...но тем бледней чело,
Что в черноту густых кудрей ушло...
– Действительно похож, – согласился Джайлс: -
Порой, непроизвольно дрогнув, рот
Изобличал таимых дум полет...
– Хотя на самом деле, кажется, что он весьма не против поведать свои тайные думы во всеуслышание: о качестве предлагаемой еды, например.
Джайлс рассмеялся над своим собственным остроумием. Леди Элинор нахмурилась. Себастьян, не имея понятия о чем, черт возьми, они говорили, нахмурился тоже. Мисс Хоуп обращала слишком много внимания на проклятого парня!
Леди Элинор произнесла с холодным упреком:
– Мистер Бемертон, я надеюсь, что вы не высмеиваете графа. Я абсолютно серьезно им восхищаюсь. Граф Феликс Владимир Римавски – самый превосходный скрипач, которого я когда-либо слышала. Ваши сомнения в том, что он также напоминает большинство романтических героев лорда Байрона, беспочвенны. Я верю, что причина в вашем легкомыслии. И это, напротив, только усиливает его привлекательность. – Она ушла, оставив Джайлса смотреть ей вслед с отвисшей челюстью.
– Ты это видел?
– Несомненно, – пробормотал Себастьян, который не сводил взгляда с разыгрывающегося спектакля рядом с подмостками. – Какой позор!
– Она сделала мне выговор! Снова!
– Хм? Кто?
– Леди Элинор! Она сделала мне выговор за мое легкомыслие и ушла в полном негодовании! – Джайлс был изумлен. А свет в его глазах говорил о том, что удивлен он приятно. – Ни одна женщина никогда не говорила мне ничего подобного, не то что эта безвкусно одетая маленькая чудачка в возрасте последнего шанса.
– Ахм! – основательно откашлялся Себастьян, но Джайлс намека не понял, а потому ему пришлось добавить: – Будь любезен, вспомни, что ты говоришь о моей нареченной.
– О, правда. Да, конечно. Извини. – Джайлс пристально посмотрел вслед леди Элинор.
– Во всяком случае, что же ты сделал, чтобы обидеть ее?
Джайлс повел подбородком в направлении подмостков.
– Оскорбил скрипача.
Себастьян фыркнул.
– Человека подобного этому невозможно оскорбить в достаточной мере! Проклятый самодовольный хлыщ!
Он впился взглядом в сестер Мерридью, все еще, без сомнения, находящихся в восторге от графа.
Джайлс кивнул.
– Если тебе интересно мое мнение, то парень нуждается в хорошем ударе в нос.
– Ты читаешь мои мысли!
В полном согласии они продолжили наблюдение за леди, столпившимися вокруг графа. Сестры Мерридью были в центре событий, стоя рядом с ним с правой стороны. Леди Элинор бесшумно присоединилась к краю круга почитательниц.
Себастьян произнес:
– Больше я за этим наблюдать не собираюсь, с меня довольно, я уезжаю.
Джайлс с отвращением покачал головой.
– Я с тобой. Мне необходимо выпить.
Однако когда они достигли дома, который Себастьян арендовал на текущий сезон, он обнаружил срочное сообщение, прибывшее от его дворецкого в Манчестере. Касси и Дори пропали. Они отсутствовали, он проверил дату письма, уже три дня. Дворецкий взял на себя смелость вызвать мистера Мортона Блэка.
Пропали. Его прошиб холодный пот, и в течение секунды он вообще не мог думать. Они не могли пропасть. Невозможно, чтобы он снова их потерял!
Чувствуя себя разбитым и обеспокоенным гораздо сильнее, чем в течение последних лет, Себастьян немедленно приказал оседлать лучшую лошадь.
Джайлсу он кратко объяснил:
– Я должен ехать, немедленно.
– Да, конечно, мой дорогой. Я обо всем здесь позабочусь, поверь мне.
Себастьян, все мысли которого были заняты сестрами, встревоженно спросил:
– Позаботишься о чем?
– Ты же должен был поехать с леди Элинор завтра утром, разве не так?
– Ах, да. Проклятье! Я должен написать...
Джайлс положил свою руку на его.
– Не думай об этом. Я встречусь с леди Элинор утром и объясню ей, что ты был срочно вызван по вопросам семейного бизнеса. Я даже съезжу с ней на прогулку, если она захочет. У меня как раз нет никаких других планов.
– Спасибо, Джайлс. Ты – настоящий друг. Теперь я только сниму эту вечернюю одежду и буду готов ехать.
Меньше чем через десять минут Себастьян, в ботинках, штанах из оленьей кожи и рединготе[39] был полностью готов к поездке и направлялся на север, в ночь.
Глава 6
Я видел сон... не все в нем было сном...
Лорд Байрон. «Тьма», перевод Ивана Сергеевича Тургенева
Страх исчезнувших теней...
Лорд Байрон. «Сон»
Хоуп вертелась и извивалась, пытаясь вырваться. Темнота. Только тонкий лучик света. Она потянулась к нему, к ручке двери. Но не смогла сдвинуться с места. Боль. Она попыталась еще раз.
– Рука Дьявола.
Веревка врезалась в запястье.
– Я запрещаю тебе использовать ее.
Она боролась за дыхание. Сердце глухими ударами отдавалось у нее в ушах. Она умирала. Он запер ее здесь, чтобы она умерла. Фейт, где Фейт? Где ее близняшка?
Темнота. Ужасная темнота.
Она не могла пошевелить рукой.
– Я научу тебя пользоваться этой рукой.
Она неуклюже протянула другую руку, пытаясь нащупать щель, через которую просачивался свет. Дверь наверняка можно отпереть изнутри. Пробуй, пробуй!
Не может! Слишком неловкая!
– Испорченная.
Она не может использовать свою правую руку так, как это делают все остальные. Не может выбраться. Не может дышать!
Гроб. Она попыталась постучать в крышку. Рука не двигалась. Хорошая рука. Плохая рука. Веревка впивается в ее тело, глубоко. Достаточно глубоко, чтобы невозможно было пошевелить телом, ее плохой рукой.
– Порочная. Испорченная.
Она попыталась дышать.
– Фейт, – позвала она снова. – Фейт! Сестренка!
– Хоуп! Хоуп, дорогая, я здесь. Проснись, дорогая.
Свет. Благословенный свет. Он ослепляет ее, но, о, спасибо тебе, Господи! Сестра. Близняшка. Фейт, ее вторая половинка. В длинной ночной рубашке.
Она спасена. Она страстно хочет дышать.
– Дыши глубже, Хоуп, дорогая. Ты в безопасности. Это всего лишь один из твоих дурных снов.
Слова наконец дошли до нее. Сон? Она не вернулась в прошлое? Слава Богу. Слава Богу.
– Это всего лишь ночной кошмар, милая. Ты в безопасности, в своей постели, вне дедушкиной досягаемости. – Фейт пригладила спутанные волосы Хоуп, убрав их с ее влажного лба.
Хоуп, все еще частично находившаяся во власти своего кошмара, ошеломленно моргала. Ее сестра потянулась к ней, взяла за левую руку и показала ее Хоуп.
