круглым окошком и кучей крутилок.
— Вот, гляди. — Олег освещает связку оборванных проводов, — такой жгут к каждому месту идёт. Вон они, под столами валяются...
— Похоже здесь мастерская какая-то была. — заглянул я под стол.
— Ага. Секретная, судя по всему...
Про секретность он конечно загнул, скорее просто какое-то важное производство, которое должно было располагаться непосредственно в цеху, но в то же время быть изолированным. Я думаю если покопаться хорошенько, можно будет разобраться что же здесь находилось.
Тем временем Олег бросил провода, и запрыгнув на стол, потянулся к амбразуре под потолком.
В тот же момент что-то заскрипело, и в помещение проник дневной свет. Амбразура оказалось длинным и узким окном, закрытым металлической — судя по скрипу, створкой.
— Чем бы они тут не занимались, оно явно боялось солнечного света. — отряхиваясь, Олег спрыгнул на пол.
— Может фотографии печатали? — я перевернул настольную лампу, но лампочка в ней была самая обыкновенная.
— Да пёс его знает. Может и так.
Походив еще немного вдоль шкафа, мы наугад поперебирали стоящие в нем папки. Чертежи, графики, куча записей, но ничего конкретного. Вместо названий, номера и аббревиатуры, а сами тексты вообще нечитаемы.
Кроме папок были ещё какие-то электронные хреновины, прямоугольной формы, слегка удлинённые, с одной стороны просто плоские, с другой покрытые микросхемами. Нечто похожее на старые, годов восьмидесятых, жесткие диски. Только те с разъемами, а здесь ничего похожего я не было.
С третьей дверью пришлось прилично повозиться. Замок щелкал, трещал, но открываться никак не желал. Зато когда всё же победили упрямца, действительность превзошла все наши ожидания.
За дверью, почти сразу, оказался спуск вниз, на первый этаж, в кочегарку. Этакая мини котельная, нечто подобное мы видели у охотников. Только там на целый дом, а может и не один, а тут, видимо, для обогрева конкретно найденных нами помещений.
Массивный, но не огромный котёл, судя по подходящим к нему трубам и торчащим повсюду вентилям, работал на газу. Но кроме газа мог топиться любым твердым топливом. Такие котлы любят у нас в деревне: есть газ — топи газом, нету — снимай форсунки, и топи дровами. Ну или углём.
— Хороший агрегат. Только как мы его попрём? — на вид этот котёл весил никак не меньше полтонны, и вытащить его наверх, а потом спустить вниз, мне казалось идеей весьма и весьма фантастичной.
— Не знаю. Разобрать может? — предложил Олег.
— Слушай, а что если попробовать его реанимировать прямо здесь? — пришла мне в голову интересная, как мне казалось, мысль.
— А смысл? — не понял Олег.
— Так если получиться, можно будет здесь обосноваться. Комнат много, отопление будет — вообще огонь.
Идея, отапливать огромный класс сложенной на коленке печкой, с самого начала казалась мне не особо удачной, но вариантов не было, поэтому приходилось мириться. А тут готовый дом, заливай воду, пили дрова, и живи себе. Разве что темновато.
— Попробовать можно. Особенно если мы тут надолго прописались... — ответил Олег, и загремел задвижкой, пытаясь открыть дверцу котла.
Сказать конкретно, насколько мы здесь задержимся, я не мог. В последнее время, из всех наших планов довести до конца не получилось ни один. Поэтому планировать, дальше чем на пару дней, я считал делом совершенно бесполезным. Оно, конечно, понятно, с планом всегда веселее, но сейчас планирование ограничивалось осмотром окрестностей и добычей пропитания. Как бы мы не загадывали наперёд, что бы не придумывали, всё строилось на том чего мы не имели, и на так любимых всеми «авосях».
У нас не было нормальной еды, у нас не было надёжного пристанища, и самое главное, не было хоть сколько-то понятной определенности.
Всё что ни происходило в последнее время, загоняло нас во всё больший тупик. Как у того камня на развилке, куда не пойди, везде что-то, да потеряешь. Замкнутый круг какой-то.
Ну а здесь всё понятно. Вот он котел, вот они двери, и вот оно убежище. Опять же расположение удобное.
Олег защёлкал вспышкой камеры на телефоне.
— Леониду покажу, что скажет. — объяснил он.
А Леонид, увидев снимки и выслушав вкратце наш рассказ, сразу же засобирался. К этому времени стало окончательно ясно что сложенная им печка обогревает лишь саму себя, и чтобы добиться от неё хоть сколько-то приемлемого результата, нужно сжигать каждый час по большому дереву.
Так что, наскоро перекусив, они с Олегом отправились обратно, а я остался за охранника и истопника.
— Ещё налить? — предложила Аня, когда я допил свой бульон.
Всё то время что мы занимались обходом территории, женщины колдовали над рационом, стараясь из имеющегося у нас минимального пищевого набора, сделать что-то более-менее удобоваримое.
— Не откажусь. — кивнул, соглашаясь, я. Обедали мы остатками вчерашнего ужина, и единственное чего было в достатке, это бульона.
— Что решили со станицей? — передав мне полную кружку, спросила Аня.
— Ничего. Даже не разговаривали на эту тему. Как-то не до этого было.
Тема эта мусоленная-перемусоленная, и ничего нового в ней не появится, как не обсуждай. Пока у нас не было возможности садиться на снег, мы ссылались на лыжи, не хватало бензина, на топливо. Теперь и то, и это у нас есть, но лететь мы всё равно не торопимся.
— Чего так? — не отставала Аня.
— Не знаю. Заняты были, местечко одно нашли, возможно переезжать будем.
— Я слышала. Но ведь хотели же предупредить?
— И сейчас хотим. Только после этого с бензином будет совсем негусто, а новых поставок пока не предвидится.
Аня помолчала немного, явно собираясь мыслями, и продолжила.
— А ты думаешь что здесь бензин сохранишь? У нас, кроме трёх пачек соли, через неделю никаких продуктов не останется, всё равно придётся куда-то лететь. Или ты на лыжах пойдешь?
— Так голубей наловим... — возразил я.
— Хорошо. Голубей ты наловишь, а витамины где детям брать? Шишки варить?
— Зачем шишки?
— Шишки, — ответила Аня, — а точнее молодые еловые побеги, варят на севере для профилактики цинги, но нужно знать рецепт, жевать, или пить выварку практически бесполезно. — Так что нам даже шишки не помогут.
— Пусть так. Предположим
