за тебя не пойдет из-за твоей “проблемы”. А что я вижу сейчас?
— Да откуда я знал? И вообще, я ведь сам предложил тебе выйти за меня, — оправдывался волк, растерянно стоя посреди комнаты. Он явно не понимал моей реакции.
— Чтоб посмеяться, — теперь уже на него наступала я, сузив глаза и готовая хорошенько надавать ему тумаков, чтоб понял, что подобного не потерплю. Хочет быть с кем-то другим? Пожалуйста. Только без меня.
— Нет, потому что хотел этого, — ответил Руслан, прямо и открыто глядя в мои глаза.
Я замерла, пытаясь осознать, какой смысл он вкладывает в эти слова. Да не, наверно речь идет о том, чтоб я сыграла свою роль, не более того. Или…?
— Пойми, я действительно не имею отношения к приходу Амины, — примирительно сказал он.
Я молча кивнула, показывая, что верю. Волк не казался мне ни трусом, ни человеком, который любит игры. Да, ему пришлось жениться на мне, чтоб я помогла ему. Вот только не было бы у него этой “проблемы”, ставшей достоянием общественности, вряд ли он пошел бы на это. А тетя… ну держись Медуза, не знаю, чем закончится наша борьба, но я так просто не сдамся. Сейчас речь идет о чем-то большем, чем обычная помощь мужу.
На следующий день история повторилась. Разница заключалась только в количестве девушек, пришедших к моему супругу. Были такие же скромные и тихие, как Амина, были и дерзкие, уверенные в себе девицы, которые решили, что мне пора паковать чемоданы. Конечно, мне очень хотелось подсыпать им всем в чай слабительного, но это было слишком простое и неумное решение. Нет, Руслан сам должен все это прекратить, ведь именно он привел меня в этот дом.
Вот только муж с непроницаемой физиономией сидел в окружении девиц, под победоносный взгляд горгоны. Эх, глупая женщина, муж и жена решают все вопросы вдали от посторонних глаз. Неужели она действительно думала, что у нас было иначе? Подумав, что криками и спорами ничего не изменю, решила действовать иначе. При всех вела себя спокойно, с достоинством.
Девушки рассказывали Медузе, какое у них образование, как будто она этого не знала. Да я готова поспорить, что горгона, прежде чем пригласить этих девиц, узнала от и до их социальное положение и прикинула счета в банке.
— Кому нужна умная, образованная жена? Для меня показатель образования — квартиры, где-нибудь в теплых странах, вот тогда я скажу — да, твое образование было получено не зря, — тем временем поучала горгона.
Я с удивлением посмотрела на Медузу. Подобное от нее слышать ранее не приходилось. Неужели умный человек и правда может думать подобным образом? Как много в истории человечества было бедных и при этом высокодаровитых людей, признанных всем миром. Фатима тем временем продолжала философствовать, не обращая внимания на скрытые смешки гостей.
— Чем получать никому не нужное образование, лучше уж время потратить на зарабатывание денег или уборку.
— А вы к какой группе относитесь: те, кто зарабатывают деньги, или те, кто убирают? — не выдержала я. При этом я так невинно широко раскрыла глаза, что в моей неискренности невозможно было усомниться.
Девушки замерли с приоткрытыми ртами, Руслан подавился чаем, а Саида отвернулась, стараясь скрыть улыбку. Медуза же бросила на меня убийственный взгляд, и поджав губы промолчала. Я же, как ни в чем не бывало, предложила всем попробовать новые угощения.
Вечером не сказала Руслану ни слова, правда спать легла на диван, под изумленный взгляд мужа. На третий день козней тетушки, когда новая партия девиц побывала в нашем доме, снова устроилась на диване. Волк выругался и попробовал унести меня на кровать.
— А ну не сметь! — рявкнула я, ловя ошарашенный взгляд мужа.
Руслан вернулся в постель, постоянно поглядывая на меня. Вдруг, откуда-то из подушек, раздалось ворчание:
— Ты бы еще “Фу!” сказала.
На четвертый день, во время завтрака, волк попросил тетушку уделить ему несколько минут своего драгоценного времени. О чем они говорили — не знаю, но никаких девушек больше в нашем доме не было, если только, это не были соседки, забегавшие непосредственно ко мне. В эту же ночь я вернулась в кровать. Волк, быстро обернувшись, притянул и крепко прижав к себе, прошептал:
— Ну наконец-то.
Я же подумала, что дрессировке он все же поддается. Это хорошо, а то мало ли что там еще задумала горгона. Мне стоит постоянно держать ушки на макушке.
Так прошла осень, в постоянных противостояниях с горгоной, и медленных шагах, в попытках помочь мужу. Всем соседям я показывала полное удовлетворение своей жизнью с мужем в этом роскошном, по мнению многих, доме. Семья постепенно тоже стала считать, что брак со мной благотворно влияет на Руслана. Он, как и раньше, проявлял чудеса изобретательности, даря подарки, цветы, вывозя на прогулки и сопровождая на праздники, где я обзаводилась все большим и большим кругом общения. Медуза же по-прежнему смотрела на меня не как на женщину, а на дьявола воплоти, развратную особу, соблазнительницу младенца-импотента, и ни разу она не задалась вопросом, как это мне удалось сделать при исходных данных.
На самом деле я немного устала противостоять горгоне и решила перетянуть ее на свою сторону. О жадности Фатимы, в смысле любви к дорогим подаркам, мне было уже известно, поэтому тут же стала ей их преподносить. Подлиза с меня никудышная, но я искренне старалась, чтоб в этом доме хоть ненадолго наступило перемирие. Тетушка оказалась не так глупа, как надеялась я. Несмотря на то, что благодушно принимала подарки — сама не открывалась, даже более того, то и дело придумывала всевозможные козни, в которых пыталась выставить меня если и не виноватой, то во всяком случае хоть как-то опозорить.
В один из дней, когда готовила на кухне, сзади меня попытался кто-то обнять. Муж, на людях, себе подобного не позволял, Саида не тяготела к женским объятиям, для Алии размер рук был не подходящим, ну а более никому и не полагалось проявлять свои чувства подобным образом.
В этот момент я как раз собиралась ставить сковороду на огонь. Реакция у меня довольно неплохая, поэтому, быстро обернувшись, сильно ударила зажатой в руке сковородой какого-то мужчину по плечу. Мне повезло, что мужчина оказался высоким, иначе, попади я ему по голове, могло случиться непоправимое. Незнакомец взвыл и грубо выругался, придерживая ушибленное место. Я вновь замахнулась для второго удара, но он не стал дожидаться повторной атаки с моей стороны и, назвав меня каким-то не очень изящным эпитетом, быстро ретировался
