– Приступайте. И еще вот что, у меня к вам личная просьба: вы там не очень-то посуду колотите. Я хозяину обещал, что будет все в порядке.
– Не переживайте, товарищ майор, дело знаем, – успокоил Стариков. – Не впервой!
Мини-вэн выехал из-за укрытия и, пугая милицейской сиреной случайных прохожих, подъехал к дому. Остановился у ворот. Дверца открылась, и из нее, натягивая на лица маски, вы-скочило несколько спецназовцев. Аккуратно и быстро, как и положено по воинской науке, окружили дом и по двое, сохраняя молчание, ворвались внутрь. Еще какие-то секунды в доме было тихо, потом раздалось два одиночных выстрела, и громкий голос, по которому Федосеев узнал капитана Старикова, вперемешку с бранью скомандовал:
– Всем лежать!
Федосеев отошел от дома на значительное расстояние, откуда внимательно наблюдал за происходящим. В глазах зевак – откровенное любопытство, замешанное на страхе. Опираясь на трость, проковыляли три ветхие старушки – их тоже война не оставила равнодушными. Сбившись в кружок, они живо обсуждали происходящее. Их так и распирало от любопытства, и не будь во дворе парней с автоматами, они непременно перелезли бы через ограду, чтобы узнать о происходящем.
Народу было больше, чем Федосеев ожидал. Собравшиеся живо делились предположениями.
– На дом Шевцова напали, – высказался один из мужчин лет сорока. – Я как раз мимо проходил. Слышу выстрелы, я за дерево спрятался, а сам оттуда смотрю. Вдруг автоматная очередь: та-та-та! Одна из пуль в сантиметре от меня пролетела, – поделился он пережитым страхом. – У самого лица, даже почувствовал, как от нее порохом шибануло.
Федосеев не сумел сдержать улыбки. Мужичок всерьез поверил, что патроны боевые.
Рядом сочувственно закивали, с интересом рассматривая счастливчика. Чего только на свете не случается! А ступи он на полшага вперед, так и рассказать было бы некому.
– Так сколько их было? – спросил молодой парень, сплюнув жевательную резинку.
– Кажись, человек десять. Забор перемахну-ли и туда! – показал он рукой, имитируя, как злоумышленники перемахнули через забор.
Иван Федосеев вновь посмотрел на часы. Что-то опаздывает. А вот и она! Шуганув столпившихся сиреной, к дому поъехала «Скорая помощь», из которой проворно выскочили три человека в белых халатах. Чуть запоздав, за ними поспешили еще двое, с носилками в руках.
Вроде бы никаких проколов. Со стороны все выглядело весьма правдоподобно. Еще через несколько минут на носилках вынесли человека, накрытого по самые глаза окровавленной простыней.
– Кажись, Шевцов! – предположил кто-то из толпы.
– Он самый, я его по ботинкам узнал.
– Грохнули-таки! Бедняга…
– А злодеев так и не нашли?
– Их, наверное, в доме повязали.
Из здания потянулись спецназовцы. Шли не торопясь, утомленно, как люди, которые выполнили тяжелую, но очень важную работу. Автоматы с привычной небрежностью смотрели стволами в землю. Один из них, невысокий, но плечистый, подошел к толпе и устало попросил потесниться. Народ отступал неохотно: кто же откажется поглазеть бесплатный триллер с лихоза-крученным сюжетом! Подошли еще двое, строго, как и подобает в таких случаях, потребовали потесниться.
Спецназовцы скорым шагом вывели из дома двоих задержанных: руки у преступников завязаны за спиной, на головах черные мешки. Не задерживаясь, привычно затолкали их в подъехавший микроавтобус, проворно залезли сами. Громко вжикнула, закрываясь, дверь, и машина, шуганув столпившихся людей сиреной, выехала на дорогу.
Еще через несколько минут подъехала телевизионная группа. Журналистов не нужно особенно поторапливать, они появляются быстрее, чем «Скорая помощь». Оператор и журналист, совсем еще молодые ребята, по-хозяйски осмотрели место происшествия, а потом репортер, безошибочно определив в Иване Федосееве главного, буднично сообщил:
– Мы из «Криминальной хроники». Нам тут позвонили. Сказали заснять этот материал. Не каждый день киллеры нападают на особняк генерального директора.
– Это уж точно, – вздохнул Иван, старательно показывая сопереживание.
Репортер умело выбрал нужную позицию, а оператор встал именно таким образом, чтобы в кадр угодил Федосеев и фасад дома, мастерски отрезав набежавшую толпу. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что вместе они составляли слаженный понимающий тандем.
– Вы не могли бы рассказать нам, что произошло?
Парень мгновенно потерял прежнее обаяние, превратившись в один из неодушевленных винтиков телевидения, и Федосеев вдруг почувствовал, что между ними образовалась дистанция.
На видеокамере зажглась красная лампа, которая вдруг стала чрезвычайно раздражать Федосеева. Майор заметил за собой некоторую особенность: стоило ему только угодить в объектив камеры, как он тотчас терял привычную легкость, превращаясь в косноязычного малого. Начина-ла невольно преследовать мысль, что он должен нести ответственность за всякое произнесенное слово. По ту сторону экрана виделись тысячи глаз, перед которыми нужно было держать ответ.
– Могу сказать только в самых общих чертах. На генерального директора «Трансибгаза» Шевцова Семена Валентиновича произошло нападение. Предположительно, преступников было четверо.
– Господин Шевцов ранен?
– Да, он ранен.
– Насколько серьезно?
– Господин Шевцов находится в критическом состоянии. У него два пулевых ранения.
И, будто бы подтверждая его слова, пугая собравшихся сиреной, от дома отъехал реанимобиль.
– А нападавшие?
– Среди нападавших имеется трое раненых. Больше я вам не могу ничего сказать.
– Последний вопрос, если можно. А как вы думаете, каков был мотив покушения?
Красная лампочка продолжала гореть. В этот самый момент оператор крутанул объектив, приблизив его лицо на максимальное расстояние. Федосеев запоздало подумал о том, что не брит и сейчас двухдневная щетина густой порослью выступает на подбородке. Притронувшись ладонью к щеке, он потер ее пальцами. Интересно, в кадре будет слышно шуршание щетины?
– Думаю, что это были гастролеры. Баналь-ное ограбление…
Глава 17
Банальное ограбление
«…банальное ограбление. Хотя мы не исключаем версии, что это могло быть и заказным убийством. Больше пока я вам ничего сообщить не могу».
Николаев выключил телевизор. Настроение стремительно приближалось к абсолютному нулю. Существовало только единственное средство, чтобы как-то замедлить наметившееся падение. Достав из буфета бутылку французского коньяка, он вывернул пробку и налил в граненую рюмку темно-коричневой жидкости. Получилось несколько торопливо (рука дважды предательски дрогнула, пролив на белую скатерть тоненькую струйку). Выдохнув, Николаев двумя большими глотками выпил содержимое.
Мысли начинали понемногу проясняться. Поставил рюмку на стол, закрыл бутылку пробкой. «Значит, все-таки живой… Лежит в реанимации. – Николаев опустился на стул. – А что, если он все-таки выкарабкается и надумает устроить разбор, кто его заказал? Семен Валентинович не из тех людей, кто прощает обиды. Он ведь настоящий зверь – чуткий, опытный, сильный. А, как известно, раненый зверь вдвойне опаснее и не ведает жалости».
Теперь проблема тендера отходила на второй план. Тишину расколол прозвеневший телефон. Подняв трубку, Николаев уныло произнес:
– Слушаю.
– Привет, земеля, это я.
– Кто именно?
– Неужели не признал?
Задорные интонации показались Николаеву знакомыми, вот только он никак не мог вспомнить, где же он их слышал.
– Не узнал.
– Хм, а я уж думал, что после того, что случилось, мы с тобой стали корешами.
Грудную клетку распирало от негодования, и потребовалось немало усилий над собой, чтобы погасить праведный гнев.
– Послушай, как там тебя… Я не собираюсь играть с тобой втемную. Выкладывай, что у тебя там есть.
– А у меня вот какой расклад. Ты говорил, что Шевцов всегда один. А вышло осложнение. Получилась перестрелка. Что же ты не сказал, что они всегда стволы при себе таскают? Двоих моих людей повязали, одного серьезно ранили, так что с тебя причитается дополнительная сумма.
– И сколько же ты хочешь? – тихим голосом спросил Николаев. Только таким образом можно было усмирить клокотавший внутри гейзер.
– Думаю, что достаточно будет десяти тысяч баксов.
– Мы с тобой так не договаривались!
– Не дело говоришь, брателло. Как мы, по-твоему, с тобой договаривались? Или ты обнищал настолько, что не можешь отстегнуть мне такую мелочовку?
Гера Николаев шумно выдохнул. Абонент явно провоцировал его на серьезный конфликт, и сейчас следовало поберечь нервы.
– Не знаю как для тебя, но для меня это не мелочь. Что-то я тебя не пойму, как там тебя…
– Зови меня Червонец.
– Дело не в деньгах, Червонец, а в самом принципе. Мы с тобой договаривались, что ты не ранишь Шевцова, а убьешь его! Сам понимаешь, это совершенно разные вещи. А мало того что ты не выполнил заказ, так ты еще имеешь наглость просить у меня сверху.
