не стал заостряться. Что-то с ногой – это не с головой, от этого не умирают.
– Спросите у врачей, нужна ли какая-то помощь, и держите меня в курсе, – распорядился он. – Завтра надо будет доложить мэру. – Аристарх Иванович сунул телефон в карман и произнес, обращаясь к Казику с Вандовским: – Новые проблемы. Гальцев попал под машину. Но там Назарова, она разберется.
– Мы полагаем, – сказал за двоих Казик, – нам тоже следует подъехать в больницу.
– Зачем? – Тишаев посмотрел с сомнением.
– Затем, – поддержал напарника Вандовский, – что в жизни бывают всякие совпадения, но некоторые выглядят особо сомнительными.
Глава 9
– Але! Это кто? – сурово спросил незнакомый женский голос, раздавшийся из Марининого мобильника.
– А вы, простите, кто?
Марина недоуменно посмотрела на экран телефона с высветившейся надписью «Гальцев».
– Вы Назарова или нет? – нетерпеливо уточнил голос.
– Да, я Марина Евгеньевна Назарова, а вы…
– Я – медсестра из приемного покоя первой горбольницы.
– Но это телефон Никиты Гальцева!
– Это телефон мужчины, которого нам доставили по «скорой», – еще более сурово проинформировала женщина. – У него с собой никаких документов, только телефон. Я ткнула в цифру «один», там что-то по-иностранному написано. Ткнула в «двойку», написано «дом», но трубку никто не взял. Ткнула в цифру «три» – высветилось «Назарова».
– А что значит – по «скорой»? – изумилась Марина.
– То и значит, что его машина сбила.
– Насмерть?! – на сей раз не просто изумилась, а ужаснулась Марина.
– Типун вам на язык! – отрезала медсестра. – Живой он. Только вот без сознания доставили, и нога, похоже, сломана. С ним сейчас хирург разбирается, а вы бы лучше подъехали. И документики бы привезли. А то непонятно, кто да что.
И она бросила трубку. Точнее, отключилась.
От дома до горбольницы было от силы пятнадцать минут ходу, и Марина, которая буквально пронеслась столь недолгий путь, изрядно удивила медсестру из приемного покоя.
– Экая вы шустрая! – одобрила тетка неопределенного возраста, чей белый халат явно был получен еще тогда, когда упакованное в него тело имело размера на два поменьше. – Подружка, что ли? Любовница? – спросила она бесцеремонно и при этом оценивающе оглядела Марину.
Марина терпеть не могла бесцеремонности, особенно когда это проявлялось в столь неподходящие моменты, и всегда умела это довольно жестко пресекать, но на сей раз жесткость заменила на язвительность.
– А может, жена?
– Куда там! – хмыкнула медсестра. – Чего бы это он жену в телефон по фамилии вписывал? Не жена вы вовсе, а вот на третьей кнопочке значитесь!
И она посмотрела на Марину победно. Дескать, мы тут кое-что соображаем, во всяких психологиях разбираемся.
– Мы вместе работаем. – Вступать в спор, тем паче столь мелкий, Марине не хотелось. – Я на третьей кнопке, как вы выразились, по долгу службы.
– А служба у вас какая? Документики-то мужчины принесли?
– Не принесла. Документы у него, наверное, дома, а я с ним не живу. Я с ним работаю, – напомнила Марина. – В мэрии, – произнесла она, отметив с внутренним злорадством, как нагловатый взгляд медсестры мгновенно стал настороженным. – Мужчина, кому принадлежит телефон, помощник мэра Никита Сергеевич Гальцев. Я тоже помощник мэра и могу показать вам свое удостоверение. Показать?
– Щас, – моргнула медсестра и мгновенно исчезла за дверью с надписью «Дежурный врач».
Врач, как и медсестра, тоже выглядел на совершенно неопределенный возраст, но его голубой халат явно был получен тогда, когда упакованное в него тело имело размера на два побольше.
– Дежурный хирург Щетинин, – сказал он и потер лоб здоровенной, никак не согласующейся с телесной худобой ладонью.
– Марина Евгеньевна Назарова… Помощник мэра, – сочла нужным еще раз уточнить Марина.
– И пациент наш тоже помощник? – уточнил в свою очередь хирург.
– Ну… судя по телефону…
– По словам этого мужика – тоже. Он только что пришел в себя и с ходу сообщил, что помощник мэра. Другие обычно спрашивают, все ли у них цело, а этот сначала проинформировал, – Щетинин ухмыльнулся, – а затем спросил.
– Значит, он в сознании? – проигнорировала ухмылку Марина.
– Пока в сознании… Но скоро не будет.
– То есть как?!
– А так. Оперировать его повезем. Нога в двух местах сломана. Счастливчик! – вновь ухмыльнулся Щетинин, но на сей раз почти с завистью.
– Счастливчик? Почему? – удивилась Марина.
– Потому что мог вообще никогда в сознание не прийти. Тогда бы его сразу в морг, – сообщил хирург так, словно речь шла о какой-то дежурной пустяковине. – А тут ничего, жить будет. С ногой не помирают, да и сотрясение мозга… оправится, и даже соображение не потеряет. Счастливчик, одним словом. А вы, кстати, родным бы сообщили. Документики-то требуются. Родные-то есть или одни сослуживцы?
– Жена есть, но она в отъезде. – Марина хотела добавить: «Далеко, в Индии», – но не стала. Еще вообразит себе этот мужик в обвисшем халате бог весть что. – Но если вы разрешите, я бы с ним повидалась и узнала, где документы. Или вы только родственников пускаете?
Хирург с сомнением посмотрел на Марину и, дернув на себя дверь в приемный покой, буркнул:
– Проходите уж. Только недолго. А то из гибэдэдэ уже звонили, тоже пообщаться желают, но я сказал, что завтра. – И проигнорировав всякие правила приличия, не только не пропустил даму вперед, но и едва ли не оттолкнул ее плечом. Дескать, уступи дорогу хозяину. – Одежку, кстати, здесь оставьте. И обувку закройте, – распорядился Щетинин, кивнув на ящик с бахилами.
– Да, конечно, я сейчас, – забормотала Марина, напяливая бахилы и прилаживая на вешалку шубу, которой, по-хорошему, требовались «плечики», да только кто же их здесь даст?
Новая норковая шуба уныло повисла на крючке, на что хирург отреагировал с очередной ухмылкой:
– Если боитесь, что добро ваше украдут, то не бойтесь. Тут под приглядом. У нас денег нет за такие одежки расплачиваться. Ваш мэр, – он так и сказал: «Ваш», – нам хоть зарплаты и повысил, но на его добавку только валенки купить можно.
И, тяжко вздохнув, потопал вглубь помещения.
Марина, которая в течение долгих месяцев копила деньги на шубу, вдруг разозлилась и чуть не ляпнула: «А на те деньги, что вам в конвертах дают, вы сколько валенок купить в состоянии?» Однако удержалась, не ляпнула, подумав, что мужик этот, может, никакие конверты и не берет, а ссориться с ним совершенно не стоит. Тем паче, похоже, что чужие высокие должности его мало волнуют. Да и чего волноваться-то? Он всякие кости правил, правит и будет править, не исключено, делает это отменно, а потому и плевать на всякие церемонии хотел.
Гальцев лежал на каталке, укрытый по самый подбородок простыней.
– Никита! – тихо позвала Марина, внимательно
