— Вы уверены, что такое средство существует?
— Уверен. Науке, которую я в данный момент представляю, известны случаи как непорочного зачатия, так и зачатия от давно умершего мужа.
— О непорочном зачатии я, разумеется, слышал, а вот что касается покойника, то тут вы, сир Вадимир, погорячились.
— И тем не менее, благородный граф, тому есть масса примеров. Другое дело, что в силу известных вам причин никто не афиширует подобные происшествия, дабы не навлечь на себе недовольство святой инквизиции. Я уже не говорю о том, что в вашем лице мы имеем дело с человеком деятельным и полным сил.
— Да, но имеются определенные затруднения, — недовольно пробурчал граф.
— Смею вас успокоить, легко преодолимые. Граф всем своим видом выразил недоверие.
Взгляд его переместился в угол, где в напряженной позе стыл мажордом. Антуан встрепенулся и поспешил на помощь своему впавшему в сомнение хозяину.
— А кто поручится, господин рыцарь, что прием этого снадобья отразится на здоровье благородного графа не в худшую, а в лучшую сторону?
— Разумеется, побочные явления возможны, — не стал я спорить, — в определенном смысле даже неизбежны. Но ведь и поставленную вами задачу нельзя назвать легкой.
— Трудности меня не пугают, — откашлялся граф. — Но что вы имеете в виду под побочными явлениями?
— Легкое головокружение, частичную потерю памяти. И, наконец, метаморфозы, которые, возможно, будут происходить с вами во время соития.
— Какие еще метаморфозы? — вскинул голову граф.
— Ну, скажем, один мой знакомый в самый ответственный момент, как бы это помягче выразиться, терял человеческий облик.
— Это в каком же смысле?
— Превращался в медведя. Что весьма нервировало его партнершу.
— Какой ужас! — простонал из своего угла седовласый Антуан.
— Но это, конечно, крайний случай.
Я нисколько не сомневался, что граф де Грамон и его верный мажордом слышали о драме, разыгравшейся в замке Френ пять месяцев тому назад. Надо полагать, немало нашлось очевидцев, которые рассказали ошарашенным слушателям, как некий сир Вадимир на глазах изумленной публики превращался в зверя. Что повлекло за собой чудовищные последствия для округи. Замок Френ, например, рассыпался в прах. Однако жертв вроде бы не было, и это обстоятельство примиряло озадаченного графа с заезжим колдуном.
— Я слышал, благородный рыцарь, что вы воскресили растерзанного в клочья барона, это правда? — спросил из своего угла Антуан.
— Мне это удалось, — скромно потупился я. — Барон де Френ здравствует до сих пор. Правда, ему пришлось поменять место жительства. Но тут уж не моя вина.
— А чья же?
— Его ветреная супруга неосторожно обратилась за поддержкой к темным силам. Результатом ее легкомыслия стало разрушение замка. Мне удалось минимизировать последствия, но, к сожалению, я не всесилен.
— Но медведь — это слишком, — растерянно произнес граф. — Бедная Диана этого не вынесет.
— Вы добрый человек, благородный Жофруа, я искренне восхищаюсь вами. Ну хорошо, есть и другой более мягкий вариант метаморфозы. В частности, вы можете превратиться в человека, волнующего как ваше воображение, так и воображение вашей супруги.
— Что вы имеете в виду? — насторожился граф.
— Я имею в виду ревность, благородный Жофруа. Увы, все мы подвержены слабостям. Но на мой взгляд, ревность самая простительная из них. В конце концов, человек не властен ни над своими эмоциями, ни над своими мыслями.
— Вы хотите сказать, что во время соития я превращусь в Марка де Меласса? — нахмурился граф.
— Разумеется, нет. Вы останетесь самим собой. Но определенное сходство, чисто визуальное, может иметь место.
Благородный Жофруа призадумался. Кажется, он заподозрил меня в коварстве. Мажордом Антуан и вовсе смотрел на меня как на врага народа. Оба пожилых джентльмена не привыкли доверять кому-либо на слово, а уж тем более заезжему шарлатану, о котором ходило столько противоречивых слухов.
— Мне бы хотелось, чтобы при зачатии моего отпрыска присутствовал Антуан. Поймите меня правильно, благородный Вадимир, род де Грамон всегда славился чистотой крови, и я не могу допустить, чтобы… Ну, в общем, вы понимаете, что я хочу сказать.
— На этот счет можете не волноваться, благородный Жофруа. Я и сам готов присутствовать при столь знаменательном событии, дабы воспрепятствовать возможным эксцессам. Однако не исключено, что благородной Диане наше с Антуаном присутствие покажется необязательным.
— Наши с Дианой комнаты находятся рядом, — пояснил граф де Грамон. — Я присматриваю за своей женой не только днем, но и ночью. Вы меня понимаете?
— Похвальная предосторожность, — с готовностью кивнул я головой.
Переданный мной серебристый флакончик граф разглядывал с большим интересом и с не меньшей опаской. Видимо, боялся, что ему вместо любовного напитка подсунут либо дьявольское зелье, либо отраву.
— Позвольте, граф, отпить мне первому? — сделал шаг вперед преданный Антуан.
Благородный Жофруа покосился в мою сторону, ожидая протестов, но я отнюдь не собирался мешать мажордому, более того, и сам выразил готовность присоединиться к самоотверженному вассалу, дабы снять все сомнения на свой счет. После того как мы с Антуаном отпили по глотку из довольно вместительного флакончика без всякого для себя ущерба, граф де Грамон рискнул последовать нашему примеру.
— Когда начнет действовать снадобье?
— Как только последняя песчинка из верхней колбы переместится в нижнюю, вы, благородный Жофруа, должны отправиться к своей супруге.
Песочные часы мне передала Кати вместе с зельем. Очень неудобная штука в смысле определения времени, но, к сожалению, в Средние века других хронометров не существовало.
Я расстался на время с озабоченными старцами и отправился на свидание с бестией служанкой, которая с нетерпением поджидала меня у дверей своей комнаты.
— Марк предупрежден?
— Да. Он воспользуется подземным ходом.
— А с ложем не будет проблем?
— Мы проверяли его несколько раз. Механизм работает безупречно.
Я не знаю, где графиня де Грамон нашла искусного мастера, столь успешно поколдовавшего над ее ложем, но, судя по всему, свой план она разрабатывала долго и тщательно.
— Остается господин Антуан, — задумчиво почесал я подбородок. — Скажите, Кати, Антуан случайно не питает к вам сердечной слабости.
— Старый ханжа, — пренебрежительно махнула рукой служанка. — Питать-то он, может, и питает, но стоит мне только заикнуться об этом его дорогой половине, как она ему тут же все волосенки повыдергает.
— Неужели супруга господина Антуана настолько строга?
— Мегера.
— Ну что ж, это даже к лучшему. Но вам, хорошая моя, придется потрудиться, дабы зачатие отпрыска рода де Грамон прошло без сучка без задоринки.
Через полчаса мы с мажордомом выдвинулись на исходные позиции. Должен сказать, что наблюдательный пункт в опочивальне благородного Жофруа был оборудован со знанием дела и позволял нескромным людям обозревать ложе его супруги во всех подробностях. Не сочтите меня извращенцем, но это уже не первый случай в моей практике атланта и демона, когда я вынужден подсматривать за чужими женами. Правда, в первом случае все закончилось довольно кроваво. Разъяренный муж, я имею в виду барона де Френа, отправил любовника своей жены на тот свет. Последний, правда, вскоре воскрес, но полученная мной тогда моральная травма дает знать о себе до сих пор. И хотя в замке Грамон все вроде бы должно было пройти мирно, я все-таки слегка волновался. Что же касается мажордома Антуана, то его колотила нервная дрожь. А вид приготовившейся ко сну Дианы и вовсе заставил его отпрянуть от стены и смущенно прикрыть глаза рукой. Я воспользовался моментом и сам приник к потайному отверстию. Диана уже была в постели, когда на пороге ее спальни белым привидением возник одетый в ночную рубашку благородный Жофруа. Видимо, зелье уже начало действовать, поскольку передвигался граф словно сомнамбула. Поддерживаемый за локоток вездесущей Кати, он все-таки добрался до ложа своей супруги и рухнул на него подгнившим дубом.
— Он пришел, — шепотом сообщил я Антуану. — Хотите взглянуть?
— Да, конечно, — растерянно отозвался мажордом, — я же обещал графу, что глаз не оторву от ложа во время процесса.
— Вы взвалили на себя тяжкую ношу, мой друг, — сочувственно вздохнул я. — Но чего не сделаешь ради сеньора и его будущего потомства. Сообщайте мне обо всем, что видите, господин Антуан. Если возникнет заминка, я должен буду немедленно вмешаться.
— Пока все идет по плану, — хрипло отозвался Антуан. — Граф положил руку на живот графини.
— Метаморфоза уже началась?
— Пока нет. А это еще что такое? О господи! Она загораживает мне ложе.
— Кто она?
— Кати. Но почему она голая?
