– Хватит, Алла, не сыпь мне соль на рану. Скажи, есть надежда, что я получу свои деньги?
Настал миг слегка отплатить Толику:
– Теперь не знаю. У тебя всего лишь расписка, а у других кредиторов Арамиса, возможно, есть более серьезные документы. Значит, ты станешь в очередь за ними, потому что сначала будут удовлетворять их требования.
Горбанев говорил, а она с наслаждением беззвучно хохотала, представляя его перепуганную, расстроенную, отчаянную физию:
– Послушай, Алла, разве ничего нельзя сделать? У Арамиса ведь ничего нет, ты сама говорила. Даже если имуществом будут возвращать долги, то на всех не хватит, как я понял. И какой толк в имуществе Арамиса? Что можно получить с Раисы?
– Твои вопросы к юристу обращены?
– К любимой женщине, которая высококлассный юрист.
Вот прохвост, и леща умудрился подкинуть.
– Как любимая женщина, Толик, я должна сначала выяснить, кто и с чем придет к Раисе. А как высококлассный юрист, хочу получить гонорар. Договор заключать мы так и быть не будем, но расписку ты мне нарисуешь. Завтра же.
– Алла!.. – Упрек не возымел действия.
– До свидания. – Она кинула трубку на стол и закурила. – Помучайся, Толик, помучайся. Хочешь денежки получить? Придется поделиться со мной, милый.
Темнеет поздно, но к сумеркам Асланбек с командой был готов, расселись в джипе. Как у человека с обостренным чутьем, ибо жизнь его течет в режиме опасности, греющей кровь, он замер, вслушиваясь в себя, в воздух вокруг, в улицы. Ноздри главаря раздувались, словно он на нюх брал городскую атмосферу, сканировал ее нервами. Эту его черту хорошо знали сопровождающие Асланбека люди, доверяли ей, потому тот же водитель не шелохнулся, чтоб завести мотор, он ждал.
– Едем через Максимовку, – наконец сказал главарь.
Максимовка – большая деревня в нескольких километрах от города, в сущности, это уже территория города, худо-бедно, а строительство ведется, несмотря на экономические трудности, постепенно заполняется пространство между городом и деревней. Но пока официального признания нет, Максимовку и город разделяет неплохая дорога длиною километров десять, по обеим сторонам которой сельскохозяйственные угодья. Главное, нет поста ГИБДД ни у городской черты, ни у деревни, к тому же видимость отличная и еще достаточно светло, чтоб рассмотреть подозрительных людей.
Проехали город – чисто. Выехали на дорогу, ведущую к деревне, – кругом пустота, одни посадки, да и те не густые, так что обзор отличный. Проехали деревню по прямой – теперь можно успокоиться и передохнуть…
– Откуда он взялся? – процедил водитель по кличке Курок за умение стрелять из ствола метко и практически не целясь. – Остановиться?
У обочины стояла легковая машина ДПС, а придурок в форме махал золотой, как говорят автолюбители, палкой. Она у него и впрямь золотая, махнешь раз десять и озолотишься.
– Что он здесь делает? – бубнил Борода, осматриваясь кругом. – В степи? Ни одной избушки нет. Один камыш растет да поле непаханое.
– Вот и стоит, – промямлил Сажа, – чтоб бабла срубить с тех, кто едет в свои избушки – за тем поворотом еще одна деревня. А здесь его никто за мздоимство не сцапает.
– Останавливайся, – приказал Асланбек водителю. – Из машины не выходи, сено к лошади не ходит.
Гаишник отдал честь и:
– Предъявите ваши документы. И паспорт.
Водитель отдал ему права, затем техпаспорт со словами:
– У меня полный порядок.
– Проверим, – светя фонариком на документы, сказал гаишник, заодно одним глазом поглядывая на пассажиров. – Куда направляетесь?
– Домой, – ответил водитель.
– Машина не ваша, у вас доверенность имеется?
– Имеется, конечно.
– Я хозяин машины, – сказал с заднего сиденья Асланбек.
– Отчего же сами не сели за руль?
– Выпил слегка, – улыбнулся Асланбек. – К теще ездил.
– К теще? Тещу надо уважать, это святое, но, будьте любезны, предъявите и вы документы.
– О-ой, – застонал Асланбек, открывая бардачок.
Гаишник изучил документы, затем, взметнув палку, будто играючи, что являлось знаком для засады, потребовал:
– Приготовьте и вы, граждане, удостоверения личности.
– У нас что-то не так? – спросил Асланбек.
– Все в порядке, – улыбнулся гаишник. – Но приказано проверять всех, кто проезжает.
– А с чем это связано?
– Из СИЗО сбежали трое.
– Что вы говорите! Сочувствую.
– Пройдемте в нашу машину, гражданин.
– Мне в машину? – уточнил Асланбек, будто не понял.
– Вам. Простые формальности.
– Черт! Мы спешим и так по темноте возвращаемся.
Водитель догадался, что нужно сделать, и протянул гаишнику сто баксов, но тот их словно не заметил:
– Пройдемте, это ненадолго.
Асланбек открыл дверцу, взглянул на своих людей, что было понято ими как руководство к действию: внимание! – и вышел. К машине гаишников они шли медленно, о чем-то разговаривая, одновременно Курок процедил:
– Чтоб наш дорожный мусоршмидт не взял бабло, где нет контроля? Такого на моей памяти не случалось.
– Как они ловят бегунков, если с ними нет камуфляжа с автоматами в клешнях? – оглядываясь вокруг, с беспокойством произнес Сажа.
– И мой нос чует: что-то тут не то, – сказал Борода. – На сбежавших мы не похожи, это наверняк, так зачем Асланбека потащил в тачку? Не, а видели, как он нюхалку засовывал к нам? Что он хотел здесь увидеть?
– Заглохните, – процедил Курок, вглядываясь в автомобиль дэпээсников, тающий в наступающей темноте. – Готовьтесь на всякий случай.
И водитель подал личный пример, вытащив пистолет, но Борода положил руку ему на плечо, сказав в ухо:
– Твое дело гнать по дороге, а пострелять – для этого мы есть.
Оба парня вытащили автоматы, проверили рожки, один уложил оружие на колени, второй примостил его сбоку. Ждали.
Дверца дэпээсников распахнулась, оттуда выскочил Асланбек с криком:
– Стреляй!!!
Ипполит остановился напротив Вито, сунув пальцы в карманы джинсов, желваки на его скулах ходили, будто он жевал нечто невкусное, было очевидно, что ему с трудом удается сдерживать себя, чтобы не кинуться на младшего брата с кулаками. Вито, сидя на диване рядом с матерью, наклонил голову, локти уложил на колени широко расставленных ног, пальцы переплел и молчал.
– Мы все ждем, – процедил Ипполит. – Отвечай, черт возьми.
– Вито, – тихо произнесла Раиса, – скажи, что это неправда.
Юноша слегка приподнял голову и уперся в старшего брата колючими глазами, промямлив:
– Кто ты такой, чтоб я отчитывался перед тобой?
– Мама, – изобразил изумление Ипполит, – разве ты не сказала Вито, кто я и почему задаю ему вопросы? – Но матери открыть рта не дал. – Крутой ты у нас! Наверное, твои товарищи восхищаются твоей смелостью и крутизной, но отвечать будут не они, а ты. В суде, дорогой! Там не учтут, что ты крутой мальчик. И я не удивлюсь, когда тебя отправят на освидетельствование – вменяем ты или невменяем. Потому что неадекватно поступает только психически нездоровый человек!
– Чего он ко мне пристал! – взвился Вито, подскочив.
– Хочешь побить меня? – усмехнулся Ипполит. – Ну, давай, попробуй. Да нет, на меня ты не кинешься, я ведь сильней. И если б был на месте того мужика, которому ты разбил машину, я б тебе не только челюсть свернул, голову оторвал бы, она тебе все равно не нужна.
У Вито дрожал подбородок, но не от слез, от гнева. Раиса поднялась, обняла сына:
– Я тебя прошу, Вито, успокойся. И ты, Ипполит… Не надо сейчас скандалов.
Вито вырвался и убежал к себе в комнату, Ипполит рухнул в кресло, потер лоб, покачал головой:
– Мама, мама… Скажи, как получилось, что Вито стал таким? Ну, есть же элементарные нормы, без которых людям не выжить. Ты представь, завтра на тебя нападет такой же молодчик и пырнет ножом, потому что ему не понравится, как ты на него посмотрела, или еще какую-нибудь найдет причину. Что это будет?
– Я понимаю, – всхлипнула она, – мы мало занимались Вито…
– Мало?! – вскипел сын. – Я бы не сказал. Нет, вы чересчур много им занимались, точнее, прыгали вокруг него, в задницу целовали, залюбили.
– Ипполит! – Раиса заходила взад-вперед, нервно хрустя фалангами пальцев. – Что сделано, то сделано, теперь надо думать, как не довести дело до суда. Что грозит Вито?
– Его поведение будут рассматривать как особо тяжкое хулиганство… – наконец подала голос Милена. – Практически разбой. Я могу ошибаться, но не исключено, что мальчика осудят на небольшой срок.
– На небольшой срок? – вытаращилась Раиса. – То есть…
– Назначат отбывать наказание в колонии, – пояснила Милена. – Для несовершеннолетних, думаю.
– Но… – потерялась Раиса. – Он же никого не убил.
– Не хватало, чтоб убил! – вставил Ипполит.
– Да, – продолжила Милена, – жертв как таковых нет, это обстоятельство смягчит приговор. Но год условно он может получить…
