— Неужели ты веришь в судьбу?
— Я верю в тебя…
Через два часа я покинула квартиру с одной единственной сумкой, тенями, и мистическим мечом за спиной. А еще с горьким привкусом расставания. И теплом от поцелуя друга на лбу, оставленного Акио на прощание.
Первым делом я заскочила в магазин. Нужно было срочно обновить гардероб, а то в потрепанном вечернем платье, да еще и украшенном пятнами крови, мне было как-то не по себе. Выбрала лавку секонд-хэнда на краю города, заранее удостоверившись, что поблизости нет камер видеонаблюдения. Но всё же натянула козырек бейсболки пониже, чтобы уж наверняка.
Акио предупредил, что на его семью работают несколько толковых по части компьютеров, ребят. И взломать городские камеры обычно им не составляет труда. Поэтому нужно быть осторожнее. Следующую встречу с семьёй Като я могу не пережить.
Хорошо, что заботливый друг подкинул мне немного наличных денег. Плохо, что во мне укрепилось острое желание отблагодарить Акио за его хлопоты. Но как это сделать, я не представляла. Возможно, когда я разберусь со своими двухсотлетними проблемами, мы обговорим с ним размер моей благодарности за баночкой пива. Или чего покрепче…
Разглядывая скудный ассортимент и в который раз вспоминая письмо Лидии, я пыталась уловить, что-же именно я упустила. Внутри угнездилось навязчивое чувство, что я о чем-то не подумала, не приняла во внимание.
Выбрала пару потертых, но удобных джинсов, коричневую кожанку и несколько футболок.
— На дворе, вообще-то, ноябрь… — прошелестел Блум мне на ухо.
Я отмахнулась от него.
— Теплая одежда мне без надобности. Пока я себя итак прекрасно чувствую.
— А что будет, скажем, через неделю? Когда впитанная тобой сила начнет таять? А если, вдруг, что-то случиться, и тебе придется защищаться?
— Я не хочу сейчас об этом думать, — угрюмо сказала я и отвернулась от тени.
По правде говоря, Блум прав. Не в том, что мне нужна зимняя одежда, а в том, что сила, похищенная у Логана, скоро начнет иссякать. Сейчас я не чувствую изменений внутри себя. Я всё так же не мерзну, внутри будто бушует пламя — яркое, согревающее, но не обжигающее. Стоит к нему потянуться, и я начинаю ощущать его физически. Так я смогла дать отпор охраннику у Като, всё получилось легко, будто я всегда умела преобразовывать чужую сексуальную энергию в оружие.
Воспоминания о мертвом мужчине больно кольнули мое сердце, но я постаралась отгородиться от них, вспоминая слова Акио: “он был плохим человеком”. Пока что это помогало.
Выйдя из магазина с покупками, я с трудом нашла взглядом Орландо, и то, потому что я чувствовала, где он притаился. Наверное, это еще одна супер-возможность, дарованная моей силой — ощущать тени, где бы они ни были.
— Всё спокойно? — спросила я его.
— Ничего необычного я не заметил. Но лучше убраться отсюда побыстрее.
Так мы и сделали. Голубой Джип вез нас к полицейскому участку, а маршрут я выбрала наиболее безопасный. И всё же меня не покидало чувство, будто за мной следят. Может, это паранойя, не знаю. Но я решила перестраховаться и остановила машину у неприметной закусочной в тихом спальном районе Криспа.
Однажды Кроули помог мне отследить смартфон Нейта, но он действовал не по собственной воле. Мне пришлось его заставить. И сейчас, честно говоря, я не видела причины, по которой он мог бы помочь мне добровольно. Всё же шериф был человеком старой закалки, профессионалом до мозга костей. И всё, что выходило за рамки текущих расследований его департамента, автоматически являлось для него своего рода табу.
Однако, Кроули согласился встретиться со мной, и я облегченно выдохнула, убирая телефон в карман новой куртки.
Примерно через час у кафе припарковалась служебная полицейская машина.
— Рада вас снова видеть, шериф, — кивнула я ему, глядя, как мужчина в светло-коричневой форме и широкополой шляпе занимает место напротив. Его щеки раскраснелись от мороза, а ведь я на улице едва чувствовала дуновение прохлады.
В кафе висел устойчивый запах пережаренных кофейных зерен и свежей выпечки, от которой я, скрепя сердце, отказалась. Волнение просачивалось в кровь подобно яду, но я пыталась его не замечать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кроули холодно взглянул на меня, и криво ухмыльнулся. Шляпа нашла место рядом со своим владельцем.
— Жаль, не могу сказать того же, мисс Уайлд.
Я почесала предплечье, пытаясь скрыть тревогу, вызванную недобрым тоном Кроули. Потом решила не обращать на него внимание и подтолкнула к мужчине заказанную для него чашку кофе.
— Вас что-то беспокоит?
— Нет, нисколько. С чего вы взяли, что можете вот так звонить мне в рабочее время и назначать встречи?
Я удивленно округлила глаза. И мысли не было что-то навязывать шерифу. Если бы он отказался встретиться со мной на нейтральной территории, то я бы поехала к нему в участок. Но мне не хотелось попадаться на глаза целому взводу полицейских.
— Простите, возможно, по телефону я неверно выразилась. Мне всего лишь нужна ваша помощь, и я подумала…
— Помощь, — перебил меня Кроули. — Последний раз, когда вам нужна была моя помощь, юного Кристиана Стивенсона нашли мертвым в лесу к северу от города. Окровавленного. С расцарапанной глоткой. Парень умер, захлебнувшись собственной кровью. Кто еще должен погибнуть, чтобы вы наконец прекратили играть в свои опасные игры, мисс Уайлд?
Это был удар под дых. Я не знала, что на это ответить. Но Кроули, похоже, решил вбить последний гвоздь в гроб моего самообладания.
— Вы и ваши чертовы вампиры!
Мгновенно вскочила на ноги, чувствуя, что багровею от злости. Шериф и глазом не моргнул, лишь разглядывал меня своим цепким профессиональным взглядом. Изучал мою реакцию. Он будто знал, что именно нужно сказать, чтобы вывести меня из равновесия.
В голове проносились вопросы один за другим. Как он может знать об этом? Давно ли он в курсе? И что теперь сделает со мной? Убедительных ответов я подобрать не могла, и когда запал моей злости иссяк, я безжизненным мешком плюхнулась на своё место.
— Я ваша дочь, — вырвалось у меня прежде, чем я смогла заставить себя заткнуться.
Однако шериф вовсе не выглядел ошарашенным.
— Я знаю, — он едва заметно кивнул. — Знаю уже несколько лет. Но это не меняет того факта, что вокруг вас погибают люди. И если я хочу это остановить, то логично будет послать вас и ваши просьбы куда подальше.
Вся тяжесть от осознания того, что я причастна к смерти Криса, свалилась мне на плечи. В глубине души я всегда понимала это, но старалась отгородиться от чувства вины всеми возможными силами. И тяжесть от того, что отец знал обо мне столько времени, и молчал. “Семьи больше нет” — сказал он мне тогда. Чтобы как-то выдержать это, я уткнулась лицом в руки, спрятав от мужчины свой потухший взгляд.
— Что вам от меня нужно? — Кроули так и не притронулся к предложенному кофе и жестом отправил официантку восвояси, показывая, что надолго он тут не задержится.
Я подняла глаза на мужчину, такого далекого и чужого. И протянула ему заранее написанные на листке бумаги приметы автомобиля Марка и мой новый номер телефона.
— Я ищу эту машину. Она принадлежит тому, кто повинен в смерти Криса.
— Зачем? — коротко спросил Кроули, но листок всё же забрал.
Я хотела сказать, что это не его дело, но решила, что такой резкий ответ только усугубит неприязнь шерифа ко мне.
— Я сделаю это, но только для того, чтобы вы убрались из моего города. Судя по последним сводкам, они теперь в Гросслинге. Но вам ведь нужна более точная информация?
Я кивнула. Не говоря больше ни слова, мужчина взял шляпу и встал из-за стола, смерив меня напоследок взглядом, полным неприязни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Постойте! — выдавила я растерянно, — Откуда вы узнали… обо всём этом?
— Это моя работа, мисс Уайлд — знать то, что простым людям неведомо. Если вы беспокоитесь за свой секрет, не волнуйтесь, я его сохраню. Да мне никто и не поверит, — он ухмыльнулся, одевая шляпу. Однако его карие глаза оставались такими же холодными и безучастными. Так похожими на мои…
