– Так это правда, Берри? – наконец прямо спросил Додж.
Девушка кивнула.
Додж, нахмурившись, посмотрел на Кэролайн, не сводившую глаз со своих лежащих на коленях рук, которые она то сжимала в замок, то разжимала. Прочистив горло, Додж встал.
– Мне надо покурить.
Он почти успел выйти из комнаты, когда Берри, по-прежнему сидевшая с опущенной головой, тихо произнесла:
– Когда вернешься, я все объясню.
– Это бы здорово помогло мне.
– Вот только одного не могу понять…
– Чего же?
Берри подняла голову и внимательно посмотрела на Доджа.
– Ты был раньше знаком с Амандой Лофланд?
– Никогда в жизни не видел эту женщину, пока не услышал, как она требует, чтобы ты держалась подальше от ее мужа.
– И все же всего за полчаса она излила тебе душу? Как тебе удалось так быстро втереться в доверие?
– Это – его специализация, – тихо произнесла Кэролайн.
7
Хьюстон, Техас, 1978 год
Спецгруппа оказалась полнейшим очковтирательством.
По крайней мере, по мнению Доджа Хэнли. В работе группы вовсе не было ни опасности, в которую его заставили поверить, ни приключений, которые нарисовала ему собственная фантазия. Конечно, приятно было избавиться от необходимости носить форму и от ночных дежурств, но все его обязанности как члена спецгруппы сводились до сих пор к присутствию на обязательных совещаниях, собиравшихся напыщенными пустомелями, которые не могли сообщить ничего важного или интересного.
Группа полицейской элиты и агентов ФБР собиралась ежедневно в помещении, которое они называли штабом. Но даже для тех, кто знает толк в эвфемизмах, название ничего не сказало бы об этом малопривлекательном месте. Комната без опознавательных знаков находилась в подвальном помещении безликого офисного здания на окраине города. Даже в этом районе, где все здания казались старыми и обветшалыми, это было одним из худших. Единственным, что говорило в его пользу, была низкая арендная плата.
Там они и встречались, чтобы сличать показания свидетелей ограблений банков, просматривать видеозаписи с камер служб безопасности, хвастаться друг перед другом успехами в слежке за подозреваемыми и обсуждать стратегию дальнейших действий.
Заявление о том, что он будет работать в элитной группе, казалось теперь смехотворным. Они читали показания и просматривали видео, пока не выучили и то и другое наизусть. У них не было никаких перспективных подозреваемых, а о стратегии дальнейшей работы не имел понятия никто, и меньше всего – руководители группы. И все эти так называемые совещания были не чем иным, как сборищами хвастунов, на которых рассказывались истории похлеще рыбацких.
Обменивались сальными анекдотами. Часами обсуждали автомобили. Спорили о спортивных событиях и делали ставки. Выпивали галлоны кофе и съедали тонны низкокалорийных закусок. Многие курили, и в комнате стояла дымовая завеса. Подшучивали друг над другом, критиковали стиль одежды, машины, учебные заведения, жен, матерей, домашних питомцев. Устраивали состязания, кто громче пукнет. И бесконечно говорили о женщинах – о тех, с которыми уже переспали, и о тех, с кем хотели бы переспать.
Единственное, чего они не делали, – не ловили грабителя банков.
К концу второго месяца даже самые грязные шутки перестали казаться смешными, а низкокалорийная пища навязла в зубах. Все раздражали друг друга. Особенно это касалось руководителей группы, которые вкусили в полной мере и критики начальства, и неуважения подчиненных.
Чтобы разобраться со сложившейся ситуацией, собрали специальное совещание для офицеров Управления полиции Хьюстона.
Даже шеф уже получил нагоняй от мэра. «Он требует, чтобы этого парня поймали до выборов», – капитан полиции, председательствующий на совещании, был из тех, кому из-за огромного живота не видно носков собственных ботинок. Он говорил и говорил, а Додж хмурился все больше. Интересно, сколько лет прошло с тех пор, как этот жердяй последний раз выезжал по тревоге, выслеживал подозреваемого или арестовывал преступника? И у него хватает наглости критиковать подчиненных, когда сам он умеет только вытряхивать монетки из автомата для продажи сигарет и тупо шутить. Поскольку не удалось накопать ничего нового, члены спецгруппы обсуждали подозреваемых, попавших в списки только в связи с их прошлыми преступлениями, но не потому, что кого-то из них видели возле банков в момент ограбления.
Одного из таких подозреваемых в прошлое воскресенье задержали за вождение в нетрезвом виде.
– Он теперь сидит за нарушение режима условно-досрочного освобождения. Так что, если это и есть наш парень, в ближайшее время ограблений не будет, – сказал капитан.
– Не думаю, что это он, – заметил еще один офицер. – Он ведь панк. Дерзкий. И безбашенный совсем. Нет у него нужного для этого дела хладнокровия. Чтобы спланировать и провернуть такое преступление…
– Во время последнего ограбления он сделал неприличный жест в сторону камеры, – вмешался еще один коп.
– И что же?
– А то, что раз этот парень дерзкий, вполне мог сделать такое. Наш грабитель отличается изрядной наглостью. Парень явно гордится своей работой.
– Но предпочитает спрятаться от славы!
– О да, но вы понимаете, о чем я говорю.
Дебаты продолжались. Додж был согласен с первым офицером, но добавить ему было нечего. Поэтому он молчал и тщетно пытался подавить зевоту. И вдруг:
– Хэнли!
Додж встрепенулся и сел прямо.
– Да, сэр?
– Как далеко ты продвинулся с подружкой Мэдисона?
Томми Рэй Мэдисон, один из подозреваемых, был освобожден условно, отсидев часть срока за вооруженное ограбление ресторана быстрого питания. На его счету была также одна неудачная попытка ограбления банка. Ростом и комплекцией он подходил под описание неизвестного преступника.
– В том смысле, на который вы намекаете, – сказал Додж, – я не достиг еще даже первой линии.
– Первой линии? Признайся лучше, что получил от ворот поворот.
– Я получил от ворот поворот, – с ленивым кивком подтвердил Додж.
– Как же так? Чего же стоит твоя репутация местного Ромео?
– Малышка не реагирует на мои чары. Ее сердце занято.
– Черт побери! Кем же? Томми Мэдисоном?
Додж изобразил жест, означавший безразличие.
– Крошка на четвертом месяце. У них с Томми Рэем любовь. Парень ни в чем таком не замечен в последнее время. Любит ее, любит будущего ребенка, хочет жениться.
– Ты говорил, что она – умная девчонка.
– Так мне показалось.
– Но Мэдисон – чертов мошенник, – капитан повысил голос. – И все равно она купилась на весь этот бред с цветочками и сердечками?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
