class="p1">— Нам нужно к Константинову, — отрезал Кирилл и выскочил в коридор вслед за Марком.
Голицын ждал его у двери в кабинет начальника. Из-за закрытой двери доносились приглушенные голоса. Затем они смолкли и мужчины услышали возмущенный возглас Константинова:
— Какого рожна в отделе пахнет человеком?!
Марк распахнул дверь и замер на пороге. Кирилл не понял, что заставило коллегу остановиться и выглянул из-за его плеча. Константинов сидел за столом, а перед ним в кресле для посетителей развалился Ершов.
— Не понял, — севшим голосом проговорил Марк и двинулся на Ершова.
Тот слишком резво для акудзина, который пару раз навернулся с большой высоты, вскочил и в два счета оказался за спиной у начальства.
— Олег Дмитрич, уберите этого демона! Он совсем больной! — заорал Ершов, делано испугавшись.
— Ах ты падла... — прорычал Марк и двинулся к нему вокруг стола.
Константинов вскочил и встал между мужчинами, выставив руку вперед.
— Голицын, отставить!
Кирилл наблюдал за происходящим, оперевшись на дверной косяк, с видом любопытным и удивленным одновременно, но вмешиваться не торопился.
— Какого хрена эта тварь здесь делает, и какого хрена чуть не убила человека?! — задал Марк вопрос, продолжая сверлить злым взглядом Ершова.
— Я его просто допрашивал, идиотина! — выкрикнул из-за спины начальства Ершов. — А вот ты меня чуть не убил! Тебе, Демон, япошки было мало?! А?!
— А вот это ты зря, — выплюнул Марк и, прыгнув за спину Константинова, впечатал кулак в нос оппонента.
Тут уже Кирилл ждать не стал, видя, что Марк снова замахивается. Прыгнул между ним и Ершовым, перехватил кулак Марка и заломил ему руку за спину.
— Всех уволю нахрен! — заорал Константинов.
К кабинету уже сбежались сотрудники и рабочие и с любопытством заглядывали в кабинет. А там акудзин-семерка еле удерживал десятку, начальник орал так, что дрожали стены, а никому не знакомый молодой человек размазывал кровь по лицу, которая алыми струйками сочилась из разбитого носа.
***
Через полчаса, когда Ершову остановили кровь, Богданова ввели в курс дела и дали задание допросить Гришина не теряя времени, а Марк успокоился под воздействием десятилетнего виски, который достал из закромов Константинов, все четверо устроились в кабинете начальства. Константинов за столом, подчиненные напротив, на новеньких кожаных креслах, которые притащили и собрали рабочие.
— Значит, знакомьтесь, — строго проговорил Константинов. — Воронов Иван Иванович. Наш внештатный сотрудник.
Иван помахал новым коллегам и нагло усмехнулся:
— А компенсация за моральные и физические страдания мне положены, товарищ начальник?
— Конечно! — мило оскалился Константинов. — В Еленовку обратись, там тебе выдадут вазелин без очереди.
Марк с Кириллом не удержались от улыбок и очень зря.
— Что лыбитесь, полудурки?! Чуть не убили мне перспективного опера!
— Вообще-то... технически меня чуть не убил Демон, — поправил начальника Иван. — Второй мне даже нравится.
Он кивнул на Кирилла, который скептически хмыкнул в ответ.
— А ты кто тогда, Ворона? — оскалился в сторону парня Марк.
— Ворон. А почему бы нет? Мне нравится, — Иван закинул ногу на ногу и мечтательно посмотрел на потолок. — Демон, Ворон и третьему надо погоняло придумать...
— Ищейка, — бросил Марк.
— Почему Ищейка? — с любопытством спросил Иван.
— Потому что я так сказал.
— С барином не буду спорить, — снова нагло усмехнулся Воронов.
— Хорош паясничать, — прервал пустую болтовню Константинов. — Иван пришел в отдел год назад. Ну как пришел... Притащили.
— Кто, позвольте узнать? — усмехнулся Марк.
— Бывшая, — ответил за Константинова сам Воронов. — Я, видите ли, инфантильный, нестабильный, и вообще со мной детишек не сделаешь. Я как настоящий каблук с ней согласился и послал на хрен.
Иван самодовольно улыбнулся, а Константинов тяжело вздохнул и продолжал:
— Про Озерки мне в том году пять раз разные опера докладывали, вот я и решил внедрить туда агента, так сказать. Ивану, конечно пришлось попотеть — дом снять, всем местным ментам мозги поправить, мол перевели его, туда. Ну и начал он рыть и дорылся.
— Ага, правда, чуть перед этой белобрысой не спалился, когда она решила мне память поправить, думая, что я человек, — подхватил Воронов. — Но зато, когда заявились вы, я уже был готов к такому повороту. Круто сыграл, да?
— Ее зовут Лена и нам она тоже хотела сделать установку, — ответил Кирилл.
— Ха! Вот же язва. Кто из вас ее трахает?
— Воронов, чтоб тебя! — хлопнул ладонью по столу Константинов.
— А он точно акудзин? — спросил Марк, глядя на Ивана с прищуром. — Какой-то он юродивый, на разумное существо не тянет.
— Голицын... — предупреждающе прорычал Константинов.
— Ты сам юродивый, — усмехнулся Воронов. — Что десятка забыла в Седьмом отделе?
— Вас, шестёрок, компенсировать, — в тон ему отвечал Марк.
— Сам ты шестерка, барин доморощенный.
— А вы не хотите все-таки поговорить о деле? — строго спросил Кирилл, глядя на коллег по очереди.
Те синхронно фыркнули и отвернулись каждый в свою сторону.
— Молодец, Калинин, — одобрительно кивнул Константинов. — Хоть один адекватный акудзин на весь отдел. Воронов тоже семерка, что очень кстати.
— Значит, в Озерках орудует кто-то из своих? Раз Иван ведет это дело? — спросил Кирилл.
— Которое вы мне чуть не завалили, — буркнул Воронов, но его замечание все пропустили мимо ушей.
— Именно. Мы бы скинули все это на случайности или людского маньяка, но выяснилось кое-что интересное, — Константинов достал из ящика стола папку с бумагами и протянул ее Кириллу.
— Медзаключения?
— Верно мыслишь, Калинин.
Кирилл открыл папку и пролистал файлы, усмехнулся и пояснил Марку:
— Тела жертв, которые всплыли в прудах, от воды были очень обезображены, опухли... ну ты сам понимаешь, но на них были лоскуты серой кожи, не характерные для трупа, чтобы с ним не случилось. А почему кожа посерела, ты знаешь.
Марк кивнул. Когда сущность затрагивала организм человека, она словно иссушивала его и трупы находили с серой, словно бетон, потрескавшейся кожей.
— А дело Сафоной, которая испарилась, зайдя в туалет? — спросил он.
— Тоже наш случай, но тоже глухарь, — ответил Воронов. — Камер там немного. На последней электричке приехало больше сотни человек, бомбилы опять же, встречающие, молодёжь тусуется тоже на станции. За ней мог проследить кто угодно,
