— Не то слово, а Харрис в такую погоду еще и на улицу решил выйти, — резко вклинилась Бель, стоявшая рядом.
Жан удивленно посмотрел на девушку, от чего той стало немного неловко.
— Эй, а ты случаем не та ли, что платить отказывалась? Так ты что же, работаешь тут теперь? Вот так новость! — мужчина рассмеялся, а Бель покраснела и удалилась на кухню.
Следующие пару минут Жан, как и Харрис, молчал, слушая происходящее вокруг. За окном, у фонтана резвились дети, на одну из скамей на площади забрался и показывал уличную магию, придавая пламени, исходящему из его рук, причудливые формы. В баре же вовсю шумели выпивохи.
— Вы слышали? — говорил за спиной постояльца один из моряков. — Говорят в Делерфорне уже несколько недель идут проливные дожди, несколько рек вышло из берегов и порядком затопило поля и деревни.
— Слышали, — отвечал другой, — еще как слышали. Не только в Делерфорне, но еще и в восточном море черти что происходит. Нескончаемые бури, да и только! Того и гляди Вотертаун с корнями вырвет и затопит.
— Думаю, это все — меньшие из бед, — вклинился третий. — Несколько дней назад с проклятых островов прибыл один из утерянных кораблей, сам «Террор», коли я не ошибся.
— Откель знаешь? — спросил первый моряк.
— Да сам видел, богом клянусь. — Снова заговорил третий. — На моих глазах эта дырявая посудина в порт одного из городов Киода встала. Черт ее пойми, как она вообще еще наплаву была.
Первый недоверчиво глянул на третьего. Тот этого явно не заметил.
— Ой, и не нравится мне тот архипелаг, — заговорил второй. — Явно что-то не доброе там живет, — он со смачным хлюпом допил эль. — Так я вам скажу братцы, уверен я, выползет оттуда что-нибудь однажды, и не оставит от нас и мокрого места.
Жан, который все это время грел уши об разговор троих моряков, вдруг решил вклиниться.
— А не расскажите, что это за акрипелах у вас там такой? — неожиданно заговорил с тремя моряками Жан, повернувшись к ним лицом.
Столик, за которым сидели моряки, стоял прямо у барной стойки и потому, моряки сразу услышали Уота и повернули к нему головы.
— Не акрипелах, а архипелаг, — поправил его третий.
— Да не суть! — воскликнул Жан. — Лучше поведай, что это за место то такое. А то слушаю я вас тут, а о чем речь идет, втолковать не могу.
Моряки переглянулись, и первый из них начал рассказ:
— Проклятые острова — лишь прозвище, настоящее же название «Дом богачей». Это архипелаг на юго-востоке, состоящий из множества островов, на которых несколько десятков лет назад, примерно три с половиной, покупали дома и жили очень большое количество состоятельных купцов и прочих богатых личностей. Говорят, там даже была летняя резиденция самого короля Делерфорна.
— Да, — подхватил второй. — А еще там была очень богатая фауна, целых шесть видов животных, которые встречаются лишь на тех островах, да и других, в общем-то, не мало, например, — он помолчал и почесал затылок. — Ай! Не помню! — Он махнул рукой. — Не столь уж важно!
— Это все конечно хорошо, но почему острова проклятые? — спросил Жан, которого вся эта история порядком заинтересовала, что было понятно по тому, как внимательно он вслушивался. Хотя, вполне возможно, что слушал он столь пристальной только потому, что дабы услышать в этом гаме что-то, нужно было быть внимательным, либо сидеть к собеседнику в упор. В общем, это было не столь важно, Жан был полностью вовлечен в диалог.
Харрис, стоявший за стойкой и вытирающий очередную кружку, тоже внимательно слушал. Конечно, он знал, где находятся проклятые острова и их старое название, но на местоположении его познания и оканчивались.
— В один день, — снова начал первый моряк. — Весь тот архипелаг разом накрыл зеленый туман. Вот так вот. Бах! — Он показал руками взрыв. — И будто зеленотуманная бомба взорвалась. Никто и опомниться не успел.
Бармен замер, вспомнив зеленый туман, окутавший его перед тем как он перенесся в место, что Велет, явно там обитавший, назвал Лайрой. И вспомнив также как недавний странный гость, упоминавший смерть Лендера, растворился в том же тумане.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Из Делерфорна отправили корабль с экспедицией, ведь никто не возвращался. — Продолжил первый. — Был лишь туман, некоторые корабли проплывали рядом, и их команда клялась, что слышала крики, исходящие из того тумана.
— Имя корабля, — заговорил третий, — отправленного в тот день, когда туман окутал архипелаг, чтобы узнать, что было внутри тумана и что стало с архипелагом, было «Террор». Корабль исчез бесследно.
— За два года было отправлено еще три корабля, но так ни один и не вернулся. — Вновь продолжил первый. — Тогда все государства собрали по несколько кораблей и отправили их все вместе. Суммарно выходил целый небольшой флот, ровно двадцать семь кораблей. Через четыре месяца, три корабля: «Алмаз», «Кельт» и «Адамбар» были выброшены на берег в трех разных местах.
— «Алмаз» был выброшен на северной границе Джуры. — Опять перенял эстафету третий. — «Кельт» в северных землях, а «Адамбар» неподалеку отсюда, прямо в порту Зейна. На всех кораблях не было команды, во всяком случае, живой. Лишь кости, причем все до единой вросшие в корпус корабля. Такое было на всех трех посудинах. Из двадцати семи кораблей, вернулось лишь три, и то, до сих пор не ясно как.
— Тогда-то эти острова и назвали проклятыми, — перебил третьего второй. — Ибо не каждый день увидишь, как кости команды в корабль вросли.
На несколько секунд повисло молчание. За другими столиками все еще шла оживленная молва. Кто-то играл в карты, в дальнем углу слышался звук лютни загулявшего барда, управление языком которого было не подвластно ему самому.
— Мрачноватая история, — наконец сказал Харрис, который все это время, с момента упоминания зеленого тумана, слушал, стараясь не упустить ничего важного. — А про тот туман случаем, так ничего и не выяснили?
— Боюсь, что нет, господин бармен. — Ответил первый. — Никто до сих пор не решается отправлять туда новые корабли. Говорю вам, не хорошее место это.
В дальнейшем разговоре Харрис не принимал никакого участия, даже в качестве слушателя. Его разум был полностью погружен в собственные мысли.
Зеленый туман. Его волновала эта вещь. Если быть откровенным, каковым сам Харрис быть не желал, его волновало не только это.
Смерть отца легла на его плечи тяжким грузом, как моральным, от потери близкого человека, так и физическим, в лице заботах о баре, которым он теперь руководил в одиночку, не считая помощи Бель.
Стоило Лендеру отойти на тот свет, как тут же изо всех углов посыпались новости о нем, новости, запрятанные глубоко, там, где их в теории никто не должен был найти.
Пропажа дневника, тайник, купленные дома, фигура, назвавшая себя Велет, незнакомец, знавший о смерти старого бармена, а также Чен, который явно что-то не договаривал.
Все это, в купе с зеленым туманом, сопровождающим Харриса практически на каждом шагу, неизменно ужасная, кроме сегодняшнего дня, который скорее являлся исключением, погода, а также постепенно растущая магическая сила, вгоняло нового владельца бара в мысли о том, что он совершенно не тот, кем себя считал.
Бель — девушка, в совсем недалеком прошлом воровка, появившаяся из ниоткуда, к которой Харрис успел по дружески, а может даже и куда больше, чем по дружески, привязаться, была знакома с его отцом задолго до того, как достигла возраста, в котором воспоминания сохранялись достаточно отчетливо.
Медленно, но верно, Харрис начинал верить в существование судьбы, которую раньше всячески отрицал, будучи уверенным в том, что лишь он сам вершит свою жизнь. Однако теперь, когда он встретил Бель, некогда знавшую Лендера, пускай и было то давно, он уже далеко не так сильно сомневался, что каждому из живущих приписана своя цель, то есть судьба.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но какая судьба была предначертана ему? Что произойдет в конце? Станет ли он великим героем или наоборот, худшим из когда-либо живших? Будет ли он вором, рыцарем, магом или может быть бароном? Что он должен сделать, чтобы достичь цели своей жизни написанной на листе бумаги, при помощи чернил высших сил? Этого он не знал. Этого не знал никто, и никто не мог узнать. Наверняка Харрис мог сказать лишь одно. Он точно знал, где он не умрет.
