прямо возле ворот, стоял бульдозер. Небольшой, типа семьдесят пятого дэ-тэ, и с виду вроде как целый.
Растопырив калитку до конца, мы протиснулись в цех.
— Ох тыж... — теперь уже не удержался я. Кроме бульдозера здесь находились еще несколько подобных машин: Экскаватор на гусеницах, асфальтовый каток, гусеничный кран, и здоровенный трактор типа кировца.
— Похоже на рембазу дорожников. — проходя между дэ-тэхой и кировцем, поделился я своими мыслями. Тяжёлые машины, словно уснувшие исполины, даже сейчас, облезлые и запылённые, внушали какое-то нездоровое чувство благоговения. Нездоровое, потому что будучи человеком прогресса, я настолько привык к ним в нормальном мире, что не мог испытывать восторга от одного только их вида. Как там говорили — трактор, он и в Африке трактор? Может быть в Африке оно так и есть, но здесь всё совершенно иначе.
— Смотри-ка... И здесь эти изверги побывали!.. — зло сплюнул Леонид, копошась возле крана.
Я подошёл к похожему на кировец трактору — этот был слегка поменьше, и не с такой выступающей мордой. Ну точно. Сам мотор вроде цел, но проводка вырвана, радиатор пробит, — лом так и торчит прямо в центре, а в блоке где должны находиться реле, пустые разъёмы.
Не знаю, увечья конечно серьёзные, но если будет возможность посетить местный авторазбор, всё это можно исправить. Даже думаю что и здесь, если поискать хорошенько, много чего хорошего отыщется. Не могло же не быть запаса запчастей? Где-то списанное что-то, но ещё рабочее, где-то плановая замена. Что-то по-любому найдётся.
В кабине примерно то же самое: Приборы разбиты, рычаги погнуты, провода выдраны — славно ребятки постарались, с усердием.
Так что вся найденная нами техника для немедленного использования не годилась, что, конечно же, немного огорчало.
Естественно, даже будь она не разбита, поехать всё равно не смогла бы — как минимум мешало отсутствие солярки, а как максимум отсутствие обслуживания на протяжении не одного десятилетия.
В общем, огорчившись слегка, мы не очень то и расстроились, а зафиксировав материал для «истории», пошли гулять дальше. Тем более, кроме тяжелой техники в цехе было ещё много чего интересного. Пресса, с виду даже рабочие, оборудование для шиномонтажа, несколько здоровенных компрессоров, — тоже правда раздолбанных, смотровые ямы с эстакадами и запасом инструмента в нишах, сложенные стопками баллоны, сваленные в кучи мосты, коробки, двигателя. В общем работы — на год.
— Вон, смотри чего тут. — Леонид стоял возле какой-то установки из множества труб и вентилей, и пытался повернуть самый большой из них.
— Что это? — спросил я, подходя ближе.
Леонид покряхтел ещё несколько секунд, но так и не добившись результата, бросил закисший кран.
— Похоже на хрень для заправки топливных цистерн. — ответил он.
— Бензин?
— Вряд-ли, скорее всего соляра, но запах выветрился, так что точно не скажу.
— И что, никак не узнать?
— Почему же? Можно. Надо найти куда уходит подающая труба, и залезть в хранилище. Как правило такие вещи располагались где-то за территорией цехов, а возможно даже и за забором.
На мой взгляд искать резервуар особого смысла не было, точнее даже не особого, а вообще никакого не было. Что бензин, что солярка, не пролежали бы столько. Во всяком случае сроки годности у них были совсем небольшими. Ну и где она там под снегом, тоже непонятно.
Так что побродив ещё какое-то время по цеху и хорошенько промёрзнув, мы отправились восвояси, дружно мечтая о тепле и куске жаренного мяса.
Забегая вперед, скажу что мечты наши сбылись в полной мере и в этот, и последующие несколько дней. В течении которых мы только и делали что грелись, покидая убежище лишь для поиска дров, и чтобы забрать очередной презент от твареныша.
Мороз и дичайший ветер сломали все наши планы, о том чтобы поднять самолет в воздух не могло быть и речи. Мало того что погода сама по себе не располагала к перелётам, так ещё и не слитое из двигателя масло делало их совершенно невозможными.
Минус тридцать шесть, да с ветром, тут не то что прогреть мотор, тут до самолета дойти сложно.
И мы, греясь возле котла, радовались что так кстати нашли это место,терпеливо ожидая когда же закончится погодная вакханалия.
Это ладно зимой, зимы много где суровые, но у нас, в нашей местности, такое могло случиться и в середине апреля. Не тридцать шесть конечно, но градусов под двадцать было вполне вероятно. То есть вот прямо с плюс двадцати, температура за несколько часов падала до зеркально отрицательных значений. Естественно, вызывая такими колебаниями ураганный ветер. Этому явлению даже название придумали — бишкунак. Где биш — пять, кунак — гость. Пять гостей поехали домой, и замерзли в степи. Так гласит старинная казахская легенда.
И хотя сейчас не апрель, а самый разгар зимы, но как бы там ни было, мы не хотели повторить плачевный опыт казахов, и поэтому сидели в котельной. И если честно, я давно уже не чувствовал себя в такой безопасности. Мало того что местные сюда не суются, так ещё и погода шепчет — по такому морозу сюда никто не попрётся, даже если очень захочет. Ну и конечно твареныш. Исправно снабжая нас дичью, он, а я на это очень надеялся, выполняет роль сторожа нашего маленького лагеря.
Глава 11
Так прошла неделя, а за ней и вторая. Мы сидели в убежище, топили печь, выходя наружу лишь за очередной порцией мяса. И уже отчаявшись дождаться улучшения погоды, сегодня я проснулся, и не услышал завываний ветра. Даже на всякий случай головой потряс, думал может отлежал чего. Но нет, уши работали, а ветер действительно стих.
В котельной тоже ощутимо потеплело. Обычно на ночь хорошенько подкидывали, и с прикрытым поддувалом огонь потихонечку доживал до утра, но температура в помещении всё равно падала. Поэтому, проснувшись, я не спешил с подъёмом, ведь по ночам мы не дежурили, и встать первым это означало обречь себя на выполнение неких обязанностей: типа оживления очага, нагревания воды и прочих рутинных мероприятий. Не желая этого, я и валялся под одеялом, дожидаясь когда проснётся кто-нибудь другой.
Но сегодня было тепло, и ранний подъём уже не казался чем-то пугающим. Поэтому, протерев глаза, я поднялся, забросил пару полешек в топку, и пошёл умываться, радуясь долгожданному потеплению.
Ведь
