Василиск Вечности и Мёртвый Король воров. Что ему эта тётка, единственное достижение в жизни которой состояло в том, что она до сих пор висела на шее у своего отца?
— До меня доносились слухи, — Линда, наконец, кое-как смогла взять себя в руки, — что были… крайне неприятные конфликтные ситуации с кланом Айон.
— Ну, это не слухи, — рассмеялся Сареф, — для того, чтобы это узнать, тебе достаточно было полгода назад выглянуть из окна своей комнаты. И я, кстати, очень сильно удивлюсь, если ты этого не сделала.
— Твоя мать подставила меня, Сареф, — прошипела Линда, — из-за неё я едва не потеряла доверие своего отца, хотя ничего тебе не сделала!
— Ну… кто же виноват в том, что ты ведёшь себя так, что в первую очередь в этом заподозрили именно тебя, — пожал плечами Сареф, — а так… ну скажи Аоле, какая она плохая. От меня-то ты чего хочешь?
— Я всего лишь хотела узнать — как ты её после этого простил, — ласково ответила Линда, — ладно я, нелюбимая сестра, что с меня взять. Но ты-то… такой сокрушительный удар в спину. Как ты можешь ей после этого верить?
— Предательством это можно было бы считать в том случае, если бы я оказался в клане Айон, — пожал плечами Сареф, нехотя отметив, что Линде всё-таки удалось надавить на больное место, — а так… Аола разыграла несколько карт, чтобы иметь возможность не возвращаться в клан Джеминид. Здесь ты, думаю, её понимаешь. Ты же ведь сама не хотела туда ехать, правда? И ты искренне радовалась, когда вместо тебя туда послали Аолу?
— Какое это имеет значение? — нежно пропела Линда, — мало того, что всё детство Аола не обращала на тебя никакого внимания, так даже сейчас она была готова пожертвовать тобой для своих целей. С учётом того, как мало Аола в тебя вложила, она просто недостойна такого прощения и великодушия с твоей стороны.
— Знаешь, тётя, я бы предпочёл вернуться к этому разговору тогда, когда ты сама родишь, вырастишь и воспитаешь хотя бы одного ребёнка, — равнодушно ответил Сареф, позволяя Линде в последний раз уйти с миром, — потому что сейчас говорить с тобой на эту тему — всё равно, что объяснять слепому, что такое красный или зелёный цвет.
— Боюсь, это тот случай, когда ситуация намного лучше видна со стороны, — торжествующе заявила Линда, чувствуя, что она начинает загонять Сарефа всё глубже в неудобную тему, — Аола предала тебя, Сареф, ты не можешь этого отрицать, и она не заслужила твоего прощения. Кто предал раз — предаст и второй, ты не хуже меня это знаешь.
— Меня утомил этот разговор, тётя, — Сареф отвернулся от неё, — оставь меня, я хочу побыть один.
— Не нужно гнать меня, Сареф, — ласково сказала Линда, которая, наверное, мысленно потирала ладони, — я же ведь желаю тебе добра и счастья, ты сам это сказал…
Но в этот самый момент кто-то участливо похлопал Линду по плечу и сказал:
— Простите, госпожа, но хозяин попросил вас оставить его. Вам следует уйти.
Обернувшись, Линда увидела… Хима, который бесшумно появился за спиной тёти по приказу Сарефа. Хилереми во всей своей красе участливо взирал на Линду, которая от этого настолько опешила, что сделав несколько неловких шагов назад, плюхнулась на задницу в крайне удачно подвернувшуюся лужу.
— Что за… монстр, монстр! — завопила Линда, выпрыгивая из лужи и отбегая в сторону, — Гаус, Гаус, сюда, немедленно сюда!
— Чем могу служить, хозяйка? — перед Линдой появился клановый хранитель, магмовый кузнец, в руках которого был уже знакомый Сарефу молот.
— На территории нашего поместья монстр! — завопила перепуганная Линда, — убей его!
— Это существо не проявляет к вам враждебности, госпожа, — ответил хранитель поместья, — нет необходимости в столь жестоких мерах.
— Он напугал меня! — продолжала верещать Линда, — я чуть не умерла от страха! Убей его, вышвырни это существо отсюда!
— Это существо — хранитель гостя Сарефа, и нападение на него будет приравнено к нападению на гостя, — ответил Гаус, — на это у меня личный запрет от главы клана. Я не имею права нападать на это существо, не видя его враждебных намерений и не имея доказательств, что он умышленно причинил вам вред.
— Я… я упала! — выпалила Линда, — он… он толкнул меня!
— Это ложь, госпожа Линда, — ответил Гаусс, — если вы продолжите мне лгать, я буду вынужден доставить вас главе клана для разъяснительной беседы.
— Ах ты… ну ты… вы все ещё об этом пожалеете! — Линда окончательно потеряла над собой контроль, — вам всем мало не покажется!
С этими словами она сотворила перед собой несколько снежных шаров и взмахом руки обрушила их на Сарефа, после чего помчалась в поместье. Сареф же равнодушно стряхнул со своего плеча снег: из десятка снежков в него попал всего один.
— Мне вернуть её, чтобы она перед вами извинилась, господин Сареф? — поинтересовался хранитель Гаус.
— Не стоит, — тот покачал головой, — Гидеон сам с неё за это спросит. А если ещё и Аола узнает, с какой темой она ко мне полезла… в общем, у Линды и так намечается непростой вечер.
— Как пожелаете, — ответил клановый хранитель, после чего исчез.
— А мне кажется, надо было всё-таки заставить её извиниться, хозяин, — ответил Хим, ощупывая куртку и явно с удовольствием себя оглядывая, — она слишком много себе позволяет.
— Она не стоит моего внимания, — отмахнулся Сареф, — Линда всего лишь несчастная женщина, которая ничего не смогла добиться в этой жизни, и теперь пытается выплеснуть своё недовольство на других. Мне жаль её, по правде говоря.
— Как скажете, хозяин, — ответил Хим, — в таком случае, я советую вам идти отдыхать. Если вы планируете завтра подбирать себе новое оружие — вам следует набраться сил, потому что это очень непросто.
— А как ты думаешь, что это может быть? Хотя бы в теории? — спросил его Сареф, — потому что ни у Сундарка, ни у Орзаны я не припоминаю никакого оружия. Кажется, члены клана Зинтерра вообще не привыкли на него полагаться. Даже среди участников тех состязаний оружие было всего у одного зинтерровца из восьми.
— У Сундарка есть огненные браслеты, — напомнил Хим.
— А ведь верно, — кивнул Сареф, — на Состязаниях-то он меня ими ещё как гонял. Думаешь, стоит попробовать их?
— Не знаю, хозяин, — пожал плечами хилереми, — в клановых кузнях вряд ли будет что-то подобное. Если вы будете выбирать оружие такого рода — его придётся выбирать наугад.
— Справедливо, — со вздохом согласился Сареф, — ладно, наверное, ты прав, надо идти отдыхать. С утра, глядишь, и мысли какие появятся…
* * *
Дракон Махиас медитировал в выделенной ему комнате. Он был невероятно доволен текущей ситуацией. И это было особенно ценно, учитывая, что на состязания между демонами и драконами он напросился почти в последний момент.
И эта трата времени оказалась отнюдь не напрасной. Сареф, тот самый Сареф, при одном имени которого Ильмаррион и всё его окружение становилось на уши… Махиас признавал, что отнюдь не напрасно драконы так над ним тряслись. Если уж их совместное знакомство началось с того, что Сареф хитростью проник в поместье Уайтхолл и набил его главе морду, параллельно вырвав из его лап заложника… Не каждому члену клана Айон хватило бы на подобное сил… равно как и храбрости.
Не менее ценным было и его отношение лично к нему. Когда этот наглый гном возомнил, что может использовать его как ездовое животное, Сареф мгновенно прервал этот спор, со всем должным уважением заверив Махиаса, что этими его способностями они воспользуются лишь в случае самой крайней его нужды. Подобного уважительного отношения к себе Махиас не испытывал уже очень давно. Даже во времена самых опасных наёмнических походов. Да, его боялись. Да, за ним признавали силу, и в случае реальной опасности всегда прятались за его спиной. Но это никогда не было уважением. Это было страхом, трусостью, завистью и огромным унижением… ведь ради богатств все, кто платил за его услуги, оказывались полностью от него зависимы. И это унижение было из разряда тех, какое не прощали никогда и ни при каких обстоятельствах…
В этот момент из его системного инвентаря снова раздался мелодичный звон. Глянув туда,
