и широкополую соломенную шляпу, проводил время, катаясь по окрестностям на велосипеде и добродушно беседуя про житье – бытье со всеми, кто к нему заходил, зачастую с совершенно незнакомыми ему людьми. Такое безмятежное пенсионерское существование, Но Му Хёна неожиданно было прервано вызовом в следственные органы в Сеул, где экс-президенту предъявили обвинение во взяточничестве. Объяснения самого, Но Му Хёна и его жены, что деньги на сумму шесть миллионов долларов, о которых шла речь, были взяты ими в долг у знакомых на покупку дома для сына, следователей не убедили, и вызовы на многочасовые допросы, длившиеся порой за полночь, продолжались.
В знак протеста против подобного обращения и в доказательство своей невиновности 23 мая 2009 года Но Му Хён покончил жизнь самоубийством, бросившись со скалы близ своего дома. Весть о таком добровольном уходе из жизни бывшего главы государства вызвала массовое потрясение в стране, беспрецедентную стихийную волну сочувствия. В течение нескольких часов по всей Южной Корее на улицах были поставлены сотни алтарей с портретами, Но Му Хёна, к которым приходили с цветами и молились десятки тысяч людей. Но Му Хен был похоронен с президентскими почестями, день его похорон был поистине днем национального траура.
Сильное и влиятельное гражданское общество
Современные южнокорейцы – народ, отличающийся чрезвычайной социальной активностью. Возможно, сказались долгие годы подавления гражданских свобод, сначала при японской оккупации, затем в период военных диктатур. И в нынешней демократической Южной Корее люди стараются отыграться за прошлые десятилетия молчания, самым прямым образом выражая свое несогласие с теми или иными решениями или действиями правительства. В Сеуле, Пусане, других крупных городах постоянно проходят массовые демонстрации, организуемые профсоюзами, политическими партиями, а то и просто анонимными энтузиастами через социальные сети.
Эти выступления имеют разную форму. Одна из профсоюзных акций в центре Сеула, свидетелем которых был я сам, проходила следующим образом. Участники шествия продвигались по центральной улице стройной колонной, скандируя свои требования, затем молча ложились на мостовую, чтобы после этого продолжить движение с выкрикиванием лозунгов.
В некоторых случаях существовала угроза проявлений насилия. Так, помню, как-то в преддверии демонстрации фермеров появились сообщения, что ее участники выйдут на нее, вооружившись прутьями стальной арматуры, чтобы отразить натиск полиции, и матери полицейских, большинство из которых составляла набранная по призыву молодежь – недавние школьники, выступили с публичным призывом к демонстрантам «не бить наших мальчиков»
Подавляющее большинство массовых демонстраций проходит, однако, исключительно мирно. Запомнились стотысячные многочасовые демонстрации весной 2008 года в районе Посольства США с протестом против снятия администрацией тогдашнего президента Ли Мён Бака запрета на импорт американской говядины, введенного несколькими годами ранее под предлогом того, что она была поражена вирусом «коровьего бешенства».
Но особенно показательными стали массовые выступления осенью 2016 года с призывами к отставке президента Пак Кын Хе, которые в конечном счете привели к ее импичменту Национальным Собранием Республики Корея.
Непосредственным поводом к выдвижению этих требований были отношения президента Пак Кын Хе с ее подругой детства Чхве Сун Силь. Оставшись в молодости без родителей, которые погибли в результате покушений: мать – в 1974 г., отец президент Пак Чжон Хи – в 1979 г., и никогда не побывав замужем, Пак Кын Хе привычно «отводила душу» в общении с Чхве Сун Силь, в том числе и после своего избрания в 2012 г. президентом страны. В свою очередь, Чхве Сун Силь активно использовала близость к президенту в собственных целях, вымогая у крупных южнокорейских фирм взносы в свои благотворительные фонды. Формально предполагалось, что эти фонды занимаются поддержкой южнокорейского большого спорта, а также распространением корейской культуры за рубежом. Но значительная часть денег расхищалась Чхве Сун Силь, которая активно приобретала недвижимость в Европе.
К кризису, однако, привели не коррупционные схемы близкой подруги президента, а самое прямое и весьма серьезное влияние, которое, как выяснилось, Чхве Сун Силь и люди из ее ближайшего окружения на протяжении всего правления Пак Кын Хе оказывали на государственные дела. Как было подтверждено расследованием, подруга президента получала доступ к секретным документам (прокуратура насчитала 47 таких случаев) и принимала решения по ряду стратегических вопросов. В частности, высказывается мнение, что именно Чхве Сун Силь и ее приятели стояли за резким ужесточением политики Сеула в отношении Пхеньяна, которое привело к полному разрыву любых контактов между двумя корейскими государствами. У многих тогда создалось впечатление, что Пак Кын Хе в этом случае руководствовалась некоей суперсекретной информацией о надвигающемся крахе северокорейского режима. Но выяснилось, что источником этой «информации» были не депеши южнокорейских суперагентов, а предсказания шаманок, с которыми Чхве Сун Силь часто общалась на темы будущего страны и мира.
Примечательно, что отправной точкой кризиса были отнюдь не усилия оппозиции, а журналистское расследование обвинений в коррупции нескольких южнокорейских бизнес-структур, имевших дело с Чхве Сун Силь, которое независимо друг от друга вели СМИ самой разной политической ориентации – от правоцентристской газеты «Чосон ильбо» до левонационалистической «Хангере синмун». Расследования постепенно вывели их участников на связку Чхве Сун Силь – Пак Кын Хе и в конечном счете дали толчок движению протеста против президента страны. Его инициаторами выступили немногочисленные группы крайне левой ориентации, но довольно быстро движение стало всенародным.
Гигантские демонстрации протеста проходили в октябре-ноябре 2016 года в Сеуле и других крупных городах Южной Кореи каждую субботу. В самой крупной из них 12 ноября 2016 года, по заявлению организаторов шествия, приняли участие около миллиона человек. На всех митингах соблюдался идеальный порядок – на утро после каждой проведенной демонстрации о ней напоминали лишь следы парафина на мостовой – митингующие по традиции выходили на центральную площадь Сеула с небольшими свечками в руках. В конечном счете Пак Кын Хе, как уже было отмечено, была подвергнута импичменту, а затем приговорена к 24 годам тюремного заключения.
Неблагополучно завершилась политическая карьера и Ли Мён Бака – предшественника Пак Кын Хе на посту президента страны. Он избежал импичмента, но в марте 2018 года – через пять лет после ухода с поста главы государства ему были предъявлены обвинения по 16 пунктам, включая растрату, взяточничество и злоупотребление властью. 5 октября 2018 года суд Южной Кореи приговорил экс-президента страны к тюремному сроку в 15 лет по обвинению в коррупции. Ли Мён Баку был также назначен штраф на сумму 11,5 миллиона долларов. Через полгода, правда, Ли Мён Бак был освобождён от тюремного заключения в связи с ухудшившимся состоянием здоровья.
Судьбы Пак Кын Хе и Ли Мён Бака, на мой взгляд,[ в очередной раз подтвердили, что Южная Корея – страна с самым сильным и влиятельным
