.
- Не сегодня, - эхом отзываюсь я.
- Завтра даже лучше, - Наташка не из тех, кто быстро отчаивается. – В пятницу в барах веселее.
И мы разбегаемся по домам. А на утро я сваливаюсь с ангиной. Глотать совершенно невозможно. Даже дышать и то больно, говорить и вовсе не получается. Пишу Наташе сообщение, что я заболела, не смогу прийти. Чувствую себя ужасно неудобно перед подругой – второй прогул за неделю. Подумать страшно, как меня станут обсуждать коллеги, ведь никто из них не оценит, что вчера мы засиделись почти до одиннадцати вечера, да и сегодня я буду работать из дома, несмотря на болезнь.
Наташка бодро отвечает «Без проблем. Пиши, если что надо. Выздоравливай быстрей», а потом еще добавляет через пару минут «От бара все равно не отделаешься, не надейся» и присылает ухмыляющийся смайлик-чертенка с рожками.
Руки сами тянутся к чату с Сашей, открываю его, но он пустой, после моего последнего сообщения нет ничего. Я даже проверяю на всякий случай, не заблокировала ли я его снова, ведь нам сегодня придется быть на связи, потому что надо обсуждать субподрядные договоры на благоустройство и на остекление фасадов. Но нет, я не блокировала его, просто, вероятно, в нем проснулась совесть, и он решил действительно прекратить личное общение.
Рассудок подсказывает мне, что это правильное развитие событий, так все и должно быть, и именно об этом я и просила. Но глупое сердце разрывается от боли и сожаления, что он не пишет, не пытается объяснить хоть что-то, не просит прощения. Просто пропал, как и пять лет назад. Будто отношения имеют кнопку «выкл»: нажимаешь ее, и нет больше отношений.
Горло болит неимоверно, как будто его когтями дерут обезумевшие кошки. Тело пышит жаром, кажется температура продолжает лезть вверх, я просто вся горю. Холодная вода, под которой долго держу руки и умываю лицо, совсем никак не помогает: стоит мне закрыть кран, как руки в считанные мгновенья снова становятся горячими. Завариваю себе чай, но не могу проглотить даже второй глоток, горло просто огнем горит, даже слезы выступают, когда я всего лишь запиваю таблетку.
Ложусь в постель и проваливаюсь в какую-то полудрему на пол дня, изредка с усилием отрывая голову от подушки, просматриваю, что пишет Наташа, отвечаю ей.
В один из таких моментов, когда я строчу в телефоне ответ ей, сверху возникает уведомление о новом сообщении от Александра Ярлова. Сердце сразу подскакивает вверх и гулко долбится в ушах, причем так сильно, что даже начинает кружиться голова. Открываю.
Он сегодня решил быть краток. Пишет «Ты где сейчас?»
Отвечаю, что болею дома и обещаю все сделать к понедельнику, прошу дать мне сегодня поспать.
