- Я бы рад вернуть, но у меня их нет. И я не знаю, где скрывается твой казначей...
- О горе мне! - с отчаянием в голосе возопил Гаррат. - Моего казначея наверняка нет в живых.
- Но почему? - удивился Торвил.
- Дело в том, что, обнаружив пропажу сундука с камнями, я счел его обычным вором и наколдовал, чтобы он сгорел в собственном доме, причем в рождественскую ночь. Знай я тогда, что он к тому же подменил бесценные алмазы в часах, я объездил бы весь белый свет, нашел бы его и заставил вернуть украденное. Да теперь поздно! О горе мне! Горе мне!
Колдун замолчал, он закрыл глаза и лишь изредка из стороны в сторону покачивал головой. А часовщик, выслушав его стенания, невольно вспомнил о пожаре в доме ювелира. Все совпадало. "Точно! Этот ювелир и сбежавший казначей Гаррата - одно и то же лицо", - подумал он и тут же высказал свою догадку колдуну. Тот словно очнулся, выслушал Торвила, потом немного подумал и тихо сказал: "Этой ночью мы вдвоем перероем все пепелище. Камни должны быть найдены!"
Однако, как они ни старались, поиски ровным счетом ничего не дали. Правда, Гаррат нашел-таки небольшой, довольно мутный александрит. Внимательно рассмотрев его при свете факела, он со злостью в голосе произнес: "Да, это он! Вылитый казначей! Лживый, нечистый на руку, жалкий человек. Не случайно александрит с такой легкостью меняет свой цвет!" Презрительно усмехнувшись, он швырнул камень на землю. Выслушав этот монолог, Торвил так и не смог понять его смысл, но предпочел не расспрашивать колдуна.
Когда они вернулись в гостиницу, Гаррат задумчиво взглянул на часовщика и сказал:
- Драгоценности где-то спрятаны, причем не так уж далеко отсюда ведь кошка приносила их почти каждую ночь. Верно? Там же и алмазы от часов. Их надо найти, но я хочу, чтобы этим занялся ты, а мне пора возвращаться в замок. И еще вот что: я заберу с собой твоих детей.
- Но помилуй, оставь Эмиля и Эрика в покое. Они-то здесь при чем?
- Я хочу быть уверенным в том, что ты старательно ищешь камни, - хитро прищурившись, ответил Гаррат. - А как только они найдутся, сыновья тотчас вернуться домой.
- Но ты же колдун! Я боюсь за детей.
- И совершенно напрасно. Им будет хорошо в моем замке. Оба - прекрасные мастера своего дела, так пусть же поработают у меня, а я щедро заплачу. Ты, о мудрейший часовщик, поговори с ними об этом. Будет лучше, если дети поедут по доброй воле, а то ведь возьму да обращу их снова в котят; хвать обоих - и в мешок...
- Видно, делать нечего, - после короткого раздумья согласился Торвил и пошел за сыновьями.
А Гаррат тем временем вытянул вперед обе руки, взял из воздуха два мешка золота и поставил их в угол комнаты.
Когда часовщик вернулся с Эмилем и Эриком, колдун выжал из себя радостную, приветливую улыбку и громко обратился к ним:
- О прославленные мастера! Я просто очарован вашими чудеснейшими, живописнейшими витражами. Право же, им нет равных под луной. С детства люблю все такое яркое, искристое, блестящее, сияющее всеми цветами радуги! Наконец-то я смог приехать сюда и обратиться к вам с добрым предложением. Я прошу вас поехать ко мне с замок и украсить каждое, даже самое маленькое, окошечко витражами. Вот и аванс - два мешка золота. Вам будет хорошо у меня - отец может подтвердить это, ведь мы с ним старые друзья.
Зная о согласии отца, Эмиль и Эрик попрощались с ним и в тот же день, собрав инструменты, уехали с колдуном.
СТАРЫЙ ЗАМОК В ЛЕСУ
Вот и замок, расположенный в глубине дремучего леса. Единственным постоянным обитателем этого мрачного сооружения был слуга Гаррата, пожилой, но крепкий, атлетического телосложения мужчина по имени Фабиас. Он был одновременно и страдником, и конюхом, и поваром, и садовником. Гаррат не задерживался здесь, он постоянно разъезжал по делам, а Фабиас, как истинный хранитель замка, редко покидал его, да и то, в основном, чтобы добыть дичи к столу - он был к тому же искусным охотником и прекрасно знал здешние места.
Для витражей требовались металл и стекло. Фабиас рассказал юным мастерам о подземной кладовой - в ней хранилось огромное количество всевозможных железных предметов, которые можно было пустить в дело. Что же касается песка для выплавки стекла, то его было полным-полно в овраге, рядом с замком.
Три недели были потрачены на строительство мастерской, а потом Эмиль и Эрик отправились в кладовую за железом. Надо сказать, что в замке было множество подземных ходов, коридоров, подвалов, потайных дверок и лестниц. Гаррат заранее предупредил братьев, чтобы они не проявляли излишнего любопытства и не забирались в подземелья без спроса. По его словам, он и сам толком не знал, что там находится, - замок был построен давным-давно и даже неизвестно, кем.
Так вот, Эмиль и Эрик вошли в одну из угловых башен замка, открыли низенькую дверку - Гаррат дал им ключ - и при свечах стали спускаться вниз по каменной лестнице. Потом они шли по коридору мимо множества дверей, окошечек, за которыми ничего не было видно, и, наконец, оказались перед массивными решетчатыми воротами, над которыми, прямо под сводчатым потолком коридора, был прикреплен потемневший от времени рыцарский шлем.
Братья с трудом отворили тяжеленные ворота и вошли в кладовую. Она представляла собой довольно большой зал, сплошь заваленный доспехами и всевозможным холодным оружием. Чего там только не было! Вперемешку с кинжалами и боевыми топорами лежали огромные двуручные мечи, а груды шлемов, щитов и панцирей высились до самого потолка. "Вот бы все это богатство в музей, - поразился Эрик. - И откуда оно здесь?"
Целый день братья выносили из подземелья и складывали возле мастерской оружие и доспехи - предстояла большая работа, требовалось много металла.
Наконец они приступили к своему любимому делу. Уже через три недели Гаррат принял у них первую работу, большой витраж, на котором был изображен берег моря и рыцарь, сражающийся с драконом. Колдун похвалил мастеров, щедро наградил их деньгами и сказал, что витражи придадут замку совершенно новый, нарядный, праздничный облик.
Шло время. Вот уже целых два года братья трудились над заказом Гаррата и заработали изрядную сумму денег. Однажды они устанавливали витраж в оконном проеме крепостной башни, как вдруг, совершенно неожиданно, услышали детский плач. Но откуда он мог доноситься? Ведь в замке, кроме них самих, Гаррата и Фабиаса, никого не было. Башня соседствовала с густым, непроходимым лесом, вплотную подступавшим к крепостной стене. "Может быть, ребенок где-то рядом, в чащобе?" - рассудили Эмиль и Эрик и по веревке спустились вниз. Там, у основания заросшей мхами и лишайниками башни, их ожидала страшная находка, низенькое зарешеченное окошечко оттуда и доносился голос заточенного В подземелье ребенка. Это была девочка лет пяти; Там же, в подвале, были ее мама и трехлетняя сестренка. Приникнув к решетке, несчастная женщина рассказала братьям, что колдун, хозяин этого замка, вот уже больше года держит и ее, и детей в неволе, все допытывается, где спрятаны драгоценности, будто бы похищенные ее кузеном.
Она совершенно поседела - горе состарило ее. Каково было видеть, как без солнечного света чахнут ее дети? Много раз просила она колдуна, чтобы он сжалился над детьми, отпустил хотя бы их, но все тщетно.
- Пусть я умру здесь, - говорила она, - но пощади моих малых дочерей. За чьи грехи они медленно гибнут в подземелье?
- Как за чьи? За грехи твоего кузена, - отвечал колдун. - Он служил у меня казначеем, я доверял ему, а он меня обокрал, похитил бесценные алмазы от часов. Вот вспомнишь, где они спрятаны, - тут же отпущу вас на все четыре стороны.
Конечно, Гаррат понимал, что она вряд ли знает что-либо о похищенных камнях, но все равно держал в заточении и ее, и детей - жестокость его была безмерна.
Однажды братья решили сделать девочкам куклу. Эрик отлил из цветного стекла голову, туловище, руки и ноги игрушки, а Эмиль выковал для каждой стеклянной детальки ажурную стальную оправу и соединил их между собой. Получился человечек, сиявший и блестевший всеми цветами радуги.
Когда маленькие узники получили этот подарок - Эмиль осторожно просунул его через решетку, - их лица впервые за долгое время заточения озарились добрыми детскими улыбками, бесхитростными и неповторимыми - словно два маленьких солнышка навестили мрачное подземелье. Взяв куклу в руки и медленно поворачивая ее из стороны в сторону, сестренки любовались яркой, переливчатой сменой цветов и оттенков, чудной игрой множества радуг, гулявших в стеклянном человечке.
- Как вы его назовете? - спросил Эрик.
- Солнечным зайчиком, - ответила старшая девочка. - Это наш сыночек.
- И мой тоже? - спросила младшая.
- Да, и твой. Это наш сыночек.
Каждой из них хотелось взять куклу в руки, обнять и приласкать, побаюкать и уложить в постельку. Девочки тут же соорудили кроватку из соломы и вскоре уложили "сыночка" спать, при этом младшая укрыла его одеяльцем - для этого сгодилась детская косыночка, - а старшая тихонько напевала ему незатейливые колыбельные песенки. Отныне стеклянный человечек был окружен любовью и заботой.
