– Приступайте, – после театральной паузы приказала мадам Живье.
Никодемас установил гиперглаз свой и Эмили, попутно шепотом поясняя последовательность действий при настройке. Потом ребята по очереди набрали воды. Выпуклая самодовольная капля прозрачным кристаллом возвышалась над поверхностью стекла.
– Теперь внимательно посмотрите на то, что обитает в обычной питьевой воде. – Учительница остановилась, покачиваясь с пятки на носок и обратно.
Ребята склонились над приборами и принялись вертеть скрипучие ручки, настраивая увеличение и резкость.
– Какая мерзость! – прошептала Берта, и две или три девочки эхом повторили ее слова.
– Это еще не мерзость, – заверила мадам Живье. – Ваша задача – внимательно рассмотреть мельчайших животных, которых вы не увидите невооруженным глазом. Затем я предложу вам зарисовать их, а после этого мы проведем ряд простейших опытов.
Эмили исправно смотрела, запоминала и зарисовывала под интереснейший рассказ учительницы о жизни, существование которой до этого дня оставалось для девочки загадкой. Правда, тревожили мысли о Робин...
Остаток практического занятия пролетел незаметно: ребята заставляли амеб переплывать из капельки в капельку. В конце урока недовольной осталась одна Берта, подавляющее же большинство (включая саму мадам Живье) пребывали в приподнятом настроении. Даже на большую перемену никто отправляться не спешил.
Убрав стаканчики и пипетки, ученики нехотя покинули Оранжерею.
– Как там Би? – вздохнула Эмили, пристраивая на спине портфель.
– Вот заладила, – раздраженно бросил Никодемас.
– Тебе разве совсем ее не жаль? – искренне удивилась она.
– Жаль, конечно, – после паузы отозвался тот. – Но не настолько, чтоб думать об этом все свободное время!
Девочка не нашлась что ответить, поэтому просто промолчала. Следующими по расписанию значились «Труды». Целых два урока. Самым неприятным в этом оказалась перспектива расстаться с Никодемасом, поскольку у мальчиков и девочек урок труда проходил раздельно.
– Что за дикость? – возмутилась Эмили, недоверчиво рассматривая горячую сосиску.
– Разве ты не ешь мясо? – Никодемас совершенно не следил за ходом ее мысли.
– Я об уроке. – Она решительно приступила к еде.
– И что? – прихлебывая чай, улыбнулся тот. – Не переживай: мне будет труднее, чем тебе.
– В том-то и дело! – Эмили сверкнула глазами. – Это что за ерунда?! Чем девочки хуже мальчиков?! Почему нельзя учиться всем вместе?
– Остынь, – попросил Никодемас, – на нас уже оборачиваются.
– А мне все равно! – бушевала она.
На ребят действительно с интересом таращились ученики постарше.
– Эти вопросы не ко мне, – вдруг сообразил мальчик. – Не я это придумал.
– Просто скажи мне: справедливо поступать так? – Эмили взяла Никодемаса за руку и настойчиво посмотрела ему в лицо.
Сзади кто-то прыснул. Именно этот момент выбрала Роби, чтоб споткнуться на развязавшемся шнурке, перевернуть поднос с едой себе на грудь и свалиться на пол:
– Я шла к вам, – всхлипнула она. – А тут... а теперь... что я есть буду-у-у-у?..
– Ш-ш... – Вид стремительно краснеющих глаз не мог оставить равнодушным. – Успокойся, прошу тебя... Сейчас мы что-нибудь придумаем...
Эмилия поднялась из-за стола и склонилась над несчастной, когда из группки старшеклассников к ним вышел красивый блондин:
– Ваш персональный рыцарь уже здесь, Леди.
Обе подруги обернулись на голос. Высокий стройный мальчик лет пятнадцати сверкал белозубой улыбкой. Без дальнейших предисловий он помог Робин подняться и, протянув руку к свежему еще пятну, скомандовал: «Рурсус Мундус». Через мгновение полосатый свитер, надетый поверх формы, принял прежний вид.
– Благодарю. – Эмили изящно склонила голову, как сделала бы ее мать.
– Я был счастлив помочь Вашей... – Никодемас заметил, насколько мучительно мальчишка подбирал нужное слово, но так ничего особенного и не нашел, – подруге.
Одарив девочек еще одной завораживающей улыбкой, нежданный помощник развернулся и слился с компанией своих одноклассников.
– Кто это? – убедившись, что тот не слышит (в противном случае, подобное выглядело бы невежливо), спросила Эмили.
– Это... – Роби сияла. – Это Чарли!..
По непонятной девочкам причине, Никодемас вдруг сорвался с места и ушел.
– Что с ним? – расстроилась Би.
– Ничего. – Эмили сделала вид, что все в порядке. – Ты помнишь, я вчера отравилась? Что-то мне страшно есть. Вот тебе мои деньги на обед. Все равно не пригодятся.
Она направилась к выходу из кафетерия, полная решимости выяснить отношения.
На первом этаже, как обычно, шумел народ. Эмили окинула цепким взглядом стайки пестрых ребят, но так и не нашла, что искала. В душу без стука ввалилось одиночество. Если бы она была дома, то непременно заплакала бы.
– Что-то потеряли, мисс? – Каспар Кроу возник будто из воздуха.
– Скорее кого-то, – пожаловалась та. – Помните мальчика, которого вы ругали перед прошлым уроком?
– Никодемас у меня... прячется, – склонившись, шепотом сообщил он. – Сорванец натворил что-то?
– Ничего, – честно ответила Эмили.
– Следуйте за мной. – Девочка по привычке взяла мистера Кроу за руку – как папу, Люса или Альхен.
Перебинтованная серой тряпкой кисть на ощупь напоминала дерево... Но Эмили не стала отдергивать руку. И не потому, что это было бы невежливо, – человек с грустными черными глазами понравился ей с первой встречи.
Из холла мужчина свернул в неприметный коридор, слабо освещенный тусклыми лампами. По обе стороны коридора чернели обитые металлом двери, за которыми что-то происходило. За одними прятались канализационные трубы, за другими – насос, и так далее. Коридор вел под уклон, лампы стали попадаться реже... Поворот, крошечная площадка с каменным полом – и последняя дверь, бесшумно распахнувшаяся внутрь.
Сразу за порогом жили свой жизнью десятки сотен (а может быть, тысяч) постукивающих колесиков, шестеренок и бог весть еще чего! В просторной отлично освещенной комнате казалось тесно из-за многообразия странных штук. Большие и маленькие маятники раскачивались туда-сюда, позвякивали пружинки и поскрипывали канатики!
Эмили с открытым ртом вертела головой. Она настолько увлеклась, что совсем забыла, ради чего, собственно, пришла.
– Какими судьбами? – саркастически бросил Никодемас, сидевший с ногами в подвешенном под потолком гамаке.
– Тебя ищу! – Эмили тоже умела быть «язвой».
– Вот как? А лучшую подругу оставила в одиночестве? – продолжал он в том же духе.
– Я не знала, что друзья делятся на «лучших» и «не лучших», – резонно возразила та.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
