— Вот как! — воскликнул Соболь. — А дамочка-то чешка.
— Откуда знаешь?
— Так она говорит по-чешски.
— А ты что, тоже по-ихнему соображаешь?
— Немного. Я же с Западной Украины, у нас похожий язык.
— Как у таджиков с афганцами?
— Примерно.
Следом за женщиной из салона вышел молодой мужчина, нагруженный тяжелыми сумками.
Соболь поправил облегченный камуфляж, подошел к женщине.
— Проминьте, пани… — начал было он демонстрировать знание ее родного языка.
Но дамочка рассмеялась и сказала на чистом русском:
— Можете не напрягаться, прапорщик. Я прекрасно владею русским языком, как и мой напарник, оператор.
— Да? Очень приятно. Вам жарко, да? Ничего, это только сейчас. Скоро станет немного прохладней.
— Благодарю. Извините, нам надо работать.
— Конечно, пани.
Красавица вновь рассмеялась, как-то расплывчато, чисто по-женски.
Ее напарник потеснил Соболя и протащил мимо него большие сумки.
За этими двумя журналистами вышли еще четверо. Но уже только мужчины. Двое немцев, что было понятно по разговору, и свои, русские. Тоже с сумками.
Наконец-то появился и начальник разведки.
— Господа, прошу за мной! Сейчас поздний обед, затем отдых. Работать начнете завтра.
Никто не возражал.
Суслов взглянул на Смирнова с Соболем и спросил:
— А вы чего тут?
— Смотрим, — ответил прапорщик. — Как бы духи дорогих гостей не увели.
— Очень умно.
Начальник разведки повел журналистов к модулям.
Смирнов вздохнул:
— Чего они притащились сюда? Чтобы потом писать или показывать всякую гадость о нашей базе?
— Работа у них такая.
— А у нас вообще никакой нет. Надоело уже это безделье.
— Да что-то начальство затягивает, никак не решит, куда нас девать. Ведь хотели же бросить в Алеппо.
— Значит, что-то не срослось.
— У кого это и что не срослось? — раздался сзади голос командира группы майора Жилина.
Смирнов резко обернулся и проговорил:
— Что у тебя, командир, за привычка подходить тихо, прямо как кошка?
— Нормальная привычка при нашей нервной работе. Так чего и у кого не срослось?
— У командования нашего. Достал уже этот курорт! Хоть как-то время убить. Вывели бы группу погонять местных духов.
— Погоняете еще.
— Намечается что-то?
— Пока нет. Я только от Северцова, он с Москвой говорил, приказано ждать.
— А что Алеппо?
— Сказал, не знаю.
— Тогда отпустили бы домой. Чего держать нас на местной базе?
— А вот это, Боря, не нам с тобой решать. Да и не Северцову.
— Пойдем в модуль, Дима, — сказал Смирнов Соболю. — Опять будем в нарды гонять.
Жилин усмехнулся и спросил:
— На щелбаны играете?
— Еще чего! — ответил Смирнов. — У нас все по-взрослому, на бабки. Проигрыш — сотка, плюс за каждую оставшуюся шашку по десятке.
— Кто кого делает?
Смирнов усмехнулся.
— Ясный палец, кто кого.
— Чего это вдруг ясный палец? — воскликнул Соболь. Я тебе не так уж и много проиграл, всего две штуки.
— Стоп! — прервал подчиненных Жилин. — Играть на деньги запрещено. Просто так, пожалуйста, но полезней в шахматы. Смотрите видео, фильмов разных в каждом модуле прорва, музыку слушайте. Отдыхайте, а то придет приказ, и наступит конец такой лафе. Если бросят на Алеппо, то хреново нам придется. Это не Пальмира.
От модулей показался Суслов.
— А вот и разведка. Расселил журналистов.
Подполковник подошел, вытер платком запотевший лоб, достал пачку сигарет.
Соболь услужливо, но без подхалимства щелкнул зажигалкой.
— Пожалуйста, товарищ подполковник.
— Спасибо. — Суслов сделал две глубокие затяжки.
— Что за журналисты? — спросил Жилин.
— Наши, немцы, представляющие какую-то правую газету, и чехи.
— У чехов, товарищ майор, просто дивная пани, — отчего-то сменив голос так, словно выдавал какую-то тайну, проговорил Соболь.
— Я в курсе. — Жилин взглянул на Суслова. — Приехали о базе писать и показывать?
— Если бы! Тогда никаких проблем не было бы.
От штаба подбежал солдат, как и положено, козырнул старшему по званию.
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу майору.
— Валяй.
Солдат повернулся к Жилину:
— Товарищ майор, вас вызывает полковник Северцов.
— Это он тебя послал?
— Никак нет. Меня послал дежурный по части.
— Ясно. Беги обратно, передай дежурному: иду.
Солдат убежал.
Смирнов взглянул на командира группы.
— Может, приказ пришел?
— Не исключено. Хотя полковник недавно общался с руководством и получил распоряжение ждать.
— У нас все может измениться за считаные минуты.
— Это точно. Я в штаб. — Жилин посмотрел на Суслова. — А ты, разведка?
— Тоже. Надо доложить об обустройстве журналистов.
Жилин кивнул.
— Идем. — Он повернулся к Смирнову и Соболю: — А вы в модуль!
— Куда же еще? Не загорать же нам под этим милым южным солнышком.
Жилин прошел в кабинет, отведенный командиру отряда, переброшенного в Сирию для решения боевых задач.
— Разрешите, Александр Сергеевич?
— Входи!
— По вашему приказанию прибыл.
— Ты думаешь, я этого не вижу? Прибыл, вот и хорошо, а теперь слушай. В Москве приняли решение по отряду.
— Какое?
— Руководство проанализировало ситуацию. Оно считает, что использование боевых групп отряда в Алеппо пока преждевременно. Обстановка складывается так, что ввод в бои личного состава на данный момент не изменит общую обстановку. Потерь же не желает никто. Приказано направить в район города группу авианаводчиков. В качестве прикрытия пойдет одна из групп отряда.
— Конечно, мой «Байкал»?!
— На этот раз не угадал. Третья группа.
— Но у нее нет опыта взаимодействия с авианаводчиками. Мои же люди вместе с ними работали в Пальмире.
Северцов посмотрел на Жилина.
— Что-то я не пойму тебя, Сергей. Если бы я приказал тебе убыть с наводчиками, ты наверняка проявил бы недовольство. Мол, неужто, кроме нас, работать некому? Я не прав?
— Возможно, — уклончиво ответил Жилин, хотя так на самом деле оно и было бы.
— Посылаю третью группу, ты опять недоволен. У нее нет опыта взаимодействия с наводчиками, а у твоих ребят таковой есть. Это что? Каприз или влияние погодных условий?
— Но у третьей группы действительно нет опыта взаимодействия с авианаводчиками. Так что во избежание неоправданных потерь надо посылать моих ребят.
— Нет! И не потому, что такова моя прихоть. Просто авианаводчикам предстоит работать не в городе, а на ближних подступах к нему, в соприкосновении с подразделениями сирийской армии. Выходить непосредственно на цели им не придется. Наведение планируется по площадям. Прикрытие же — чистая формальность.
— Понятно. А нам, стало быть, продолжать бездельничать?
— Нет, Сережа, найдется работа и для вас.
Жилин оживился.
— Что за работа?
— Подожди! — По внутренней связи полковник Северцов пригласил к себе начальника разведки базы.
Подполковник Суслов явился тут же.
— Слушаю, Александр Сергеевич.
— Помнится, ты говорил о том, что надо бы помочь курдам.
— Неужели у нас появилась такая возможность?
— Трое суток. Этого хватит?
— Маловато, конечно, но хорошо, что хоть так.
— С утра можешь начинать.
— С утра не получится. Завтра вообще весь день занят.
— Журналисты?
— Они самые. Первоначально хотели проехать в Пальмиру посмотреть на останки древнего города, на то, как работают наши саперы, поговорить с населением, оставшимся там. Но тут узнали о трагедии в Афрани и сразу же изменили решение. Теперь им подавай обстрелянную деревню.
— Нашим по пути с ними. Группа Жилина возьмет под охрану журналистов.
— Не получится. До Хамена журналистов довезут сирийцы, они уже на базе. Дальше их возьмут под охрану курды. Они и сопроводят, и все покажут. А мне еще говорить с командиром ополчения Хамена. Ты же знаешь курдов. Мы сразу не вызвались помочь, нанесли им обиду. Не важно, были на это веские причины или нет.
— Ты считаешь, Демир откажется от помощи, не сможет забыть те разногласия, которые возникли первоначально?
— Не откажется, но на разговор и согласование действий потребуется время. Думаю, день как раз и уйдет. Хотя, может, все и быстрее получится. Но журналисты отправляются под охраной сирийского спецназа. Так оно и лучше. Они связали бы нас по рукам и ногам. Узнав, с какой целью мы выходим в район постоянного проживания курдов, эти ребята прилипнут к нам как банный лист. Это же для них самое то. Ладно, для наших можно было бы сделать исключение, но они должны работать с иностранцами единой командой.
