— Готово.
— Спасибо.
— Полежи немного.
— Не могу, у меня много работы, — снова пытаюсь встать, но тяжёлая рука опускает меня обратно.
— До завтрашних переговоров ты свободна. Сейчас поедешь домой. Без но.
Я только пыталась запротестовать, но меня буквально заткнули тяжёлым взглядом черных глаз.
— Это не обсуждается, Диана. Ты едешь отдыхать. Я тебя замотал. — Джеймс покачал головой. — Почему ты не сказала, что тебе больно и ты устала?
— Потому что тебе было не до меня.
В кабинете стало ещё тише, чем было до этого. Глаза Тернера чернели буквально на глазах. Он отвернулся и еле слышно чертыхнулся.
— Пойми, я не привык оправдываться или отчитываться в своих поступках, — мужчина по-прежнему не повернул головы. — Я всегда сам, без обязательств перед кем-либо.
— Да не прошу я тебя оправдываться…
— Не перебивай меня. — Черные глаза снова смотрят на меня. — Пожалуйста.
Я кивнула.
— Если честно, Диана, я даже не подумал о тебе, потому что все мои мысли застряли в этой долбаной сделке. Отец проел мне все мозги, и у меня просто нет возможности облажаться, понимаешь?
Да, я понимала. В первый раз передо мной сидел не уверенный дерзкий бизнесмен, любимец женщин, а ребенок, который ищет одобрения у родителей. Я снова кивнула.
— Поэтому я все эти дни был головой глубоко в заднице. Прости за аллегории, но это так. И я полностью упустил тебя из вида, — Джеймс положил ладонь на мою оголенную коленку, и это было настолько привычно, будто так и должно быть всегда.
— Джеймс. Я не требую от тебя безоговорочного внимания и все прекрасно понимаю. И так же понимаю, что я твой помощник и должна делать то, что скажешь ты. Просто… — отвела глаза, начиная сильно смущаться. — Мне казалось, что я всё-таки стала для тебя чуть больше, чем помощником. И твое равнодушие меня убивало. Как будто тебе вдруг стало все равно, есть я или нет, после всего, что было ранее.
— Это неправда. Диана, это не так. Посмотри на меня.
Снова возвращаю взгляд к мужчине.
— Я исправлю все это возникшее недоразумение, а сейчас хочу, чтобы ты пошла домой.
— А твоя встреча?
— Сам разберусь, я же, всё-таки, вице-президент. К тому же, моя очаровательная намного больше, чем помощница, все уже подготовила. — Улыбается, а я не могу удержать свои губы от ответной улыбки. Какой он красивый, когда его лицо вот так светится. — Поэтому я справлюсь. А ты едешь отдыхать. Как ножки? Не болят?
— Уже лучше. Намного лучше. Спасибо тебе.
— Это тебе спасибо, Диана.
— За что? — недоуменно смотрю на Тернера, а он по-прежнему улыбается.
— Потом поймёшь.
Дверь в кабинет раскрылась и внутрь буквально влетел Скотт, но, увидев нас, резко затормозил. Я так и продолжала сидеть рядом с Джеймсом, а мои босые ноги, которые он придерживал пальцами, покоились у него на коленях.
— Эм… — Брови Митчелла недоуменно взлетели вверх. — Полагаю, что помешал. Но нам надо выезжать, Джеймс.
На этот раз босс дал мне встать. Стараясь не смотреть на ехидную рожу финансового директора, я неспеша опустила ноги в мокасины и отвернулась, чтобы скрыть свое пылающее лицо.
— Хорошо, Скотт, я сейчас выйду.
— Ага.
Тишина. Ни звука шагов, ни хлопка двери.
— Митчелл, выйди, я догоню.
— Ааааа, понял. Жду снаружи.
Через несколько секунд дверь закрылась с обратной стороны, и я почувствовала, что Джеймс стоит за моей спиной.
— Дойдешь до парковки? Один из водителей тебя отвезёт.
— Хорошо.
Крепкие руки поворачивают меня к себе. Когда мы оказались лицом к лицу в кабинете было невероятно тихо, что наше дыхание слилось в унисон. Джеймс провел руками по моим голым рукам, вызывая толпу мурашек, а затем легонько поцеловал в лоб.
— Прости меня за то, что я такой осел. Мне надо бежать, но я позвоню тебе. Езжай.
Я ничего не сказала, но улыбнулась так, что он все понял. Лицо мужчины засияло, и он поторопился на выход
Глава 10
Home — Nickelback
Джеймс
Придурок.
Конченый.
Слепой дебил.
Занимаюсь самобичеванием всю дорогу до ресторана, где встречаемся с русскими представителями. Ещё и мой друг по имени Идиот не упускает возможности подействовать мне на нервы. Стоило опустить свою задницу в машину, как Скотт растянул рот в поганую ехидную усмешку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Смотрю, ты делаешь успехи. Такими темпами до конца года детишек наделаете.
— Отвали.
— Ага. Уже. — Митчелл молчит. Разглядывает меня непривычно внимательно. — Что с тобой происходит?
— А что со мной не так?
— Ты весь дерганый, как неврастеник. Я тебя таким давно не видел. Мне то похрен на твои вспышки неконтролируемой агрессии, а вот Карла там соплями изошлась, что ты её выгнал. — Скотт хохотнул. — Я, конечно, понимаю, что ты не горишь желанием отдавать мне свою тачку, но может стоит притормозить коней с этой невероятной драмой по отношению к девке?
— Ты и такие длинные предложения не совместимы, в курсе?
— Я умею удивлять. Не отъезжай от темы.
Выглядываю вперёд, оценивая масштабы пробки. Мне совсем не хочется сейчас обсуждать Диану. Но Митчелл не отстаёт.
— Что между вами твориться?
— Ничего. Я просто следую нашему плану и хочу выиграть, вот и все. — Отворачиваюсь к окну, надеясь, что разговор прекратится сам собой.
— Я тебя слишком давно знаю, чтобы понять, что ты врешь. И ведёшь себя, как придурок. Ревнуешь, — друг загибает пальцы поочередно, — переживаешь, смотришь на нее так, будто хочешь сожрать. Это уже было. И это плохо кончилось.
— Если ты не хочешь получить по морде, то просто замолчи.
— Ты влюбился?
Я качаю головой и начинают смеяться. Дико, громко, заставляя поежиться водителя. Скотт молчит и сверлит меня взглядом зелёных глаз.
— Не неси херню. Я психоанализ не заказывал, — поворачиваюсь к Митчеллу и тяжёлым взглядом смотрю на него, — не буду скрывать, девчонка мне нравится… В физическом смысле. Но ничего больше. Она — всего лишь спор. И я его выиграю.
Говорю и снова отворачиваюсь, а внутри все клокочет от отвращения к себе.
— Последний раз предупреждаю тебя, мужик, что это плохо заканчивается. Имею в виду, когда ты проявляешь больше внимания, чем этого требуют обстоятельства. Я не думаю, что ты забыл, чем…
— Только попробуй договорить, и я сломаю тебе нос.
— Ого, какие мы нежные, — поднимает руки, отодвигаясь к двери, — прям уже ничего прокомментировать нельзя.
— Я тебя предупредил.
Все это время в салоне тихо. Митчелл правильно истолковал мое настроение и заткнулся. Даже улыбаться придурковато перестал — надо же! А я пытался хоть как-то настроиться на переговоры, но в мыслях все время возникало лицо стажерки, когда сорвалась на меня, ее ступни, на которых живого места не было. Как говорила, что я про нее забыл.
Ну, блять, вот такой вот я слепой козел. Я же серьезно даже не подумал за все это время о ней. Что говорить, я вообще ни о чем, кроме этой гребаной сделки не думал. Никогда я не обращаю внимания на женщин, которые вокруг меня, если зад горит на работе. Да и без работы тоже не обращаю. Точнее, не обращал. А сейчас не могу забыть. Как сидела рядом со мной, смотрела своими шикарными глазами, все нутро выворачивая. Сердце в этот момент билось где-то в районе кадыка, бешено грохоча о стенки горла. Эти тонкие лодыжки на моих коленях заставляли член не просто подыматься, а на дыбы вставать.
Я ее хочу. И не просто трахнуть, как с остальными, а трахать долго, сильно, мощно, изучая каждую точку на роскошном теле.
Что вообще происходит? Все равно ли мне, как я тут чесал Скотту? Нет, не все равно. Испытываю ли я что-то больше? Испытываю.
Но, блять, нельзя, Джеймс. Нельзя. Ты знаешь, чем это заканчивается. Было, проходили. Нахрен не нужны мне все эти лавстори, без них охеренно живётся. А главное — спокойно.
Но, сука, очень хочется.
Переговоры длятся пару часов. Пока обсуждали проект, буквально выжигал дыру в дисплее мобильного. Пару раз начинал печатать сообщение, но потом все удалял к чертям. Как школьник, ей богу. В башке желе, нихрена не слушал, что они там решали, благо Скотти взял бразды правления в свои руки. Договариваемся в следующий раз встречаться в Москве. Когда, наконец, все присутствующие жмут друг другу руки, свободно выдыхаю. Параллельно вижу, что Митчелл уже оставил оба глаза в декольте сидящей напротив девушки, которая, в свою очередь, мысленно разместила свои руки у него в штанах. Хлопаю его по плечу и сообщаю, что поеду сам. Он на сегодня свободен, пусть развлекается. Друг салютует и тут же пропадает за соседним столиком.
