— Астра!!
Да иди уже к бабушке!
Смазанный рывок, ошарашенный А мелькает перед глазами, и не пострадавшей рукой я хватаю свой законный бутербродик!
Жую!
Злостно жую, несмотря на ноющую боль в пальцах.
— Это что такое… — ко мне подлетает папенька, но пока я оцениваю свои шансы на выживание, теплые руки обвивают мою талию, а над головой звучит строгое:
— Хватит на сегодня.
И меня утаскивают в портал.
Оказались мы в знакомой уже столовой. Бутербродик у меня молча забрали, руку чем-то перевязали, а потом, взяв за плечи, аккуратно посадили за стол, на котором тут же появились те самые вариации завтрака, которые понравились мне в прошлый раз.
Плюсы замужества наглядно.
Моргаю.
— О чем ты только думала, когда демона по лицу решила бить? — Андриан неодобрительно косится на то, как булочку я себе беру исключительно левой рукой.
— О его переносице, — буркаю, — а ты с чего вдруг решил проявить милосердие?
Между прочим, в предыдущую неделю он даже не думал меня спасать.
— Нам нужно поговорить, — поясняет Андриан свою щедрость, — о турнире.
— Хочешь напомнить, что я должна попасть в другую команду? Так я уже над этим работаю.
— Нет, Астра. Я хочу, чтобы ты в принципе не принимала в нём участие.
— С чего бы? — удивляюсь. Раньше он мне таких амнистий не выписывал.
— На территорию академии несколько раз пытались пробраться змеи, одну из них удалось поймать живой. И теперь у нас есть все основания считать, что главной целью заговорщиц являешься ты.
Давлюсь булочкой.
— Папа в курсе? — незамедлительно спрашиваю, удивляясь, почему я ещё не в какой-нибудь башне под облаками, из которой смогла бы выбраться только в качестве осадков.
— Ты даже не удивлена, — Андриан сразу включает режим подозреваки.
— Мы, змеи, товарищи целеустремленные, — как можно более беззаботно пожимаю плечами, — если решили, что нам кто-то не нравится, то добиваем его до последнего. Папа в курсе? — спрашиваю с нажимом.
— Нет, — Андриан режим подозреваки не выключил, но перевёл его в фоновой режим, — я решил сначала поговорить с тобой.
— Спасибо, — говорю искренне, — не ожидала, что заслужу твоё доверие в таких серьезных вопросах.
— Я не считаю тебя ребенком, не способным трезво оценить ситуацию. Ты уже не раз показывала, что кому-кому, а тебе можно доверять.
Как-то даже посарказмировать на эту тему не получается, так я на самом деле тронута.
— Могу я сама поговорить с этой змеёй?
— Нет, — ректор морщится, — она, кхм, попалась нам не в самом здоровом виде, и, к сожалению, довольно быстро скончалась.
— А как вы поняли, что ей нужна я?
— Мы поймали её на пороге твоей комнаты. Ребята немного не рассчитали с методами допроса, и всё, что удалось узнать — «нам нужна Аршадаш».
Вот это я доползалась, конечно.
Грустно отпиваю чаёк.
— Надо сказать папе, но рассказывать буду я, — хватаю и быстренько заглатываю всё, что попадается под руку. — Построй портал, пожалуйста.
— То есть я при этом разговоре присутствовать не буду? — Андриан смотрит на меня в точности как декан боевиков, когда я набираю два лишних килограмма на выходных, и моя попа перестаёт влезать в резиновый шланг, который все почему-то называют подземным тоннелем.
— Прости, мы будем обсуждать темы, в которые тебя я посвящу исключительно после свадьбы, — с деланым сожалением возвращаю ему его же слова при разговоре о неизвестном информаторе.
— Я тебе уже сказал — вперёд, можешь даже платье не надевать, — откровенно угрожают мне очень угрожающим тоном.
Видимо, для большего устрашения Андриан даже поднимается и делает шаг в мою сторону.
Пугаюсь.
— Куда же девочке да без платья, — пячусь, беспомощно вскидывая руки. — Да и потом, ты еще не настолько меня любишь, чтобы выдержать знакомство с моими родственниками.
— Уверена? — говорит мне сама суровость.
— Более чем. Я сама себя так не люблю, чтобы со своими родственниками общаться.
— Забавно, то есть я тебе доверяю, а ты мне, получается, нет?
— Получается, — тут не поспоришь. — Открой портальчик, а? — жалостливо тяну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Андриан, кажется, даже немного офигел от моей наглости.
— Когда-нибудь я тебя всё-таки выпорю, — звучит крайне недовольное, но портал мне всё же открывают.
Сигаю!
Папенька сидел в очередном сером, как хмарь за окном, кабинете и листал такую же серую папку с таким же серым выражением лица. Кажется, я теперь понимаю, почему он ещё с нами не развёлся — такая гарантия красок в жизни необходима каждому, кто здесь работает. Главное, правильно дозировать.
— Что случилось? — тут же нахмурился мой прародитель.
— Я доползалась, — удрученно возвещаю.
— Тебя что, соседи нашли?
— Зачем им меня искать, — удивляюсь, — они, наоборот, наверняка будут рады, если я потеряюсь навечно.
— Тогда что?
Быстро вкратце обрисовываю ему ситуацию.
Судя по лицу папеньки, мы с Андрианом ещё никогда не были так близки к смерти.
— Перед смертной казнью даётся последнее слово, — быстро проговариваю до того, как родитель не приступил к завершению того, что сам же двадцать лет назад случайно начал. Меня то есть.
— И что же ты можешь мне сказать?!
Ремень близко.
— Они хотели меня с самого начала!
— Что?! — папенька начинает на меня надвигаться.
— Пап, ну что поделать, такая я замечательная, что все меня хотят… — Отпрыгиваю. — Ты, наоборот, должен гордиться тем, какой ты способный, с первого раза такой бриллиант получился!..
— Не заговаривай мне зубы!!
Еще раз отпрыгиваю.
— Ну пап, ну понятно же, что я им не просто так нужна. — Примирительно вскидываю руки. — Уж не знаю, мозги они мне промоют или клан мной будут шантажировать (хотя это скорее клан их будет шантажировать, чтобы меня забрали обратно), но явно же не будут змеи просто мстить на территории Андриана!
— Змеи то?!
— Пап, змеи мстительные, но не больные! Не стали бы они ради этого ко мне так рьяно соваться, выждали бы, нашли удобный случай! Но не пошли бы на верную смерть.
Папа шумно выдыхает и запускает руку в волосы.
— Нужно сообщать императору и твоей бабушке. Немедленно.
— Но ты же понимаешь, как именно будет решаться эта проблема? — осторожно уточняю.
— И как же? — папа, похоже, в самом деле плохо понимал.
— Кровью. — Холодно поясняю. — Они нанесли оскорбление нашей семье, а эти проблемы решаются только одним путём — объявлением войны от нашего клана. Тут тебе не империя и не независимые королевства с их армиями. В нашем роду подобные вопросы решаются лично нами.
— Что ты хочешь сказать?.. — до папы, кажется, начало доходить.
— Нападение. Всем нашим родом. На Храм.
— Что значит всем?..
— И мама, и я, и даже сестра обязаны будем туда пойти и лично убить тех, кто посмел не повиноваться и ставить под угрозу существование всей нашей расы.
Столь заковыристых ругательств от папы я ещё никогда не слышала.
— А можно как-то исключить из этого списка маму и сестру? — стонет папенька.
— Я тебя тоже люблю, пап, — тяну с сарказмом.
— Астра, ну я же… я бы посмотрел на змею, которая рискнёт тебя сожрать.
— Ну да, меня разве что поднадкусывают, — соглашаюсь с обидой.
Нет, в общем-то, папу понять можно.
Женщины бывают двух типов: те, которые открывают банку огурцов сами, и те, которые делают вид, что у них лапки (читай: красивый маникюрчик). Первые предпочитают спасать себя сами, а вторые верно и преданно ждут, когда страшный и ужасный дракон превратится в прекрасного принца, осознает все свои прегрешения и унесет спасенную за неимением других врагов героиню в закат на размножение.
Вот мама, очень похожая на своего папу-эльфа, больше ко второму типу относится. Ну а сестра у нас тот ещё чайник — в голове у неё ветер свистит так, что рефлекторно хочется пойти на поиски заварки.
Я же получилась какой-то дикой смесью папеньки и бабушки — убиваю наповал и словом, и делом, и вообще та ещё тварь ядовитая.
