По обе стороны дороги начали появляться небольшие холмы. Сначала вдалеке, но, по мере продвижения каравана, становились всё ближе и ближе к наезженному пути. Будто хотели посмотреть: что движется? И стоит ли пропускать...
У Анатолия засосало под ложечкой. Не будучи большим стратегом и тактиком в военном деле, он увидел, что окружающая местность становится всё более идеальной для засады.
О том же, вероятно, подумал и управляющий караваном.
Спереди донеслись резкие команды - из-за специфики местных военных выражений Анатолий многого не понял. Зато оценил видимый результат: носороги по обе стороны колонны ускорились, обгоняя повозки, - и полезли на ближайшие холмы. Благо те приблизились настолько, что с одного на другой, пожалуй, стало возможным перебросить копьё. Не говоря уже о полёте стрелы.
Вскоре все холмы по ходу движения украсились неподвижными носорожьими изваяниями с человеческими фигурками на спинах. Не торчало их только позади - значит, опасности оттуда не ожидалось. Да и с чего бы? Ведь колонна оттуда пришла, и никто её не преследовал.
"Где-то там и "мой" офицер," - с неожиданной теплотой подумал Анатолий. Он пожалел, что нет фотоаппарата, чтобы зафиксировать чудную пейзажную картину.
Заходящее солнце красиво отражалось на золочёных шлемах. Колонна ехала словно сквозь строй солнц.
И вдруг загрохотали взрывы! Одного за другим - а некоторых и одновременно - единорогов подбрасывало в воздух. Вверх летели комки земли, блестящие шлемы и копья, люди с растопыренными руками и ногами. И окружающее окутывалось густыми клубами белого порохового дыма. Над дорогой разнёсся удушливый запах сгоревшего чёрного пороха.
"Ничего себе! - ошеломлённо подумал Анатолий. - Да у них тут, может, и огнестрельное оружие имеется? Но необязательно: для изготовления дымного пороха требуется всего-навсего селитра, древесный уголь, сера... и что-то ещё. А пушку отлить - целая наука! Но, раз есть бронза, могут быть и бронзовые пушки..."
Мысли промелькнули в голове Анатолия единым махом, пока он выискивал глазами атакующих врагов, а попутно и ближайшие возможные укрытия.
Ни того, ни другого глаза не замечали.
Но самой первой, инстинктивной мыслью Анатолия, едва раздались взрывы, пришла следующая: "Назад!". А уж вслед за ней появились и другие: "В сторону! Укрыться между холмами!"
Наверное, о том же подумал и возничий, потому что мельком взглянул на Анатолия, увидел, что тот судорожно вцепился в край телеги - и повозка повернула налево.
Прочие колёсные экипажи тоже посворачивали с дороги - кто вправо, кто влево, и лишь самые первые устремились вперёд. Но они, скорее всего, видели то, чего не могли заметить остальные, и потому действовали по-другому.
"Это становится недоброй традицией, - думал Анатолий. - Стоит мне отправиться куда-нибудь с конвоем, везущим мозги в бочках, как на него сразу организуют нападение! В таком случае я предпочитаю путешествовать в одиночку. В третий раз с караваном ни за что не поеду!"
И тут сверху со свистом начали падать огромные камни!
"Катапульты! - догадался Анатолий. - Неужели идиоты на носорогах ничего с холмов не заметили? Или заметили, но не успели доложить: взлетели на воздух?"
Камни, падающие с неба, служили целям скорее психологическим, нежели военным: едва начался обстрел глыбами, как телеги одна за другой принялись останавливаться.
И только одна-единственная телега, свернув в проход между холмами, не остановилась, а помчалась во весь опор! Та самая, на которой сидел Анатолий.
Тележной прыти частично способствовал и громадный булыжник, угодивший в правый задний угол повозки. К счастью, никто не пострадал.
Услышав зловещий треск, возничий в панике оглянулся, лицо перекосилось - и телега прибавила ходу.
У Анатолия появилось то же стремление: как можно скорее очутиться подальше от мест, где на голову падают камни. Хоть она и защищена высоким шлемом, но удара наверняка не выдержала бы. Уйдёт шлем в плечи - что тогда?
Поэтому телега мчалась с невероятной скоростью, подпрыгивая на кочках и ухабах.
Ничем не закреплённые бочки слетали при каждом толчке.
Честно говоря, Анатолий этому даже обрадовался: с потерей каждой бочки общий вес телеги уменьшался, а скорость, соответственно, увеличивалась.
Но он удивлялся ещё при погрузке и в первой поездке: почему столь драгоценный груз рискуют везти непринайтовленным, незакреплённым? Ладно при первой поездке: он списал опасную привычку на форму тары, близкое расстояние, да на достаточно высокий бортик телеги, отчего при сидении неудобно резало под коленками. Да, бочки низкие и широкие, и сами с телеги не упадут. Но сейчас крен и толчки пошли такие, что бочки летали пташками. К тому же из-за удара камнем задняя доска совсем отвалилась и не препятствовала падению груза.
Но вознице, похоже, подобная ситуация не нравилась: он с отчаянием оглядывался назад, и, похоже, собирался остановиться, чтобы спасти хотя бы часть бочек.
Однако, заметив, что устроители засады не растерялись и организовали-таки за ними погоню, отказался от начального намерения. Спасать чужие мозги - дело выгодное. Но спасать свои - гораздо более полезное.
Повозка пёрла прямо на заходящее солнце. И это тоже шло на пользу, поскольку бьющие в глаза лучи мешали преследователям прицеливаться.
Всё же несколько стрел просвистело рядом. Это придало возничему решимости: он перестал оглядываться, и повозка снова ускорилась.
Однако спустя некоторое время вновь начал проявлять признаки беспокойства. Он то поглядывал вперёд, то озирался на неутомимых преследователей, то - чуть ли не умоляюще - на Анатолия. А то и для чего-то прикладывал ухо к единственной оставшейся в передке бочки. Но её, похоже, прочно прикрепили к днищу телеги, иначе бы она неизбежно свалилась вместе со всеми. Причём гораздо раньше прочих, поскольку вид имела гораздо более близкий к классическому "бочечному". То есть высота в два раза превышала диаметр, и поэтому Анатолий не видел верха крышки.
Во всём прочем бочка походила на остальные: неширокие выгнутые клёпки, медные обручи, да откидная крышка с рычажным стопором. Ну что внутри неё можно слушать? Неужели того самого, придуманного Анатолием, карлика? Но никаких звуков из бочки не раздавалось. Следовательно, и карлика не было.
Возничий, наконец, решился. В последний раз с отчаянием взглянув на Анатолия, он, не прерывая движения и не останавливаясь, одной рукой повернул стопор, откинул крышку, а другой с полупоклоном снял свой высокий шлем - и опростал содержимое в бочку.
Не долго думая, Анатолий последовал поданному примеру.
Его давно раздражала невыносимая инерция заполненного шлема. При спокойной езде он ещё как-то мирился с этим и пытался балансировать, но толчки и броски телеги на ухабах едва не выворачивали шею. Притерпевшись и совершено позабыв о находящейся в каске мозгомассе, Анатолий начал искать благовидный предлог избавиться от неё, едва телега пошла по бездорожью. И вот возничий подсказал удачный выход.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
