Впрочем, поприветствовав немца ответным кивком головы и чуть ехидной улыбкой, я не удержался от каверзного вопроса:
— Ты вот расскажи лучше, иноземец, как быть, если впереди пикинеров стрельцов пустили — ну, или мушкетеров по-вашему?!
Рейтар молчал всего мгновение, после чего, чуть качнув головой, с усмешкой произнес:
— Это просто. Не связываться с ними.
Строй детей боярских замер на мгновение от неожиданности, после чего грянул дружным хохотом. А вот я наоборот, прекратил улыбаться, и спросил прямо:
— Шутить ты горазд, немец. В бою с мушкетерами также будешь отшучиваться? Ведь пистоли ваши супротив пищалей вдвое в дальности стрельбы проигрывают, ежели не втрое.
Офицер также стер ухмылку с лица, после чего ответил вполне серьезно:
— Я ответил честно — против мушкетеров хороши мушкетеры. А еще лучше — пушки! Но если схватки со стрелками врага не избежать, то — тут рейтар обратил свой взгляд на русских всадников, — то забудьте о правильном строе и равнение. Мушкетеры — слабо вооруженная пехота, так что ваша задача и цель — это доскакать до них невредимыми… Рейтарская кираса порой выдерживает даже близкое попадание пули — вот только кирас у вас почти и нет. А потому мой совет таков — атакуйте в рассыпном строю, не кучкуясь, не сбиваясь в кулак. Приблизьтесь к врагу едва ли не шагом — но как только окажетесь на расстоянии мушкетного выстрела, пришпорьте своих коней, бросьте их в галоп! Готов спорить на свое месячное жалование, что мушкетеры побегут от вас — и вам останется лишь только рубить их в спину…
Тут немец вновь посмотрел на меня — и вновь улыбнулся, как кажется, с легким вызовом.
— Но это не касается славных московитских стрельцов. Их бердыши вполне возможно использовать как короткие копья — и доскакавший до их строя всадник рискует напороться на острия их секир! Или быть выбитым из седла широким, размашистым ударом…
— А ежели гусары ляхов на нас пойдут?
Вопрос раздался из глубины строя детей боярских, и вопрошающий, довольно еще молодой всадник с едва-едва пробивающейся пшечниного цвета бородкой, выехал вперед. Немец чуть сузил глаза, поразмышляв пару мгновений над ответом, после чего заговорил:
— В руках рейтара нет оружия более совершенного, чем его пистоль. Своих черных всадников я бы сбил в плотную колонну — или хотя бы построил в три-четыре ряда, подпустил бы гусар поближе… Впрочем, точность наших пистолей итак позволяет стрелять лишь вблизи... Так вот, я бы встретил гусар залпом первой и второй шеренги разом, затем третьей и четвертой — пока всадники первых двух меняют пистоли. А потом вновь приказал бы палить по очереди — и молился бы про себя, надеясь, что крылатые твари не выскочат из дыма, который окутает наш строй!
Я аж рот раскрыл от удивления — до того слова иноземца показались похожи на то, что я пережил под Добрыничами! А последний, между тем, продолжил:
— Но что касается вас — вам бы я предложил еще издали начать стрелять по лошадям гусар из луков, они ведь не прикрыты броней. Я как-то слышал про «скифский выстрел» — это когда конный лучник на скаку оборачивается и стреляет. Так вот, не стоим вам принимать боя с гусарами, они просто стопчут вас — ибо их откормленные жеребцы страшны в таране сами по себе! Ваши же степняцкие кобылы быстрее и выносливее, они дадут вам оторваться от преследования, пока вы выбиваете стрелами коней ляхов. Вот только если есть, куда отступить…
Весьма занимательный рассказ иноземца прервал подскакавший к нему рейтар — чрезвычайно светлокожий, с белесыми бровями и водянистыми глазами. Чудин, не иначе! Выслушав его, иноземец кивнул, после чего обратился к детям боярским:
— Сейчас ваше обучение продолжит сержант Тапани Йоло. Можно обращаться к нему просто — Степан!
Тут немец не сдержал озорливой ухмылки, на что чудин (хах, я не ошибся!) только гневно сверкнул глазами. Впрочем, офицер не обратил на это внимание и невозмутимо продолжил:
— Сержант немного знает ваш язык, в отличие от прочих моих людей. Но мы ведь итак разучили все основные команды! И надеюсь, я сумел объяснить вам, как воюют рейтары… Так что вам осталось лишь повторять, повторять караколе много раз, пока вы не научитесь выполнять каждый свой маневр. И вот с этим сержант как раз справится!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Степан» энергично кивнул, словно понял все, что сказал немец — а вот дети боярские помрачнели с лица, все как один… Но делать нечего — научатся толковать друг с другом, было бы время! В конце концов, среди пикинеров нашу речь немного понимали разве что только пара чудинов и свеев — но ведь как-то же сумели найти общий язык с крестьянами!
Произнеся напутственную речь, рейтар развернул коня и направил его в сторону виднеющихся невдалеке шатров — а я, виновато улыбнувшись сопровождающему меня посланцу, все время недолгого разговора терпеливо стоящего рядом, ободряюще хлопнул его по плечу:
— Прости, друже, невольно заслушался. Мы с рейтарами воюем схоже, вот и стало интересно узнать, что он детям боярским расскажет о своем ратном искусстве. Теперь же поспешим к князю!
Молчаливый гонец согласно кивнул в ответ и развернулся в сторону лагеря вслед за ускакавшим иноземцем.
…— Вот это да!
Откинув полог княжеского шатра, я не смог удержать удивленного возгласа, увидев вытянувшегося перед Михаилом уже знакомого мне офицера — а больше никого внутри шатра и нет. Рейтар же, обернувшись, также изумленно вскинул брови, на что Скопин-Шуйский, потерев гладко выбритый подбородок, только и отметил:
— Что, знаете друг друга? Надеюсь хоть, не в пьяной драке познакомились?!
Немец опередил меня, с достоинством и легкой обидой в голосе ответив:
— Князь, в отличие от многих моих соотечественников, проживающих в Москве в слободе «Наливки», я не грешу злоупотреблением горячительных напитков.
Я же открыто улыбнулся нашему воеводе:
— А я, Михаил Васильевич, с детства не приучен к хмельному… Под Тверью дважды виделись мы с господином «офицером», сегодня толковали, буквально по пути в ваш шатер.
Скопин-Шуйский понятливо кивнул, после чего указал мне на иноземца:
— В таком случае, друг другу вы еще не представлены. Знакомьтесь: это ротмистр черных рейтар Себастьян фон Ронин из Дортмунда, один из немногих свейских офицеров, кто не изменил нам из-за неуплаты жалования. Отличился в сече под Тверью — спас генерала Делагарди.
Иноземец вновь кивнул мне, протягивая руку — и я крепко сжал его кисть в собственной. Не удержался, захотел проверить силу рейтара! Тот досадливо нахмурился, попытался было сжать кисть в ответ… Получилось не очень, но я и сам уже спешно разжал пальцы, устыдившись подобного мальчишества перед лицом князя. Михаил же лишь недовольно качнул коротко стриженной головой, после чего уже несколько прохладнее представил меня немцу:
— А это стрелецкий сотник Тимофей Орлов по прозвищу «Орел» из Рязани. Бедовая голова, везде на рожон лезет! Но — тут князь невольно усмехнулся, — сотник не раз отличался в сече, а за бой на Вороньей пожалована ему была булатная сабля. Ты не смотри, ротмистр, на внешний облик его дремучий — Тимофей надежный соратник, в бою не подведет, спину всегда прикроет.
Замечание о внешнем виде показалось мне довольно обидным, но Себастьян (так, кажется, его кличут?) неожиданно поддержал меня, заставив испытывать и невольную благодарность, и легкий стыд за мое озорство:
— Боже упаси меня так думать, князь! Из общения с Тимофеем, его ответов и вопросов я понял, что это опытный и разумный воин.
Михаил Васильевич доброжелательно улыбнулся нам обоим — но тут же нахмурился, словно вспомнил что-то нехорошее, что беспокоит его душу. Вскинув крепкий, чуть выпирающий вперед подбородок, он пытливо посмотрел на меня и немца своими умными, орехового цвета глазами:
— Задание для вас обоих у меня есть.
Мы с ротмистром одновременно подобрались — и воевода продолжил:
— Сами знаете, что после измены наемников мне уже не хватает ратных сил сразиться с Сапегой, снять осаду со Свято-Троицкой Сергеевской лавры, прогнать воров из Тушино... Очень жду я стрелецких приказов, пушкарей и детей боярских из Костромы и Ярославля, очень жду! Да со всей округи в войске наше стекаются крестьяне — но ведь их еще нужно вооружить и обучить, чтобы вышла из простых мужиков стройная рать, как у немецких пикинеров… А ведь если гетман Сапега прямо сейчас снимет осаду с лавры, объединится с тушинцами — хоть даже с черкасами и гусарами Зборовского — то в поле против воров мы не сдюжим. Никак не сдюжим…
