- А до того? - спросила Роза.
- До чего, до того? - переспросила Оксана.
- До того, как били? Когда вас кататься звали?
- Да так... Вполне себе приличный клиент, - проговорилась Кончиц.
- Картина Репина "Приплыли", - констатировал я, - Так вы, значит, вчера на промысел двинули?
- Жора, за кого ты нас принимаешь, - возмутилась Урыльник, которая теперь, как выяснилось, Бандера.
Ответом ей был звонкий хохот всего девичьего коллектива.
- Ну, приколистка, - держалась за живот Анфиса, - к Задорнову ходить не надо.
- Слышь, мать, а ты когда операцию по гименопластике успела сделать? - смеялась Галина.
- Какую операцию? - не поняла Ярина.
- Да по восстановлению девственности, - не унималась Антоненкова.
- Причём тут это?
- А причём тут: "за кого ты нас принимаешь"? - передразнила, - Сказать за кого тебя Жора принимает? Или напомнить: на что ты в Москве у него же подписывалась?
- Всё вы не так поняли, - встала на защиту подруги Кончиц. Или Штирлиц?
- Всё мы так поняли, - констатировала Ингеборге, - Как есть, так и поняли. Вот так всегда всё и кончается, когда в приличную компанию шлюх с панели берут.
- Сама ты блядь шпротная, - окрысилась на неё Кончиц-Штирлиц, срываясь на крик.
- Может и блядь, - спокойно ответила Прускайте, - Может даже и шпротная. Но в отличие от тебя на панели ночами не стояла. И на рынке у хачей не отсасывала.
- Я тоже на панели не стояла, - крикнула Оксана.
Я обернулся на негра за стойкой.
Фууу... Всё не так плохо. Он вроде пока в панику не впадает и полицию не вызывает. Ну, кричат друг на друга клиенты. Может им так нравиться? Главное - драки нет.
- Ой, ли, - покачала головой Ингеборге, в упор, рассматривая Оксану, - Тогда скажи нам, дорогуша, откуда тебя в наше агентство выдернули? Из какого говна? Ну, что молчишь? Не нравится, когда тебя, как котенка носом суют в то, куда нагадила?
Кончиц молчала, краснея шеей. И совсем не была похожа на какую-то там "фон".
А Прускайте продолжила, обращаясь уже ко мне.
- Жорик, ещё совсем недавно вот её, - она кивнула на Кончиц, чтобы я на кого другого не подумал, - Наш менеджер на Ленинградке, ночью, снял у "мамки". Для собственного частного употребления. Выбрал под светом фар из десятка таких же. За тысячу рублей. Всего. Утром, протрезвев, рассмотрел, что баба кондиционная вполне и в агентство притащил. Потом агентство её у сутенёра выкупило. Она за это теперь менеджеру бесплатно дает, по первому требованию.
- Сволочь ты балтийская, фашистка недорезанная, пизда чухонская, - брызнула слезами Кончиц, подвывая, - Кому это интересно? Зачем ты всё это рассказываешь?
- Никому бы не было это интересно, - назидательно проговорила Прускайте, - Если бы ты вчера на панель не пошла. В первый же день! Правильно сказано, что в этом мире каждый имеет второй шанс изменить свою жизнь. И вы им не воспользовались.
- Врёшь ты всё, - зло сказала Урыльник, перестав плакать.
Глаза её были злыми.
- А вот и не подерётесь, - встрял я старой школьной шуткой, - Брэк, я сказал, - уже сердито.
Украинки литовку готовы были на пару порезать на ленточки, только дай порвать. Но драка в коллективе в мои планы не входила.
- Итак, если с обвиняемыми в моральном падении нам не всё ясно, то требуется приступить к опросу свидетелей.
Я снова пристально посмотрел на Катю.
Она кивнула ресницами.
- Катя, как вчера было дело? Только расскажи нам не ту версию, которую ты вчера полиции гнала, этих вот так называемых "подруг" отмазывая, а что там на самом деле произошло?
Катя опустила глаза и молчала.
- Катя не молчи, - сказала Таня, - Я тебя никому в обиду не дам. Смелей.
- И я с тобой, - добавила Анфиса, обнимая Лупу за плечи, - Мы, деревенские, завсегда против городских стенка на стенку ходили. И друг за дружку держимся крепко, - и с вызовом посмотрела на украинок.
Не понять, прикалывается она, или действительно начнет им прямо сейчас чухальники чистить?
Катя глубоко вздохнула.
Потом ещё.
Но, решившись, затараторила быстрым речитативом, словно боялась, что если остановится, то второй раз, уже не осмелится.
- Они, Ярина с Оксаной, как только мы в "Ковчег" заселились, а Жора куда-то уехал, позвали меня к себе. Сухой паёк доедать, - она вздохнула, - Мы у них в номере и поели-попили, так, что в кафе идти нам уже не интересно было совсем. Пошли гулять.
Роза многозначительно хмыкнула.
- Ну, в смысле, прохаживаться по городу, - как бы извиняясь, поправилась Катя, - А на прогулке они опять разговор завели, которые ещё в номере начался. Мол, денег нет, живём плохо, Жора завёз незнамо куда и бросил. Гостиница мало того, что дрянь, так ещё и разорение сплошное. Предложили, "от борта", на холодную клиентов снять, тех, которые на крутых тачках.
- Почему именно на крутых тачках? - переспросил я.
- Потому что, у таких, точно деньги водятся, - констатировала Катя, и, скукожившись под злыми взглядами украинок, которыми те, казалось, готовы были выжечь на коже её красивого лица всю известную им матерную лексику, как лазером. И глядя на них, Катя речь свою скомкала.
- Где-то так вот.
- А что потом? - спросила Буля, одобряя её к продолжению.
- А потом эти румыны на машине подвалили. Точнее цыгане румынские. Стали предлагать нам прокатиться до моря, поесть там морепродуктов местных, Они их очень нахваливали. И вина попить, естественно. Сами же знаете, что пьяная баба - чужая пизда. Я всё переводила, потому, как те русского совсем не разумеют, а английский знают ещё хуже нас. А девчат я с самого начала предупредила, что сама с этими цыганами никуда не пойду, и им с такими перцами дел иметь не советую. Стрёмный вариант.
- Это почему же? - поинтересовалась Таня.
- Что я румын не знаю?
Катя замолкла, потупившись.
- Ну, почему тогда они вас хватать стали, и тащить куда-то, если вы и так на всё согласны были? - спросила Наташа.
- Это, наверное, я виновата. Когда я перевела им слова Ярины, что они с Оксаной хотят с них по двести экю за час каждой, то эти парни просто взбесились, будто их по матери послали обидно.
- Сколько-сколько? - переспросила шокированная Ингеборге.
- Двести экю в час, - твёрдо повторила Катя.
- Это же сколько на доллары будет? - заинтересовалась Альфия.
- Шестьсот шестьдесят, - удовлетворил я нё любопытство.
- Ну, вы, девки, и нахалки, - резюмировала Ингеборге.
- А что тут нахального, - быстро парировала Оксана, - Таких красивых баб, как мы, тут нет. Мы внимательно народ на улице рассмотрели. Красота же, когда она в дефиците, то очень дорого стоит. И эти плюгавые козлы сами понимать должны были, какое на них счастье свалилось.
- Заткнись, Лесь, - раздражилась Анфиса, - Тебя мы уже слушали. Дай других послушать. Говори дальше, Катя.
- Начали они обзывать нас нехорошими словами, да хвалится, какие они тут самые крутые. Потом сказали, что нас нужно наказать. Примерно и бесплатно. Я перевела. Девки, поняв уже, что влипли, пошли на попятный. А те нас хватать руками. А так, как вдвоем троих тягать в машину несподручно, им водитель вылез помогать. Стал меня в машину затаскивать. Но я ему шпилькой так по плюсне так треснула, что тот даже заскулил по-собачьи, туфли в руки и бегом оттуда. Вот и всё.
- Стандартный вариант, - подытожил я, и, повернувшись к Ярине с Оксаной, спросил, - Вы хоть поняли, куда они вас привезли?
- В контору какую-то, - ответила Урыльник.
- Нас с гаража заводили, сразу в подвал, - добавила Кончиц, - И сразу бить стали. Орут и бьют. Орут и бьют, - в её голосе опять прорезались слезливые нотки, имея тенденцию к возвышению тона.
Оксана, явно, стала давить нас на жалость.
Что ж, пора обламывать процесс.
- Эта контора, куда вас привезли со стороны хозяйственного двора, называется бордель "Живая Роза". Довольно известное в городе заведение, - тут я сделал паузу, - Было. До прихода Русской армии, которая сполна отомстила за вас, измудохав до полусмерти ваших румын полуметровым фалоимитатором и разгромив вдребезги пополам это гнездо разврата.
- Так что, нам теперь больше ничто не грозит? - обрадовалась Ярина.
- Со стороны Флориана и его подельников, думаю, ничего. Но... - тут я поднял руку, призывая всех к вниманию, - В квартале "красных фонарей", а это вся северо-западная часть города, почти четверть всей территории, таких заведений полторы сотни. Легальных. Сколько подпольных - никто даже не считал. Я ясно излагаю?
