воде, а у второй могут превращаться в осьминожьи щупальца. Медведь когда в первый раз увидел, то капец испугался, а нужно ж было не подавать виду и вообще так смотреть, будто всё норм. У него прямо сердце в пятки ушло, но он как-то справился.
А Финнея – это просто Финнея, невысокая, стройная, люди такими не бывают. И с волосами до пят. Перебирать и гладить эти волосы было очень круто.
И что, у кого-то уже не в первый раз такие веселые каникулы? Дурак он был, что не соглашался прийти раньше, когда звали.
Дома, конечно, спрашивали, где его носит. Он честно говорил – с народом с курса. Компания хорошая. Однажды даже подключил дядю Филибера – скажи, мол, что нормальная компания, ты же их всех у Саважей видел. Тот посмеялся, но подтвердил.
Однажды Медведь задумался, а что скажут родители Финнеи о том, что они вроде как встречаются? Потому что, ну, как это ещё назвать? Они не говорили друг другу об этом ничего, но всё шло, как будто само собой – встретиться днём где-нибудь, провести весело день, вечер и даже часть ночи, а потом пойти в общагу и остаться там до утра. И ещё, и снова, и опять. И круто-здорово.
Когда день на второй после нового года в телефоне возникла Роза, Медведь сначала просто не понял – что это вообще, она ж сама того, в тину ушла. И сбросил звонок. Тогда она принялась писать – типа, ничего не случилось, привет, как дела, я завтра свободна, погуляем? Да какой там погуляем, занят он. Ничего не написал, почему-то это было как-то неудобно и неприятно. Не ответил ничего, совсем ничего. Вроде бы, нужно просто и прямо сказать – Роза, у меня другая девушка. Но почему-то не говорилось, хрен знает, почему. Медведю до сих пор ни разу не доводилось говорить таких слов никому, не было необходимости. Обычно это он писал или звонил, и оставался без ответа. Поэтому… может, само пройдёт?
Само не проходило дня три, потом заглохло. И ура, потому что, ну, кто первый слился-то? Если бы эта самая Роза не потерялась в вечер экзамена по специальности, то Медведь бы в жизни не оказался в общаге с рыбой, и… у него теперь была бы совсем другая жизнь. Если честно сказать, эта новая жизнь нравилась ему сильно больше старой. Казалось, что даже простые вещи вокруг него стали ярче и красивее – дома, голые деревья без листьев, бледное солнце и машины на улицах. И даже обычные попрёки матери не задевали, и с отцом почти не ругался – потому что дома мало бывал, конечно.
Он задумался – что надо, чтобы свалить из дома совсем. Ответ был понятен – найти какой-то доход. Где-то как-то зарабатывать, желательно постоянно. Что-то пока он не мог придумать, где и как. Тем более, что пресловутых остатков стипендии и подаренных на Рождество денег аккурат хватило до конца каникул.
И вот завтра начинаются занятия, до стипендии ещё пара недель, всё, что было подарено, благополучно проели и прогуляли. Нет, Финнея из обеспеченных, у неё никогда нет недостатка в деньгах, её финансируют очень хорошо. Но не может же он гулять на деньги её отца? Поэтому нужно что-то придумывать.
На удивление, тем же самым озадачился и Саваж, их блестящий староста Саваж. Он рассказал, что дед с бабушкой сделали ему на Рождество королевский подарок – разрешили жить в отдельной квартире, принадлежавшей деду с незапамятных времён. В той квартире было целых шесть комнат, и кухня, и навороченная ванная, в общем – целый этаж в том доме, сильно больше, чем квартира родителей Медведя. Конечно, его не оставят без еды и без денег на коммунальные платежи, но Саваж хотел сам, так и говорил – он же не девочка, это девочку нужно было бы холить и лелеять, а ему и так вон как круто сделали, а сам-то он что? Или, скажем, Флинну квартиру снимают, и деньги на жизнь дают, но ему мало, хочется больше. А Леон Шеню, оказывается, иногда как-то работает, ему подкидывает заказы на некромантские услуги господин Кариньян, который вроде только прошлым летом диплом защитил, но взрослый, старше их всех, и типа занимается сейчас тем, что ищет работу для некромантов. Ну и Жиль де Роган, который послал своего великого и знаменитого отца куда-то очень далеко, не берёт у него никаких денег и зарабатывает, по его словам, достаточно, хватает и на жизнь, и на ерунду. Правда, ему учиться некогда. В общем, когда всей толпой помогали Саважу переехать в эту охренительную квартиру, то потом все вместе сидели и думали – где бы заработать. Ничего, кстати, толком не надумали.
Первый день учёбы показал, что три недели без тренировок не прошли даром ни для кого. Всех умотали сначала на физкультуре, а потом добили на практике. И поэтому Медведь вечером поцеловал рыбу, оставил её ночевать в общаге, а сам потащился домой, пока не закрыли на ночь метро. Чтобы утром встать на час раньше и забежать в знакомую тренажёрку в соседнем доме – хотя бы растянуться. Мышцы болели примерно по всему телу, будто он никогда в жизни их не напрягал, с этим нужно что-то делать. Иначе не вывезет он потом ни физкультуру, ни практику.
2. Хотела - получи
Финнея никогда не думала, что будет постоянно встречаться с кем-то вроде Медведя. Да она вообще не думала, что будет с кем-то постоянно встречаться! Те встречи, что время от времени складывались, её вполне устраивали, а это что такое?
Но вышло так: в финале сессии она подбила на встречу того единственного парня на курсе, который был ей, как говорит Грейс, через порог не нужен, и влипла в него, как рыбка в нефтяное пятно. Как в кучу водорослей. Как в щель в скале.
Ладно, не как в пятно и в другие места, потому что, ну, она сама хотела. Хотела-хотела, не отпирайся, Финнея, ещё как хотела. А раз сама хотела, то… получи, так?
В целом, однокурсницы вокруг так или иначе встречались с кем-нибудь, почти все. Ладно, не все, многие. Староста целителей Тина – та ещё заучка, так и говорит – ей интереснее всего с книгой, никто ещё не смог её оттуда вытащить. Подружка Анны Марианна, тоже целительница, только смеётся и говорит – куда торопиться, твоё мимо тебя не пройдёт. Но чаще, конечно, встречались,
