Вообще-то сцена была не очень красивая. Я напоминала себе врача-изверга, который дразнит обезумевшего от ломки наркомана.
-- Ну что вы мучаете меня? -- выкрикнул Зубарский. -Отдайте же, черт возьми, это мой последний шанс!
-- Что вы задумали, Роман?
Похоже, инъектор был ему нужен исключительно для личного употребления. Если я отдам ему серебро, он убьет себя, если, конечно, можно убить мертвеца... Я положила инъектор на софу, Зубарский в секунду сцапал его и спрятал в карман. К этому моменту он уже был похож на выжатый лимон, мокрый, жалкий и несчастный. Не стоило над ним издеваться. Хотя, может быть и не стоило мне убивать его дважды, отдавая инъектор. Впрочем, это же, в конце концов, его вещь, не моя.
-- Спасибо, -- произнес Зубарский и неожиданно широко улыбнулся. Улыбка сделала его совсем живым и симпатичным. -- А второй инъектор никому не отдавайте. Я вам его дарю!
Бодрой походкой он направился к выходу, а я, провожая его взглядом, была почему-то уверена, что вижу его в последний раз.
Глава 5.
-- Поначалу я сам путался в этих движущихся лабиринтах, но сейчас многие мои гости прекрасно ориентируются в системе, -Валерий Извеков огляделся и беззвучно засмеялся: -- Согласись, это впечатляет.
Не согласиться было трудно. Это действительно впечатляло. Мы стояли на бегущей ленте транспортера-эскалатора и медленно двигались вниз. Транспортер огромным стеклянным змеем заворачивался внутри пирамиды Рая, начинаясь на вершине, и спускался широкими кольцами по гигантской спирали. Иногда в стеклянной кишке попадались отверстия входов, через которые можно было попасть на некоторые этажи Рая. Внутри спирали эскалатора пролегали десятки транспортеров поменьше, представляя собой чудное переплетение, в котором действительно трудно было разобраться.
Пока я рассматривала это техническое великолепие, Извеков стоял метрах в трех от меня, отвернувшись, и отдавал распоряжения через портативное переговорное устройство. Отправляясь вместе со мной в путешествие по пирамиде Рая, Извеков не взял с собой никакой охраны. Как тогда, на улице, он был совершенно один. Он знал о том, что мне известно, кто пытался убить Юру, и, тем не менее, даже не показывал вида, что ждет от меня подвоха. Это удивляло, и сбивало меня с толку.
Извеков пришел за мной сразу же после того, как прислуживающая мне молчаливая девушка прибрала комнату после завтрака. Я понимала, что меня не бросят одну мои навязчивые хозяева, но, честно говоря, предпочла бы общество живого трупа Александра.
Я ожидала, что он опять заведет туманные разговоры, но он был предельно естественным.
Извеков был одет в полуспортивный полурабочий комбинезон и выглядел обычным наемным служащим-технарем, а никак не хозяином грандиозного Рая. Если бы не страшный сон, давший мне понять кто есть кто, я, наверное, испытывала бы удовольствие от знакомства с симпатичным, улыбчивым парнем, каким был Извеков сегодняшним утром. Опираясь локтем о движущийся поручень, он посматривал изредка в мою сторону, говорил что-то в сой "уоки-токи" и ничем, казалось, не был особо озабочен.
Внутри Рая царила такая же неразбериха и эклектика, как и снаружи. Мы медленно проезжали мимо разноуровневых этажей, висячих зимних садов, огромных залов, отделанных редкими и дорогими материалами. И во всех помещениях, которые попадались мне на глаза, удивляло обилие дверей, словно Рай был огромным отелем. По коридорам и залам перемещались люди. Некоторые стояли в отверстиях купола транспортера и, видимо, собирались отправиться вниз, но не решались этого сделать, пока мы с Извековым не проследуем мимо их этажа. И только после того, как мы удалялись от них на приличное расстояние, люди ступали на движущуюся ленту.
Наконец Валерий закончил беседовать по переговорнику и повернулся ко мне.
-- И долго мы будем спускаться?
-- Чтобы добраться до нижнего этажа, нужно потратить часа три, я думаю, -- ответил он. -- Но мы не будем этого делать. Цель нашего путешествия находится несколько ближе, на следующем витке.
Только ему одному было известно, где кончался этот виток, и начинался следующий. Я поняла бессмысленность своих попыток запомнить наш путь, поэтому просто принялась рассматривать то, что не было похоже ни на одну из моих самых смелых фантазий.
-- Сколько же лет ушло на то, чтобы построить все это?
-- Около шести, -- отозвался Валерий. Оглядываясь вокруг, он иногда замечал что-то, кажущееся ему непорядком, тут же выхватывал из нагрудного кармана переговорник и, отвернувшись от меня, начинал что-то негромко говорить. Все это подчеркивало его хозяйское отношение к нечеловечески грандиозному сооружению. Да, если он сумасшедший, то очень серьезный.
-- Я уж не хочу спрашивать, сколько денег затрачено на это строительство...
-- А я и не отвечу, но не потому, что это тайна. Я сам точно не знаю. А если приблизительно, то этот объект недвижимости стоит примерно столько, сколько парочка крупнейших банков вместе с хранящимися в них ценностями, -- засмеялся Валерий, и из его голубых глаз брызнули веселые искорки. -- И тем не менее, ценность этого места куда выше, чем денежная оценка сметы на строительство. Сейчас ты кое-что увидишь, и многое поймешь. А потом я снова спрошу, согласна ли ты остаться здесь... Выходим!
Он взял меня за руку, и мы переступили с движущейся ленты на порог отверстия в стеклянной стене. Этаж, на который мы ступили, был безлюдным и затемненным. Мы оказались в обычном коридоре, едва освещавшемся подвесными потолочными светильниками.
-- Это моя резиденция. На этот этаж никто не заходит без моего приглашения. И уж точно скажу, никогда еще в эти помещения не входил более дорогой для меня гость, -- Извеков склонился в церемонном полупоклоне.
Я шагнула в открытую им дверь, лихорадочно соображая, чего больше было в его странном льстивом комплименте: угрозы или подвоха. Комната, куда мы попали, оказалась совсем маленькая, а может быть, мне так показалось после осмотра неоглядных пространств. Здесь не было даже намека на обивки и драпировки, только белый пластик, стекло и никелированные металлические поверхности. Окно, занимающее целиком одну из стен, было закрыто пластиковыми жалюзи. Кресла, столики, компьютер неизвестной модели -- вот и вся мебель.
-- Присаживайся, у нас с тобой будет очень долгая и очень важная беседа.
-- Если честно, то я не представляю, о чем бы тебе хотелось беседовать со мной, -- ответила я, пытаясь вытянуть из него какую-нибудь фразу, из которой могут стать ясными его истинные намерения.
-- Зато я прекрасно представляю, о чем ты хочешь со мной говорить. И я ничего не буду от тебя скрывать, потому что, как бы ты не удивлялась и не сопротивлялась, мне слишком повезло, что ты приехала сюда. Ты узнаешь все, что тебе захочется, а я поступлю с тобой так, как уже давно решил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
