Когда он снова раскрыл глаза, они показались мне пустыми. Словно он только что надел еще одну маску.
Через несколько шагов мы оказались во дворе.
Я ахнула, увидев собравшихся. Я вспомнила ту ночь, когда Сантьяго вошел в мою спальню и надел мне на палец кольцо. Но представшее передо мной зрелище ужасало куда сильнее. Все мужчины были в черных мантиях с поднятыми капюшонами, из-под которых выглядывали белые и черные маски.
– Я не хочу туда, – вырвалось у меня, хоть и по-детски.
– Думаешь, у тебя есть выбор? – рассмеялся Сантьяго.
Я отвела взгляд от собравшихся и посмотрела на мужа.
– Кроме того, не их тебе нужно бояться, – добавил он.
Я сглотнула.
Сантьяго развернулся к присутствующим, и я поняла, к чему были все эти свечи. Люди любопытны. Интересно, видел ли кто-либо моего мужа вблизи? Сантьяго был осторожен. У меня создалось такое впечатление, что его лицо видели лишь те, кому он сам позволял.
– Мне нужно было немного побыть со своей новой женой, – небрежно отозвался Сантьяго, в ответ на что послышалось много смешков. Мужчины понимающе кивали. Наконец, Сантьяго подтолкнул меня вперед.
Все переключили свое внимание на меня, а я тут же отшатнулась, врезавшись в твердую грудь Сантьяго, стоявшего позади.
– Куда ты собралась, милая Айви? Мы же еще даже не начали, – прошептал он, обнимая меня сзади. Сантьяго приподнял мой подбородок, вынуждая смотреть на мужчин. Их было чуть больше дюжины. И ни единой женщины, как и в церкви.
По крайней мере, здесь не было Абеля, и он не станет свидетелем очередного моего унижения. Или же брат был под одним из этих капюшонов?
Нет, мантии носил только высший эшелон. Они не пустили бы в свои ряды Абеля, даже если однажды приглашали отца.
Сантьяго обнимал меня, пока мы пересекали двор. Дождь прошел, но небо все еще было затянуто тучами. Камень под босыми ногами ощущался холодным и твердым, усыпанный сухими, опавшими с деревьев листьями.
Я была в этой резиденции лишь однажды, будучи еще совсем малышкой. У отца здесь были какие-то дела, и он привел меня с собой. Няня не приехала, позвонив в последнюю минуту. Я помнила, как меня тогда впечатлило это место. И сейчас испытала тот же трепет.
На верхние этажи вели два ряда лестниц, каждое окно или стеклянная дверь были закрыты ставнями от любопытных глаз. С перил зелеными каскадами свисал плющ, пышно растущий во влажном климате Луизианы. Здесь даже пахло деньгами. Властью.
Мужчины замолчали, когда Сантьяго повел меня к ним. Наши шаги постепенно замедлялись, и теперь муж уже не тащил меня. Впрочем, нет, мы шли не к свидетелям. Сантьяго повел меня к украшенной резьбой деревянной беседке, которой, похоже, было много веков. Беседку густо задрапировали каскадом красных роз, вплетя их в ярко-зеленый плющ. Пол под навесом также был усыпан цветами. Их было так много, что я чувствовала их аромат даже на расстоянии.
Мужчины заметно посерьезнели, начав рассаживаться на стулья, поставленные вдоль импровизированной стены.
В беседке стоял небольшой столик с золотыми ножками, а также массивный и единственный здесь стул, выполненный в том же золотом цвете и сочетавшийся со столом. Узор на мягких подушках оказался слишком потерт, чтобы разглядеть его с моего места.
Когда мы подошли ближе, я обратила внимание на разные вещи и инструменты, лежавшие на столешнице. Предназначение некоторых я не знала, но от вида кожаных ремней мне стало нехорошо. Я снова споткнулась, зацепившись большим пальцем за выступавший камень, когда заметила стоявшие по периметру двора очаги и, что наиболее важно, один находился в беседке, а из полыхавшего внутри огня торчало что-то железное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это жутко меня напугало.
Я попятилась, хоть и неосознанно. Я действительно не сознавала этого, пока Сантьяго не схватил меня за руки и не развернул с себе.
– Жена, – произнес он, пока я переводила взгляд с него на очаг и обратно.
– Ты не можешь...
Сантьяго склонился ко мне, коснувшись моей щеки своей, отчего внутри что-то затрепетало.
– Могу, – прошептал он возле моего уха. Сантьяго застыл так на мгновение, а потом лизнул мою раковину. Я вздрогнула, и он тут же отступил. Сантьяго пришлось практически поднять меня, чтобы завести под навес и поставить по центру. При каждом шаге Сантьяго сминал своими туфлями цветы, однако сейчас меня больше заботил рев и запах огня. Как только я оказалась возле стола и стула, Сантьяго повернул меня лицом к мужчинам и положил руки мне на плечи.
– На колени, – отдал он быструю команду.
Я с трудом сглотнула и подняла на него взгляд. Сантьяго выжидающе смотрел на меня. За нами с любопытством и интересом наблюдали все собравшиеся. Я должна была подчиниться? А что если откажусь?
– Пожалуйста, не надо, – начала я, но больше не смогла вымолвить ни слова. «Пожалуйста, не делай мне больно». Вот, что я хотела сказать. Однако это было бесполезно. Ему нравилось причинять мне боль. Разве я не поняла это несколькими минутами ранее?
Сантьяго сжал мои плечи, и я стала опускаться на колени, теперь меня от холодного камня отделяло черное кружево. Я подняла голову, уставившись на него. На моего мужа. По щеке скатилась первая слеза. Этого он хотел? Сантьяго даже еще не прикоснулся ко мне, а я уже дарила ему свои слезы.
Но даже если он и ощутил удовлетворение, то ничем этого не показал. Сантьяго с непроницаемым выражением лица зашел мне за спину.
Я сидела неподвижно, стараясь не смотреть на огонь. И на железное приспособление для клеймения. Сердце бешено колотилось, на коже выступил холодный пот, перед глазами все стало размываться. Я не была уверена, что мне под силу это вынести. Нет, я точно не смогу.
Сантьяго завел запястья мне за спину, и я почувствовала прохладные кожаные манжеты наручников сперва на правом запястье, затем на левом.
Я по-прежнему не двигалась.
Затем он зафиксировал мои предплечья. Мне пришлось выпрямиться, выпячив грудь в сторону наблюдавших за нами мужчин.
Айви
– Пришло время ставить тебе мою метку.
Когда Сантьяго взял меня за руку и повел прочь из часовни, я наступила на свою испорченную вуаль.
Смотря ему в спину, я послушно пошла за ним, хоть и спотыкалась по пути. Я все еще чувствовала его одеколон, словно смешение дерева, кожи и денег. Этот запах навсегда отложится у меня в голове, ассоциируясь с Сантьяго. И каждый раз я буду ощущать ту же слабость.
