И тотчас ушел из спального блока, где я отлеживался. Наверное, решил применить полученные теоретические знания – хотя когда и чему я мог его научить, не считая установленной в мозг микросхемы? Негэнтроп, сославшись на бытовые дела, также ушел, предварительно изучив показания приборов, тянувшихся к моей голове гибкими световодами. Я взял со столика ви-кей, чтобы просмотреть записи по дому за последние дни. Память оказывалась выдавать запечатленные в ней происшествия, и следовало подстегнуть ее визуально-акустическим рядом. Оказалось довольно скучно – я тупо провалялся в медицинском боксе, залечивая ожоги от двигательного выхлопа. Но главное я все-таки вспомнил, когда увидел себя самого перед транслятором в библиотеке, находящегося в ступоре. Вокруг меня вертелась какая-то белесая муть, иссеченная золотистыми прожилками (но именно она сдвинула некий переключатель у меня в мозгах, и я вспомнил, как собирался просмотреть запись путешествия «Нептуна»). Последняя кассета мнемографа поведала мне о том же.
Опыт с растяжкой времени негэнтропом оказался опасным, это я осознал сразу. В его кремниевых мозгах осела такая чудовищная жуть, что мои собственные нейроны отказались переварить ее. Да и сам «Нептун», похоже, повредился головой.
Неужели придется отказаться от опытов с 7-дыроколом? И ради такого пораженческого вывода я порвал с собственным кланом, став «основателем» нового?
Безумный энтроп
8/239. Повторно навестить жилище изгнанника Деева – такое простое решение чем-то все же смущало Никласа. Может быть, как раз именно своей неказистой простотой: выцарапать дешифровщик у демографов, опять напрягая старика Иана-1, представлялось историку куда более сложным делом. И кроме того, странности в поведении биоформ и загадочное искажение пространства никак не шли у него из кратковременной памяти. Придя все же к решению, Никлас отправился к Ирине.
Она недавно проснулась и занималась тем, что зачем-то гоняла ручной атомный лазер, буравя ближайший бархан. На нем цвел текучий, быстро заносимый песком абстрактный рисунок.
– Отдыхаешь?
– Думаю над природой взаимодействия быстрых атомов и кристаллического вещества.
– Гм… Иринка, мне нужно слетать к одному необычному типу. Я не хочу понапрасну беспокоить тебя чепухой, но ты не могла бы проверить, вернусь ли я через сутки?
– Биоформу с собой не хочешь прихватить? – встревожилась она. – Оружие?
– Это не опасно, – заверил жену историк.
Потом еще минуты три ему пришлось повторять эту фразу в разных вариациях. К счастью, у Ирины был назначен краткосрочный визит к одному из поздних детей, и слишком навязываться в попутчицы она не стала. «Лучше бы я „Динго“ попросил», – досадуя на себя, подумал Никлас при входе в камеру дырокола. Все-таки вояж в NGC 69307-3 тревожил его. Настолько, что он укрепил кожный покров дополнительным слоем легкой и прочной одежды, способной выдержать средней силы удар любого из типов полей. Затем Никлас впрыснул в тело утяжелитель костей и опутал себя изнутри дополнительными титановыми стяжками. В общем, выглядел он достаточно нелепо и претенциозно, словно какой-нибудь юнец, воображающий себя древним следопытом, на прогулке в парке дикой природы.
В доме Леонида-1 ничего не изменилось, даже пыли не стало больше: очевидно, кто-то из биоформ истово поддерживал видимость того, что в доме живет человек. Никлас медленно осмотрелся и вдруг заметил, что сигнал «свободно», почти всегда горящий на «отправной» камере (той, где установлены черные микродыры), отсутствует. «Кто-то только что улетел отсюда!» Метнувшись к боксу, историк попытался вывести на экран координаты точки назначения, но к своему ужасу увидел, что ни одна из клавиш его не слушается. Дырокол был неисправен! Выбраться с планеты теперь удастся только через несколько суток, да и то если цел форматор, с помощью которого можно изготовить необходимые детали. Никлас в бессильном гневе ударил по обшивке камеры укрепленным кулаком, и та отозвалась мертвой и гулкой пустотой. «Нет, не может такого быть, – сказал себе историк. – Это профилактика». После этой утешительной мысли ему вдруг стало страшно.
Чтобы совсем не потерять голову, Никлас отдал команду нанороботам, и те стимулировали выработку транквилизатора, моментально разнеся молекулы по важнейшим внутренним органам, и особенно в мозг. Стало намного легче, историк глубоко вздохнул и собрался. Необходимо было обнаружить, что здесь случилось за последние несколько дней. Может быть, прибыл сам Деев и деактивировал дырокол?
Никлас вышел из транспортного узла, зачем-то стараясь ступать как можно тише. В коридоре, опоясывающем дом, горело аварийное освещение – прежние хемилюминесцентные лампы сменились обычными радоновыми светильниками. Показалось, что где-то негромко поскрипывают несущие балки, будто снаружи бушевал нешуточный атмосферный шторм. Но Никлас знал, что давление воздуха на планете понижено, и этот странный звук вряд ли издавали конструкции дома. Он двинулся на источник шума, избегая касаться стен и в особенности оптоволокон, мягкими связками струившихся мимо него. У ответвления, ведущего к складу оборудования, он остановился – звук шел оттуда. «Что-то я совсем осмелел», – медленно подумал историк и вызвал на сетчатку глаз карту дома. Компьютер не отозвался, как будто это не он в прошлый визит Никласа вел себя как родной.
– Леонид-1! – вырвалось у гостя на короткой волне. Волнение все же выплеснулось вспышкой активности в речевом центре его мозга. – Деев! Вы дома?
Тотчас откуда-то из-за спины послышался приглушенный механический визг, будто кто-то сверлил алмазным резцом жаростойкую керамическую обшивку. А на складе, напротив, установилась полная тишина, словно некто, сидящий там, в страхе или коварстве затаился. Мысленно воззвав к Беллу, Копернику и Хабблу вместе взятым, историк свернул к складу и очутился в темноте. Освещения тут вовсе никакого не было, даже аварийного. Пришлось задействовать встроенный в глаза источник света, предназначенный для общения. По стенам коридора задвигались мрачные вытянутые тени, образованные датчиками и рукоятками служебных люков – они шевелились как живые обитатели грунтовых глубин. «И почему я не взял хотя бы атомный лазер?» – удрученно думал историк.
В недрах склада было еще темнее, чем по дороге к нему. Два из десятка стеллажей валялись на боку, и когда-то лежавшие на них аккумуляторы, солнечные батареи, кожухи, рулоны оптоволокна и прочие расходные материалы в беспорядке усеивали пол. Особенно не понравились Никласу горы метизов, из-за которых входить помещение было рискованно.
– Деев? – тихо спросил он.
В дальнем углу что-то зашуршало, и наружу из-за бака со смазкой высунулась испуганная физиономия энтропа.
– Сударь! – шепотом вскричал он. – Какое счастье вновь увидеть вас живым и невредимым! Уж теперь-то мы обуздаем этого буяна, что учинил тут разгром. Мы заставим его собрать приборы и детали с пола, правда? – Он крадучись вышел из-за укрытия и замер, прислушиваясь. – Где мой брат «Нептун», друг хозяина Никлас-9?
– Что тут случилось, брат?
– Многое, мастер… Помогите мне добраться до моей комнаты, пожалуйста.
– Ты чего-то боишься?
– Я очень боюсь, – спокойно ответил «Хаос». – Потому что гость хозяина почти мертвый, а брат мой наверняка погиб в неравном бою с монстром.
– Не собираюсь я умирать. Или ты о другом госте толкуешь? Нет, молчи, давай-ка ты мне по пути все расскажешь, – порядком встревоженный, сказал Никлас и поманил энтропа за собой.
– Нет, я лучше подожду вас тут, – вздрогнул тот и полез обратно, за бочку.
– Ты же хотел к себе?..
– Я передумал, – бормотал «Нептун», погромыхивая метизами и устраиваясь в темноте поудобнее. – Да, я лучше подожду вас тут, мастер… Вы только кликните меня, когда опасность минует, а я уж сам тут приберу… В лучшем виде…
– Эх, ты, биоформа! – возмутился Никлас. – И где твой деструктор, чтобы поразить им врага? Где твоя доблесть? Я ведь не мертвый, кретин!
– Так ведь не видать его, врага-то, – буркнул пристыженный «Хаос». – А мертвый не вы, а другой гость, ночью из Центра прибыл.
– Кто таков?
«Хаос» забормотал что-то неразборчивое, голос его становился все тише и тише, пока не затух окончательно. Видимо, он попросту не знал имени и статуса прибывшего. Никлас махнул на безумную биоформу рукой и осторожно двинулся в обратный путь. Теперь, когда энтроп поведал ему об опасности, историку всюду чудилась угроза.
Долой науку
4/140. Все больше задумываюсь над тем, чтобы на время оставить Бету и вернуться в Центр, потратить немного заработанной АМ. Может быть, найти какую-нибудь интересную женщину и пригласить ее погостить на моей планете… Я основатель клана или кто? Может быть, действительно озаботиться ребенком? Странная пустота в голове, будто это погружение в 10-мерные глубины квазара выдуло из нее всякий интерес к моему прежнему увлечению.
