– Мы еще увидим, как язычники побегут от ваших запряжек, – поделился своими мечтами Капрас.
– Если только Ворон не набрался своих штучек от морисков, – усомнился присоединившийся к маршальской кавалькаде Ламброс.
– А хоть бы и так! – Капрас утер взмокший лоб. – Главное, мы теперь во всеоружии.
– Пожалуй, – сдержанно согласился артиллерист. – Будь у меня при Дараме то, что есть сейчас, мы могли бы и устоять. Разрешите отбыть?
– Не разрешу! – засмеялся Карло. До выбранного для привала местечка оставалась еще пара часов, однако жара донимала все сильнее. Маршал вместе со свитой и штабными ехал за колоннами передового полка. Глотать поднятую солдатскими башмаками пыль удовольствия не доставляло, и кавалькада держалась обочь дороги, благо поля по обе стороны тракта это позволяли, а устойчивый ветерок исправно сносил пыль в сторону от высокого начальства. И все равно хотелось в тень.
Когда впереди показалось селеньице – три десятка домов, речка, густые сады, – Капрас не колебался. Приказ вызвал у свитских счастливые улыбки, воспрянувшие порученцы поскакали вдоль растянувшихся колонн, а сам Карло, подавая пример спутникам, направил коня к постоялому двору, уже оцепленному парнями Гапзиса, – ветеран с ходу сообразил, что нужно делать, он всегда соображал.
– Любезный, – спросил маршал суетливого толстяка в белом с вышивкой фартуке, – как тут у вас?
Оказалось, все хорошо и даже отлично – и урожай, и власти, и дороги до Мадоков и дальше, ну совершенно не о чем беспокоиться!
Стук копыт идущей галопом лошади ворвался в ласковый говорок, будто камень в сонную заводь швырнули. Хриплая перепалка под окнами, топот, и нате вам – сержант-драгун из авангардного эскадрона.
– Ну, – со вполне простительной для голодного человека досадой бросил Карло, – что такое?
Вертевший головой в поисках главного начальства сержант выпятил грудь и хриплым, пропитым напрочь голосом попросил разрешения доложить. Получил оное, зверски щелкнул каблуками и выпалил одним духом:
– Господин маршал, господин полковник Василис почтительнейше докладают!.. Так что на мельнице нашей… его… первой ротой окружены злоумышленники, поднявшие оружие на воинов императорской армии!
– Что-о-о-о?!
– Так что злоумышленники! – изо всей мочи заорал гонец. – На мельнице! Подняли оружие!..
– Стоп. Давай по порядку.
Сержант напрягся, будто в отхожем месте, и дал по порядку.
Не успели драгуны организовать бивак, как из кустов выломился клирик и с ним малец лет шести. Перепуганный, грязный, мокрый, что твоя лягуха. Плачет, заикается, а святой отец переводит, что на их дом напали чужие люди. Какой дом? Ну, мельница ниже по реке, она господину высшему нотариусу из Мадоков принадлежит, мальчонкин отец там арендатором, а братья старшие помогают. И тут пришли, значит, эти… берегом пришли…
– Сколько их?
– Не могу знать! – Драгун исхитрился еще сильней наморщиться. – Считать малой не умеет. Две пятерни ему показали, говорит – «больше», еще показали – не соображает, «много», и всё. Брата вроде топором ударили, мамку тоже, потом папку с верха мельницы скинули, он упал и не шевелился. Сестры еще кричали, как он убегал. Всё выносить стали; зерна и муки много, таскать долго.
– А священник-то откуда взялся?
– Из церкви здешней, откуда еще? Парнишка спрятался сперва, сидел в канаве. Потом кто-то прибежал и стал ругаться. Так что малой под шумок и утек. Сначала полз, там один с пистолем на крыше сарая сидел, вокруг смотрел, ну да бурьяны хоть и невысокие, а густые, вот мельничонок и пробрался. А потом побежал. В церковь дорогу знал, туда и дунул, а клирик нас видал, мы ж того, мимо шли. Капитан наш как услыхали «зерно», «припасы», сразу встрепенулись. Ну, и подняли роту. Так что поскакали, парнишка тропку показал, чтоб мельницу обойти и не дать злоумышленникам в лесок утечь. Гады как раз подводы нагрузили и наладились удирать, да не вышло.
– Повязали?
– Какое там! Засели на той мельнице, лаются почем зря да стреляют. Посчитали, сколько народу палит, десятка три наберется, не меньше… Дом крепкий, понизу камень, место вокруг больше открытое, мельница же! Когда третьего нашего подбили, капитан велели отойти, окружить и скакать с докладом к полковнику, а господин Василис уже к вам послали… Виданное ли дело, отребье придорожное с мушкетами бродит и смеет бой принимать?!
Офицеры переглядывались, на обожженных кагетским солнцем физиономиях читались недоумение и пробуждающаяся злость. В сердце Гайифы разбойники не просто средь бела дня режут честных людей, ублюдки смеют поднимать хвост на мундиры! Новость казалась невероятной, но лишь на первый взгляд.
Капрас взялся за шляпу:
– Ну вот вам, господа, и ответ насчет давешнего «зачем чиновнику такой эскорт?». Вот за этим за самым…
– Закатные твари! – Ламброс торопливо сунул в карман кусок хлеба. – Если в округе творится Леворукий знает что, какого… молчат и мнутся? Кого боятся, шкуры чернильные?!
– Начальства, – подсказал Агас. – Чиновники всегда боятся начальства, но дела и впрямь странные. Когда я… когда меня отправляли в Кагету, ни о каких разбойниках никто не слышал.
– Вот и посмотрим, кто ж это тут такой храбрый, что готов бодаться с регулярной армией.
Кого лучше послать? Еще одну драгунскую роту? Пожалуй, не стоит.
– Гапзис, давай-ка своих молодцов пошевели. Бириссцев не испугались, с местными разбойничками тем паче управятся…
2
Хоть и узкая, но наезженная – к мельнице, не куда-нибудь! – дорога петляла меж разгороженных живыми изгородями пастбищ; мальчишка наверняка бежал напрямик, но для роты это не годилось, а спешка нужна при ловле блох или тех, кто вот-вот удерет. Окруженные же разбойники могли лишь огрызаться, тратя порох и пули, и вряд ли при них был целый арсенал.
– Не понимаю, – наверное, в десятый раз начал Левентис. – Откуда эта наглость? С казаронов бы еще сталось, но мы не в Кагете…
В Кагете, по крайней мере в Кагете Лисенка, грабители на дорогах не баловали, но поправлять гвардейца Карло не стал. Агасу, как и самому Капрасу, на казарию было чихать, но родимые безобразия, которые местные власти изо всех сил пытались скрыть, наводили на размышления. Малоприятные. Маршал придержал коня, принуждая и себя, и свиту не отрываться от ребят Гапзиса. Они были как раз на полпути к цели, когда над колючей зеленью показались решетчатые крылья. Капрас привстал в стременах и вытащил зрительную трубу.
– Надо же, – ворчал он, оглядывая добротные строения, – почти форт. Господин нотариус при строительстве не скупились. И окошки маленькие, настоящие бойницы…
В довершение сходства из темных щелей бодро вылетали белесые облачка – непонятные разбойники все еще оборонялись.
– Господин маршал, – негромко попросил Ламброс, – разрешите отбыть?
– Отбывайте, – отмахнулся задумавшийся Карло. Дорога нырнула вниз и теперь бежала сквозь отчего-то не вырубленную хозяйственными крестьянами рощу. Благодатная тень спасала от злобы послеобеденных лучей, беззаботно порхали птичьи стайки. Если бы не мушкетная пальба впереди, было бы мирно и красиво, хоть бери Гирени и гуляй с ней у ручья, потому что ручей тут есть наверняка.
– Прошу прощения, – внезапно сказал ехавший рядом Левентис, – но вам не стоит заниматься разбойниками.
– То есть лезть под пули? – уточнил Капрас, давая жеребцу шенкелей. – Я уже давно не лезу.
Когда дойдет до морисков, в огонь пойдут и военачальники, узнать бы еще, сколько таковых сейчас у Сервиллия. Карло не то чтобы примерял себя к целой армии, но нет-нет да и приходило в голову, что язычники и парни Задаваки число стратегов изрядно уменьшили, и держать маршала, причем не паркетного, на корпусе по нынешним временам – расточительство. Дальше этой мысли Капрас старался не заходить, но какая девица не думает о женихе и какой вояка – о новой перевязи? Увы, первое по возвращении сражение выходило смешным и при этом… уродливым.
Ветерок бросил в лицо знакомую пороховую вонь, зловещий треск стал громче, тропинка обогнула начавший желтеть орешник и маршал увидел мельницу на взгорке, лошадей и мертвецов. Тела трех драгун лежали на вытоптанной поляне, рядом сидел, шипя сквозь зубы и вытянув вперед простреленную ногу, потерявший шляпу капрал.
– Полковник, – объяснил он, – за кустами… Сад там… Фруктовый.
При виде командующего предводитель драгун вытянулся в струнку, он был беспокоен и зол, главным образом на своих умников. Умники в лице чернявого капитана и раненого теньента смотрели кисло. Еще бы: и в драку полезли без приказа, и успеха не добились, и людей положили.
– Рекой не уйдут? – не стал вдаваться в подробности неудачи Капрас. – Там ведь лодки должны быть?
– Нет, господин маршал! – Василис был рад доложить хоть что-то хорошее. – Афендучи сразу же отрядил людей и выше мельницы, и ниже. Берег чистый, без тростника, все как на ладони. Лодка одна, у мостков, всех ублюдков не вместит, но попытаться они попытались. Человек пять… Одного мои парни подстрелили, остальные назад убрались, а вплавь рискнут – перестреляем как уток.
