Я начинаю понимать.
— Гильермо тебе сказал, что мы пытаемся вытащить парня? — скучным голосом спрашивает Дик.
— Да… — я хлюпаю разбитым носом.
— Прекрасно! — оживляется Дик. — Так какого… — он глотает ругательство и устало машет рукой.
— Кто он тебе? — набычившись спрашивает Анатоль.
— Кто?
— Неудачник! — вопит Анатоль. Явно собирается пнуть тело в иллюстрацию своих слов, но вовремя останавливается. — Сват, брат? Кто он? Ты что, без бабок сидишь, что нашу работу взялся делать?
— Видно, как вы её делаете!
— Анатоль верно спросил, — замечает Дик. — Кто он тебе?
— Никто.
— Парень, если ты знаешь его адрес, то лучше вытаскивать Неудачника ручками.
— Я не знаю его адреса, — говорю я. — Можешь поверить? Это просто клиент. Мне поручили его спасти.
— Кто?
— Тоже не знаю. У заказчика не было лица.
Я слежу за их реакцией, но её нет. Мою фразу о Человеке Без Лица они восприняли как красивость речи.
— Час от часу не лучше, — говорит Дик.
— Легче, — автоматически поправляет его Анатоль. — Час от часу не легче.
— Спасибо, — Дик косится на меня. — Парень, как тебя зовут?
— Леонид. Лёня.
Дик кивает.
— Ты меня знаешь под именем Крейзи Тоссер.
Я хлопаю глазами. Крейзи Тоссер — один из старейших и уважаемых дайверов. Пожилой весёлый толстяк… в таком облике он является на сходки.
Вот где Крейзи зарабатывает себе на пропитание…
— Ребята, я не собираюсь отбивать у вас хлеб, — говорю я. — У меня конкретный заказ — спасти Неудачника. Я не мог отказаться.
Оба дайвера разом смягчаются. Похоже, вчерашний шум и моё стремительное путешествие сквозь уровни «Лабиринта» нагнало на них какие-то конкретные опасения.
— Ты думер, верно? — спрашивает Анатоль. — Ещё из старых…
— Да.
— Ну… ты нормально шёл… — отворачиваясь говорит Анатоль. — Я слышал рассказы. Даже если половина — гонево, всё равно…
— Спасибо, — бросаю я. Доброе слово, оно и чайнику приятно.
— Неудачника невозможно спасти, — говорит Дик.
— Что? — теряюсь я.
— Невозможно.
— Дик у нас фаталист, — усмехается Анатоль. — Ладно. Садись, я объясню.
Мы усаживаемся вокруг тела Неудачника, и Анатоль начинает рассказ. Я слушаю, отстраняясь от деталей и запоминая основные факты.
Неудачник не говорит своего имени и адреса.
Неудачник — великолепный стрелок… и будь он чуть удачливее, то прошёл бы «Лабиринт» за сутки, сорвав все призы.
Неудачник никогда не стреляет в игроков.
— Что? — переспрашиваю я.
— То. Он не стреляет в игроков. Монстров бьёт влёт, — бурчит Анатоль.
— Смотреть завидно. А в людей ни разу не выстрелил. Когда я его тащил во второй раз, то на этом и прокололся. Был уверен, что он поможет…
— Он «плывёт»… — говорю я. — Считает происходящее реальностью… нет! Нет, он же сам мне сказал, что вокруг виртуальность!
— Ага, — соглашается Анатоль. — Ориентировку он не потерял. Но с человеколюбием у него заскок.
— Верующий? — предполагаю я. — Пацифист?
Анатоль лишь пожимает плечами.
— Значит — его каждый раз убивали игроки?
— Его убивала судьба, — вступает в разговор Дик. — Его убивали игроки, монстры, обвалившийся потолок, рикошет, он тонул в расплавленном асфальте и падал с высоты. Пятнадцать смертей, все разные.
— Так не бывает, — замечаю я. — Разве что он сам этого добивается.
— Если он самоубийца, то очень-очень хитрый, — не соглашается Дик. — Всё выглядит случайностью. Только их слишком много, случайностей.
— Дик считает, что это его карма, — говорит Анатоль. — Чем-то он заслужил такую участь. И что бы мы ни делали, вытащить его невозможно.
— Крейзи, это чушь, — говорю я. Дик лишь улыбается. — Ребята, неужели нет способов отключить игрока принудительно? Не зная его адреса?
Дайверы «Лабиринта» переглядываются.
— Не темните, — прошу я. — Дело серьёзное.
— Способ был, — признает Дик. — Анатоль его попробовал.
Смотрю на Анатоля, ожидая разъяснений.
— Тринадцатикратная смерть, — неохотно говорит тот. — Если игрок гибнет тринадцать раз подряд с интервалом менее пяти минут, то программа его вышвыривает без объяснения причин. Это барьер для абсолютных бездарей.
Я ещё не понимаю.
— Сегодня утром я попробовал этот способ, — говорит Анатоль. — Не стал тащить Неудачника через уровень, а просто стал у начала, и принялся его убивать. Тринадцать раз подряд. Потом ещё два раза, решил, что в счёте сбился. И — ничего!
— Стоп! — кричит Дик, вскакивая. — Леонид, ещё шаг и я убью тебя. Это игра! Понимаешь?
Отступаю от Анатоля. Дик прав, нельзя мерить происходящее в «Лабиринте» мерками реального мира или даже Диптауна. Это глубина в глубине.
— Как он себя вёл? — спрашиваю я.
— Я ему всё объяснил вначале! — Анатоль тоже на взводе. — Не думай, что мне это в кайф! Всё объяснил, стрелял из винчестера в голову! Думал, может хоть сопротивляться начнёт! А он вначале пытался убегать, потом просто сидел и ждал!
Теперь понятно, почему Неудачник такого мнения о нём.
— Леонид, это игра, — повторяет Дик. — На семнадцатом уровне, чтобы пройти, тебе нужно было расстрелять мальчика, привязанного к двери туннеля. Ты сделал это?
Конечно сделал… Его невозможно было отвязать.
— Это была лишь программа, Дик. Рисунок и звуковой файл. Она мешала пройти к живому человеку.
— А сколько людей ты расстрелял в первый день, зарабатывая репутацию? — кричит Анатоль. — И не говори о честном поединке! Ты думер старой школы, ты дайвер! Все герои «Лабиринта» не имеют и половины твоих возможностей в поединке! Ты можешь выскочить из глубины и не чувствовать боли! Стрелять как в тире! Пройти по проволоке, как канатоходец!
Он замолкает, хмурится.
— «Аль-Кабар» — твоя работа?
Киваю.
— Красиво… — Анатоль остывает так же быстро, как и заводится. — В общем так, Леонид. Мы тебе мешать не будем. Пробуй. Но на нас не отвязывайся! Мы свою работу делаем.
— И сейчас наша очередь, — добавляет Дик. — Приходи через шесть часов. Если за этот срок мы не вытащим парня, то снова будет твоя очередь.
Я не спорю. Они хозяева, я гость.
Поднимаюсь, иду к компьютеру у стены.
— Эй, Леонид! — кричит вслед Анатоль. — Знаешь, почему ты не мог убить эскорт-гвардейцев сразу?
Качаю головой.
— Программы тоже умеют жульничать. Куда бы ты ни стрелял, правильным выстрелом будет последний.
Что ж, спасибо за информацию… Касаюсь клавиатуры, записываюсь.
— Через шесть часов, — говорит вслед Дик. — Не раньше!
110
На этот раз народа в колонном зале меньше. И всё же человек десять стоит, потягивая пиво и явно дожидаясь меня.
Иду мимо.
— Стрелок!
Оборачиваюсь. Двое незнакомых ребят и длинноволосая девчонка идут ко мне.
— Я — Стрелок, — соглашаюсь я.
— Кто ты? — спрашивает сутулый очкарик. Многие берут такие невоинственные внешности, усыпляя бдительность соперников.
Разборок со стрельбой, похоже, не будет. Ну и хорошо. Вчера все кипели, но за сутки головы поостыли.
— Это неважно.
— Стрелок, чего ты добиваешься? — вступает в разговор девушка. — Ты просто играешь?
— Нет.
— Тогда что тебе нужно? Тебя весь день видели на тридцать третьем уровне. Ты что, застрял?
— Нет.
Делегация топчется на месте, потом парень в очках поднимает руки.
— Мир, Стрелок?
— Мир, — недоумённо отвечаю я.
— Ребята боятся идти сквозь тридцать третий, — поясняет он. — На тридцать втором полсотни человек скопилось. Стрелок, если ты не будешь вести отстрел игроков, то тебя тоже не тронут. А иначе — объявляется большая охота. И не только в Сумеречном Городе.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Только одно условие… на самом начале уровня сидит паренёк с пистолетом. Его тоже не трогать.
Очкарик и девушка переглядываются.
— По рукам, Стрелок.
Мы жмём друг другу руки.
— Пошли в «BFG»? — предлагает девушка.
Договора положено скреплять пивом. А у меня шесть свободных часов. Я киваю. Остаток делегации подтягивается к нам, и мы тесной группой выползаем из колонного зала. Оглядываюсь — Алекса среди моих спутников нет, или он прячется в другом теле.
— Ребята, если кто-то нарушит уговор и нападёт на меня…
— Это будут его и твои проблемы, — подтверждает очкарик.
— Прекрасно.
— Стрелок, ты думер? — спрашивает девчонка.
— Да.
— Небось ещё на «тройках» играл?
— На «двойках».
— В «Doom»? — иронически спрашивает очкарик.
— Нет, конечно. В «Волчье логово».
Народ одобрительно шумит. Про самую примитивную из трёхмерных игр большинство только слышало.
