— Началось это давно. Граф, владелец процветающего поместья в округе, каким-то седьмым чувством понял, что его место пытается занять младший, на много младше него, брат, а его самого отправить в изгнание. Воспрепятствовать он этому не смог, а вот спрятать семью у него получилось. Причем, не мудрствуя лукаво, граф выстроил дом в деревне недалеко от своих владений, не забыв о потайных ходах для себя. Туда переселил свою жену вместе с дочерью и братом жены, который прекрасно сыграл роль ее мужа.
— Брат? — удивился Вульф.
— Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выяснить все про деда Хукса, Майка и Калей.
— Калей? — снова перебил Адриану Гарс.
— Это не входило в расследование, но непрерывно тайны семьи Беннеттов, переплетались с ним, — кивнула она. — Деревенская знахарка, горбунья Калей тоже из семьи Беннеттов. Кстати, первый Беннетт, муж дочери изгнанного графа, тоже из аристократов, был нечестолюбив и небогат. Его вполне устраивала деревенская жизнь вдалеке от дворцовых интриг. И матушка Дезире тоже аристократка. Но эта дама настоящая госпожа — даже живя в деревне, она не позволяла свои руки испачкать трудом. Графские отпрыски блюли чистоту рода и, видимо, не теряли надежды вернуть себе имение и графский титул. Если бы это произошло, то Майк, как старший из Беннеттов, мог претендовать на него. Самое странное во всей этой истории, что новоявленный граф, хитростью занявший «трон», но оставшийся без денег, не удосужился изучить расходные книги. Он по наивности посчитал, что его предшественники успели разорить некогда богатое имение. Но даже мне, несведущей в ведении хозяйства, было очевидно, что не все чисто в записях.
— Так что тебе удалось заметить? — ухмыльнулся Вульф. Он точно не стал бы вникать в расходно-доходные книги. Не зря Адриану считают лучшим посланником бургомистра и отправляют заниматься самыми запутанными и странными делами.
— Сто лет назад графы Ричардсоны были крупнейшими землевладельцами в округе. Земля — вот что было источником их дохода, — начала объяснять Адриана. — Записи пятидесятилетней давности свидетельствовали, что количество земли у них не уменьшилось. А сейчас, кроме имения, владельцам имения ничего не принадлежит. Даже дом и челядь содержать не на что.
— И что же случилось с графской землей? — спросил Вульф, поражаясь наблюдательности Адрианы.
— Ничего… — улыбнулась та. — Она, как принадлежала семье старшего графа Ричардсона, так и принадлежит. Только теперь у этих землевладельцев фамилия Беннетт. Итак, по порядку, младший брат, обидевшийся на своих родственников за то, что те его оставили без наследства, а если точнее, то без средств к существованию, предпринял удачную попытку выжить старшего брата с семьей из родового гнезда. Но был страшно раздосадован, что имение разорено, — земли нет, денег нет, только дом, но и тот ремонта требовал.
— Новоявленный граф предпринял несколько попыток, — продолжила она томным шепотом, целуя Вульфа в ухо, — чтобы разыскать, рыская по стране, старую графиню и ее дочь, которую был старше всего на несколько лет, но безуспешно. Ему и в голову не могло прийти, что те жили от него по соседству, всего в нескольких минутах ходьбы от дома. А если один захватил имение, почему нельзя сделать это другому? И дочь изгнанного графа попыталась это сделать. Она придумала легенду об изгнанной дочери, стала любовницей дяди, чем вызвала гнев своей матери. А потом на нее напали в лесу.
— Но ведь это была не графиня? — хмыкнул Вульф.
— Нет, конечно, — согласилась Адриана. — Это была мать нынешней графини. Она приревновала своего супруга к деревенской женщине, решив, что та беременна от ее мужа, и решила убить всего-навсего внебрачного ребенка. Это ее «кошкой» позже воспользовалась ее дочь для убийства дочек Хукса Беннетта. О том, что дочка изгнанного им графа Ричардсона выжила, граф-захватчик не знал. Он умер от расстройства, что не удалось выяснить, куда делись деньги предыдущих владельцев имения.
— Так граф знал, что его любовница — его племянница? — удивился Вульф и покачал головой недоверчиво.
— Знал, — согласно кивнула Адриана. — Но супруге ничего не сказал.
— Откуда это известно? — спросил Гарс.
— Из летописей, из них стало известно, несмотря на то, что дочка графа, она же нынешняя графиня-убийца, переписала их. Этот момент ей нужен был самой для поиска детей своей двоюродной сестры. Рано почивший отец не мог ей ничего рассказать, она была слишком мала в то время, но кое-какие записи все же успел сделать. Подросшая наследница имения, сопоставив все факты, разыскала своих богатых родственников. Надо было только всех их извести. Потом отыскать оригинальный фолиант с летописями, добавить недостающие записи и претендовать на наследство. С «новоделом» соваться к бургомистру, чтобы оспорить право на земли, особенно если они сданы в аренду, не стоило бы. В самом деле, не сами же Беннеты их обрабатывали и получали с них доход?
— Беннетты знали, что они принадлежали к графскому роду? — удивился Вульф.
— Знали. И готовили своих детей к соответствующей жизни, жизни аристократок. Даже Дезире не умела готовить и уж тем более ухаживать за больным. Поэтому долго уговаривать ее не пришлось, чтобы поменяться с ней местами. Готовить я, правда, тоже не умею, но девушке об этом не сказала. Хукс Беннетт несказанно обрадовался, что у него родились дочки — их легко можно было пристроить за какого-нибудь обедневшего дворянина, который остро нуждался в деньгах. Да и родители Дезире были счастливы, что у них не сын. С девочками проще сохранять чистоту рода.
— И все же, мне не совсем понятно, откуда пришла мысль поменяться с Дезире Беннетт местами? — Вульф складывал и так, и этак, но у него ничего не получалось.
— Случайно, — хихикнула Адриана, когда Гарс провел кончиками пальцев по ее обнаженному животу. — Дождь вынудил меня заторчать на постоялом дворе. Его хозяин сказал, что убитые девушки святые, и любой посчитал за честь взять их в жены, хоть они и не из аристократической семьи. Но тут он заблуждался. Ребекка, жена хозяина перед отъездом всучила мне записку, и только почерк, каким она была написана, заставил меня свернуть с пути. Писать с такими завитушками обучали в заведениях для аристократок, туда брали и простолюдинок, но очень богатых, только тех, состояние которых позволяло «купить» титул, выйдя замуж за аристократа. Матушка Дезире обмолвилась, что жена хозяина постоялого двора ее двоюродная сестра по матери. Это дало мне предположить, что Линсей Беннетт принадлежало к аристократическому роду. Несколько ненавязчивых вопросов к Дезире позволили мне не усомниться в своей догадке. А дальше было проще — Калей, которая могла пролить свет на эту историю, то говорила правду, то лгала, чего-то опасаясь… Поцелуй меня, — попросила Адриана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
