– Складывается такое ощущение, что кто-то меня избегает... – Ветерок трепал полы черной форменной одежды. – Ты предсказуема, как обычно.
– Что нужно? – осведомилась мисс Уиквилд.
– Не слишком-то вежливо. – Руф уперся в стекло руками. – Кругом чудятся заговоры? Не стыдно обижать?
Хотела Дайна ответить «нет», но вовремя прикусила язык.
В тихом кафе на углу Тридден-стрит оказалось на удивление безлюдно – возможно, потому, что обеденный перерыв давно закончился, а до конца рабочего дня оставалось еще уйма времени. Руфус вертел в руках солонку и с интересом разглядывал фотографии на стенах, точно попал сюда впервые.
– Мы отлично знаем друг друга. – Мисс Уиквилд откинулась на спинку стула. – Чего тебе от меня на этот раз нужно?
– Неужели в твоих глазах я пал так низко? – Мужчина уронил крошечную баночку со звонким «дзинь», но тут же подобрал. – Пф-ф... просто соскучился.
– Соскучился? – Брови Дайны поползли вверх.
– Да, именно это, – подтвердил Баламут. – Мне кажется, я имею право. Не находишь? Нас с тобой многое связывает.
Он старался всеми способами привлечь внимание, но тщетно. Дайна крепко задумалась... Сетовала на одиночество? Завидовала молодым родителям? Чем не шанс исправить ситуацию?
– Айни, что с тобой? – Тангл стянул перчатку и положил свою руку поверх ее (со стороны парочка вполне сошла бы за влюбленных, если бы не форма).
– Ни-че-го, – мисс Уиквилд моргнула. – Странные мысли лезут в голову, не обращай внимания. Что-то ты раньше не сильно скучал...
– Может, мне смелости не хватало признаться? – возразил тот. – Ты – первый человек, которого я помню. И единственный, с кем у меня общее прошлое. Неужели ты не испытываешь потребности в... дружбе?
– А твой Связной, как его... Майер? Чем не друг? – Дайна отстреливалась ничего не значащими репликами, выкраивая время на размышление.
– Все ей хаханьки! – обиделся Руф. – Я же серьезно! Не веди себя как маленькая.
– Интересное дело! – возмутилась она. – Ты юлишь, ходишь вокруг да около... а я сижу и слушаю тебя. Или ты прямо говоришь, чего хочешь, или я поднимаюсь и ухожу!
Перспектива участвовать в очередной операции Баламута не очень-то грела. Настороженность вызывало сильно затянувшееся начало. Обычно Тангл вываливал на бедняжку все сразу и таращился умоляющими глазами, под пристальным взглядом которых отказаться не представлялось возможным.
– Айни, ответь честно, я тебе нравлюсь?
Неожиданный поворот событий.
– Не понимаю... – Дежурный вариант на случай, если остальные мысли озадаченно топчутся в тупике.
– Ну так я тебе поясню. – Руфус будто вспыхнул. – На двух ножках даже табурет стоять не сможет. Для людей свойственно жить парами! Ты ведь верила, что мы тоже люди?
– До сего дня во мне нуждались исключительно в качестве Вестника, а тут вдруг... «свидание»... – Фраза получилась слишком едкой, но хоть бы слово неправды!
Дайна удивлялась себе где-то в глубине души. Между ней и Руфом не было никаких особых отношений. Пару раз мисс Уиквилд встревала в неприятности из-за его глупых выходок – естественно, это не считается. Дайна ждала, что сейчас Баламут образумится и назовет истинную причину неожиданно свалившегося внимания. Как выяснилось, зря.
Он поставил несчастную солонку, да так, что стеклянное донышко раскололось, и содержимое просыпалось на стол.
– Я просто... надеялся, что ты относишься ко мне не как к назойливому насекомому. – Руф встал. – Дай мне знать, если что-то изменится.
– Обязательно. – Она изобразила ангельскую кротость.
Когда дверной колокольчик звякнул, мисс Уиквилд почувствовала себя неуютно. Может, не стоило так? Большинство Теней не испытывает сложных эмоций – одно из последствий посвящения... но не все. Не имея своих, невозможно трезво оценивать чужие.
– Что закажете? – Юный официант изогнулся в угодливой позе.
– Кофе, – буркнула Дайна.
Крошка пегас уснул не пряча голову под крыло, как делают крылатые кони, а вытянув длинную шею. Никто так и не пришел... Может быть, Альхен передумала? Может, решила не выдавать тайну Патрика родителям?
– Прелесть, верно? – шепотом спросил тот.
– Удивительное существо! – Люс сидел на корточках. – В чем его вина?
– В том, что кто-то любит деньги, а драконья кровь и внутренности высоко ценятся. – Падди стиснул зубы.
– Неужели бывают такие плохие люди? – Эмили прижала руки к груди.
– Увы, маленькая мисс, бывают... – Садовник застегнул старый темно-зеленый жилет.
На скрип амбарной двери три головы обернулись как по команде. Мадам Александра, вопреки ожиданиям, вернулась одна. Она тихо проплыла вдоль аккуратно сложенного сена.
– Ты был в курсе безобразия? – не утруждая себя вступлением, начала та.
– Да. – Люсьен поднялся на ноги, чтоб стать с женой одного роста.
– Надо ли спрашивать, чья позиция тебе ближе? – На лице Альхен не дрогнул ни один мускул.
– Нет, все и так ясно. – Люс осторожно взял Эмилию за руку.
– В таком случае, ночуешь здесь... – повисла тяжелая пауза, длившаяся ровно столько, сколько нужно для осознания сказанного. – Шутка.
Мужчины судорожно выдохнули. Люсьен, успевший побледнеть, снова обретал привычный здоровый цвет, а Патрик молча переводил взгляд с одной стройной высокой фигуры на другую и обратно.
– Что? – Мадам Александра изобразила удивление вперемешку с недовольством. – У меня тоже есть сердце. Пусть каменное, но есть.
Острые глаза скользнули по лицу Эмили.
– Я не сомневался! – Люс обнял жену за плечи.
– Но деньги, так или иначе, нужно вернуть, – продолжила она, высвободившись из его рук. – Ты помнишь продавца?
– Я... э... не очень, – признался Падди. – Так разозлился, что...
– Дело усложняется... – Альхен сощурилась и продолжила, обращаясь уже к мужу: – Отведи Леди Эмилию в дом: господин прибыл и недоумевает, где его единственная дочь.
Девочка потеряла счет времени, и сейчас ей было немного совестно, что папа оказался обделен вниманием. Люсьен сохранял тишину, оставляя Эмили наедине с ее мыслями.
Все же на душе стало значительно легче от осознания того, что судьба маленького пегаса еще может сложиться. Заигравшись с ним, девочка забыла даже о предстоящей разлуке с друзьями. Эмили чувствовала, что стоит только расслабиться, как тоска поселится в сердце, и тогда уже ничем ее оттуда не прогнать.
– Я получила «удовлетворительно» на уроке, – вдруг призналась девочка.
– Что-то важное? – оживился Люсьен.
– Перепутала порядок при сервировке стола.
Наверное, это была репетиция перед разговором с родителями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
