А я не могу вспомнить последний день полностью. Так что… — он достал пистолет, который мы оставили у него дома. — Кому-то точно придется признаться.
Я потерял желание уходить отсюда. Стало куда интереснее, когда Дмитрий, войдя в роль заправского гангстера начал собирать всех рядом, за одним столом.
— И вы, пожалуйста, тоже, — подмигнул он нам. Я понадеялся, что он все же остался в здравом уме.
— Да не вопрос. Но мы с краешку, можно? — подыграл ему Тони.
Затем Дмитрий забрал у всех телефоны, облазил все карманы и лишил Анатолия даже ножа в носке. Правда, тот сперва хотел нагнуться за ним, но потом, силясь, выпрямился обратно, а Лена чуть тяжелее повисла на нас с Тони.
— Теперь и поговорить можно, — ствол пистолета в руке Дмитрия прыгал то вверх, то вниз, но он находился так близко к людям, что даже случайно он нажми на курок — не промахнется. — Мне не очень интересно, чем я занимался в последнее время, но кто-то из вас меня хотел убить. Я жду признания.
— На всякий случай… — нервно заговорил семейный юрист, — любые признания, которые будут получены подобным, — тут он осторожно показал на оружие, — способом, не признает ни один суд!
— Мне не нужен суд, — улыбнулся Дмитрий. — Я лишь хочу знать, кто из вас пытался меня убить. Кто опоил, накачал, наколол — неважно… — он немного помолчал и продолжил. — Дураком меня делать не надо. Я прекрасно знаю, что никто из вас троих не видел во мне ни друга, ни сына, ни… — он прошелся глазами мимо Полины, сердито раздувая ноздри. — Но могу сказать, что чистосердечное признание облегчит вашу участь.
— Тебе хана, парень, — выдал зампрокурора. — Я тебя урою.
— Может, с тебя и начать? — подошел к нему ближе Дмитрий и сунул пистолет почти под самый нос. — Может быть, это был ты? Попросил свою дочь спать со мной, чтобы иметь контроль, а потом бац! И кто-то из вас двоих меня опоил.
— На забывай, — внезапно охрип Сергей, — кто получил по итогу твой клуб!
— Отец получил, и что? Я переписывал на него свою долю, так что…
— Что⁇ — хором спросили и зампрокурора, и его стремительно трезвевшая дочь.
— Я сам переписал свою часть клуба на отца, — ответил Дмитрий. — И прекрасно это помню. Не помню лишь, что дальше было.
— Ты. Переписал⁇ — ахнула Полина.
— Значит те бумажки, которые ты мне показала, смысла не имеют? — спросил я и посмотрел на юриста.
— Нет, — он покачал головой. — Отказ от такого деления всегда остается правом владельца, если каким-либо другим договором не предусмотрено никаких штрафных санкций.
— Значит, не провернуть тебе больше ничего в этом клубе, отец! — Полина вновь набросилась на родителя. — Ни тебе, ни… — она заткнулась сама, но Дмитрий этого даже не заметил.
— Погадаем? — предложил Тони.
— Не стоит, я знаю все, — ответила мысленно Лена, а по улыбке бывшего шефа я понял, что она сказала то же самое еще и ему.
Ее слова ничего бы не решили, поэтому мы просто остались дожидаться развязки. Не будет же Дмитрий весь вечер вышибать признания. Тем более, что и подозреваемых у него имелось не так много.
— Не ляпни мне тут чего! — успел сказал Сергей своей дочери, а Дмитрий, словно о чем-то догадываясь ходил от одного сидящего к другому, не думая приблизиться к нам.
— Может, это вот они! — вдруг выдал Матвей. — Сынок, почему не они?
— Я знаю, что это не они, — уверенно прозвучал ответ. — Не они.
Он достал телефон и показал несколько фотографий всем. Я узнал тела на полу в его доме. Перекосило всех, потому что обилие жидкостей на полу бросалось в глаза быстрее, чем сами тела.
— Кто их послал? Тот же, кто хотел меня убить? Или как? — продолжал допытываться Дмитрий.
— Да кто тебе скажет, — икнула Полина. — Мудак. Тычешь тут своей… пукалкой. Нашел, чем пугать!
И Дмитрий растерялся. Он явно не собирался использовать оружие, а тут его план раскрыли. Последний козырь в его рукаве, который так и не раскрылся толком.
— Чего же ты? Может, застрелишь кого-нибудь? Слабак! — распалялась она. — Мы столько лет вместе были, а ты как был слабаком, так и остался, ты…
Последнее ее слово потонуло в грохоте выстрела.
Глава 33
А потом упал Анатолий. По его поло растекалось кровавое пятно. Дмитрий растерялся лишь на пару секунд, пока все пытались понять, что случилось.
— Что ты наделал⁈ — закричала Полина, пытаясь подобраться к дергающемуся в конвульсиях телохранителю.
— Следующий, кто решит, что может действовать по-своему… — Дмитрий слегка запнулся, — отправится следом! Живо говорите, что происходило!
И тут он странно пошатнулся, потому что от юриста и зампрокурора он неловко развернулся и подошел к отцу.
— Сынок… — промямлил тот, когда горячий ствол пистолета обжег его щеку. — Что ты делаешь?
— А ты думал, — обернулся отец Полины, — что твои делишки пройдут тебе даром? Или рассчитывал, что справедливость тебя минует? Ты посмотри, как твой парень себя ведет! Он до сих пор под той дурью!
— Какой еще дурью? — спросил я, понимая, что Дмитрий и правда слегка не в себе.
Зампрокурора осторожно посмотрел на Дмитрия. Затем на меня. Потом еще раз на Дмитрия и еще раз на меня.
— Ну, слово на букву «н», — тихо сказал он. — Вы же понимаете?
— Понимаю, разве что…
— Да ни под чем он! Он не употреблял мое… ничего он не употреблял! — прокричал Матвей, покосившись на дуло пистолета. — Ничего!
— А что же он себя так ведет? — включилась в дело Полина. Анатолий к этому моменту полностью затих. Юрист убрал пальцы от его шеи, покачав головой. — Только если он набрался твоей дури!
— Да что за дурь? — нахмурился Тони. — Что-то особенное?
— Ну… нет. То есть, да. Немного. Наверно. Я не знаю! — закричал под конец Матвей. — Не знаю я, — добавил он уже спокойнее.
— Где брал? — Тони отчего-то напрягся. Его поддержал Сергей:
— Мне не говорил, но я знаю его место. И если ты не начнешь говорить…
— Сынок, убери пистолет. Пожалуйста! — настойчиво попросил Матвей. — Прошу!
Дмитрий нехотя отодвинулся в сторону. По его лицу было понятно, что происходящее его совсем не радует. Но начатого было не остановить.
— Спасибо… — Матвей потер щеку, на которой осталось красное пятно от пистолета.
— Я бы хотел, чтобы ты рассказал о своих делишках, — отрывисто попросил его сын. — В моих делах не было ничего незаконного.
— В моих… тоже. Ничего незаконного в них не было, — начал Матвей.
— Да как же, покупать такими партиями! — хохотнул зампрокурора. — Это ведь пожизненное!
— Тебе ли не знать, — брезгливо ответил бывший начальник полиции. — Когда ты искал дилеров помельче!
— Прошу вас, замолчите, — взмолился юрист, которого, в случае чего, утопили бы вместе с остальными. — Не надо больше ничего говорить. Стойте, хватит!
— Тебе жить надоело⁈ — шикнула на него Полина. — Он сошел с ума! Пристрелил Анатолия и тебя пристрелит!
— Тихо сиди, — гаркнул на дочь зампрокурора. — Не сумела ничего сделать, так помалкивай.
— Сделать чего? — Дмитрий перешел от отца к бывшей девушке. — Так это была ты?
— Нет!
— Ты это сделала, тварь!
— Нет!! — уже взвизгнула та и свалилась со стула. — Нет, я ничего не делала!
— И не задумывала???
— Нет, — по ее лицу ручьем потекли слезы. — Нет, не задумывала.
— Но хотела прибрать клуб себе?
— Нет…
— Отец просил, быть может? — намекнула Лена. — Ведь ты же сама ничего не хотела, тебя и так все устраивало, так что…
— Отец! — кивнула Полина. Кивнула еще раз, потом икнула и прикрыла рот.
— Дочь! — рявкнул зампрокурора. — До-о-очь! — и в его голосе слышалось предупреждение.
— Я не собираюсь молчать, чтобы покрывать тебя!
Семейные дрязги замечательно сменили прежнюю тему и несколько минут Сергей с Полиной Сергеевной срались так, что любая вечерняя передача на центральных каналах сама бы дала им денег за участие в шоу.
— А вы, — она посмотрела на нас троих, — вы думаете, что Матвей один это все прокручивал? Нет, вместе с моим дорогим папочкой. За месяц они переваливали по двадцать-тридцать кило, а в лучшие месяцы…
Ее отец перевалился через стол, чтобы дотянуться до дочери и отвесить ей пощечину, но девушка увернулась, причем довольно ловко.
— Конечно, невинность из себя корчишь? Неужели ты думаешь, что в таком случае я не буду молчать о твоих деяниях, а?
Никто не заставлял его говорить, но он рассказал все. Все, что можно было и нельзя было рассказывать. Начиная от недовольства дочери Дмитрием и заканчивая ее наметками и планами по переходу клуба в ее собственность.
— Ух ты, как интересно, — заметил Тони, — когда же вы так
