Позднее Ионафан был убит Трифоном, селевкидским претендентом на престол. В свою очередь, в 138 году до н.э. законный царь Антиох VII осадил Трифона в прибрежном городе Дора (Тель-Дор в Израиле). Силы Селевкидов окружили город, чтобы не дать осажденным бежать, и начали атаковать стены с помощью машин. Но Трифон не стал дожидаться исхода дела, предпочтя бежать морем в Апамею, где и встретил свой конец. Раскопки в Тель-Доре в 1980-х годах обнаружили камни для пращ, наконечники стрел и круглые камни, использовавшиеся для катапульт, а также и более крупные, видимо, предназначавшиеся для скатывания сверху.
Борьба Антиоха за восстановление своей власти над Иудеей в конце концов привела его под стены Иерусалима, который он окружил двумя широкими и глубокими рвами, семью лагерями и сотней трехэтажных башен (Иосиф 13.238–9). Город, измученный голодом, был вынужден сдаться, несмотря на попытки осажденных изгнать всех, кто не мог помочь в обороне.
Римские войны в Испании в 153–134 годах до н.э.
Все это время римская армия вела военные действия в Испании, где поражение Карфагена оставило некий вакуум власти. Еще в 195 году до н.э. Марк Порций Катон достиг огромного успеха на юге, но когда он заявлял, что покорил 400 «городов» (Плутарх 10.3), он видимо, трактовал слово «город» весьма вольно. Точно так же в 181 году до н.э. Кв. Фульвий Флакк, как говорят, взял «много крепостей» (Ливий 40.33.9).
Так или иначе, римские кампании в горной местности на севере Испании вызвали среди местных кельтиберийских племен растущее недовольство против римлян, и это длилось не одно поколение. В 153 году до н.э. Кв. Фульвий Нобилиор, чей отец осаждал Амбракию в 189 году до н.э., попытался взять кельтиберийскую крепость Нуманцию, но потерпел неудачу, чем вынудил своего преемника заключить мирный договор.
Гравюра шевалье де Фоляра, изображающая Нуманцию, показывает полное незнание географических особенностей местности и очень мало соотносится с описанием Аппиана, но зато хорошо демонстрирует, как в то время представляли себе типичную римскую осаду. Ошибочное представление, что римляне якобы всегда блокировали осаждаемый город, дожило и до XX в. В 142 году до н.э. пришел черед Кв. Цецилия Метелла, который за успешное подавление восстания в Северной Греции стал называться «Македонским». Его период пребывания в должности проконсула в Испании запомнился в основном событиями в двух кельтиберийских городах. Сначала поблизости от Контребии Метелл продемонстрировал новый способ обмануть противника. Его отряды начали маршировать взад-вперед безо всякой цели, пока горожане не привыкли к этому и не перестали обращать внимание. Тогда римляне внезапно напали на них и взяли город врасплох (Валерий Максим 7.4.5). В военных действиях Метелл настаивал на такой секретности, что даже ближайшие подчиненные не знали его планов. Говорят, когда Метелла спросили о приказаниях на завтра, он ответил: «Если бы моя туника могла это сказать, я бы сжег ее» (Фронтин «Стратагемы» 1.1.12).
Вторым городом была Кентобрига, и здесь Метелл использовал осадные машины. Писатель Валерий Максим, который собрал свои «Замечательные слова и дела» для императора Тиберия около 30 н.э., отмечает, что защитники схватили детей одного из предателей и «подставили их под удары машин» (Валерий Максим 5.1.5). Метелл немедленно прекратил штурм, чтобы спасти жизнь мальчикам, при этом соседние общины, потрясенные его благородством и милосердием, признали власть Рима. По тексту Валерия Максима можно понять, что римляне использовали стенобитный таран. Но в изложении Ливия этот эпизод звучит по-другому: «Жители Кентобриги подставили детей перебежчика Рефогена под выстрелы артиллерии» (Ливий «Периохи» 53). Конечно, Валерия Максима часто осуждают за неточности, но если использование римлянами тарана сопровождалось артиллерийской стрельбой, то правы оба историка.
Тем временем Нуманция так и не желала подчиниться Риму. Можно предположить, что положение города на вершине холма сильно затрудняло доступ к нему, но историк Веллей Патеркул, источник гораздо более надежный, чем его современник Валерий Максим, так и не мог решить, чем был вызван успех нумантинцев — их мужеством или же некомпетентностью римских стратегов (Веллей Патеркул 2.1.4).
Преемник Метелла, Квинт Помпей, решил отвести ручей, снабжающий город водой (Аппиан «Испанская война» 78), но его люди постоянно подвергались нападениям во время работы, а посылаемые им на смену скоро заболевали и умирали от дизентерии. Чтобы скрыть неудачу кампании, закончившуюся унизительным поражением, Помпей заключил договор с жителями города, но почти сразу же был смещен с поста консула в Испании.
Его преемнику, М. Попилию Ленату, довелось продолжать войну в 138 году до н.э. На этот раз нумантинцы твердо решили оставаться внутри своих укреплений, так что Ленат попытался преодолеть стены с помощью лестниц. Однако похоже на то, что, боясь ловушки, он отменил штурм в последний момент, тем самым подставив свои отступающие войска под удары сзади и подвергнув Рим еще одному унизительному поражению (Фронтин 3.17.9).
Вид с Пенья-Редонда на запад, на холм Каньял. Человек слева на фото сидит на развалинах римского лагеря, справа видна излучина реки Мерданчо (значок b). Холм справа вдали — Деэсилья. Год правления его преемника, 137 год до н.э., также был отмечен невезением и рядом поражений. В самом деле, дела шли так плохо, что Г. Гостилий Манцин покинул лагерь и ночью готовился скрытно отойти. Но нумантинцы стали преследовать его отходящую армию, римляне были окружены, и он вынужден был просить мира (Плутарх «Тиб. Гракх» 5.1–4). Сенат Рима отказался ратифицировать столь позорный пакт и даже выслал Манцина обратно в Нуманцию, давая понять, что не признает договор.
Тем временем преемник Манцина, М. Эмилий Лепид, обратил свое внимание на город Палланция. Однако, несмотря на использование осадных машин, действия тянулись столь долго, что римляне опять стали страдать от голода и болезней — бича любой армии, вынужденной долго стоять на одном месте. Лепиду пришлось самому прибегнуть к порочной тактике Манцина и тайно уйти под покровом ночи, оставив больных и раненых. В результате он был отозван в Рим и наказан (Аппиан «Исп.» 82–3). Заменивший его Кв. Кальпурний Пизон вообще держался подальше от Нуманции, предпочитая брать малое количество добычи с истощенной Палланции.
Осада Нуманции, 133 год до н.э.
Таков был перечень неудач римлян, когда под Нуманцию прибыл Сципион Эмилиан, разрушитель Карфагена. Возможно, среди сопровождавших его друзей и свиты был и Полибий. Хотя работа этого историка заканчивается событиями 146 года до н.э., он сопровождал Сципиона, и распространено мнение, что именно он стал главным источником для описания Аппианом Нуманцийской кампании.
Что весьма характерно для римского военного искусства, действия начались со строительства лагеря невдалеке от города, прежде чем войска перешли к атакам (Аппиан «Исп.» 87). Это мог быть один из пяти лагерей, которые археолог Адольф Шультен нашел в 7 км к востоку от Нуманции на холме Рениеблас, хотя хронология раскопанных строений вызывает сомнения. Проведя издалека рекогносцировку, Сципион установил два лагеря вне города, один под своей командой, другой под командованием своего брата Квинта Фабия Максима (Аппиан «Исп.» 90). Шультен, проводивший раскопки с 1905 по 1912 год и прекрасно знавший эти места, считал, что Сципион располагался на холме Кастильехо к северу от города, а Максим — на юге, на горе Пенья-Редонда. Предположения Шультена основаны частью на особенностях топографии, и нельзя отрицать, что Кастильехо занимает главную стратегическую позицию, отделенную от города холмистой местностью протяженностью около километра. Но нет никакой особой причины относить лагерь Максима к Пенья-Редонда. Просто местоположение, делающее ее труднодоступной, привело к тому, что археологические останки сохранились почти нетронутыми, и эта хорошая сохранность сбила Шультена с толку. Лучшим местом для Максима кажется большой лагерь у Деэсильи. Господствуя над более легким путем в Нуманцию и предоставляя отличный вид на ее западную сторону, он дополнял Кастильехо, господствующий над севером и востоком.
Поскольку его предшественники перепробовали все известные им способы покорить город, Сципион направил свои усилия на сооружение многочисленных осадных укреплений. Аппиан описывает их последовательность, начиная с первых двух лагерей. За ними последовало строительство семи фортов вокруг города. Затем пришел черед реки Дуэро. Так как через нее нельзя было построить мост, «он поставил два форта по ее сторонам» как опорные точки для плавучего перекрытия (Аппиан «Исп.» 91). Помимо Кастильехо, Пенья-Редонда и Деэсилльи, Шультен определил еще четыре лагеря, гораздо хуже сохранившиеся, чтобы получилось нужные семь, и указал еще два «форта на реке», и с этой схемой в общих чертах можно согласиться.
