– Для себя.
Борисов согласно кивнул, теперь он точно знал, что усиления фактора «Х» Владимир не получит. В договоре не обговорено отдельно, что такое этот «Х», брату будет передана новая версия программы «ФОБОС», более совершенная, как и договаривались.
На кухню вошла Джуди, заметила влажный хрусталь рюмок, початую бутылку водки, покачала головой:
– Уже вы... я нет, да?
– Как тебе советский быт? – спросил Борисов.
– О-о... хорошо. Мило, вот, – с улыбкой сказала девушка. – Не – о-ох, не страх... Мило, так.
– Ты просто умница, – сказал Борисов. – Садись за стол, будем ужинать.
Он усадил американскую гостью, Владимир уселся рядом с супругой, наполнил все три рюмки водкой. Борисов между тем положил на каждую тарелку по шампуру, добавил соленых огурцов, черемши, селедки с колечками лука, фасоль.
– Ну, за встречу, – сказал Борисов, поднимая рюмку. Наклонился к Джуди, тихо сказал: – Водку тоже надо пить по-особенному. Сначала чокаемся, вот так...
Владимир присоединился к их рюмкам. Хрустальный звон наполнил тесную кухню, Борисов задрал локоть и выпил, Джуди последовала его примеру, выпила водку, раскрыла рот, жадно глотая воздух. Борисов тут же сунул в рот девушки соленый огурчик, она, вытирая выступившие слезы, принялась жевать, а Борисов уже наколол вилкой кусочек селедки, Джуди и его прожевала, оживилась, даже улыбнулась:
– О-о, хорошо...
– Теперь ешь мясо, оно сочное, вкусное, с черемшой отлично сочетается.
Но американская гостья упрямо накалывала кусочки слабосоленой атлантической селедки и отправляла в рот. И довольно улыбалась при этом.
– Стейси, еще хочу водка, – сказала она.
– Джуди, ты шашлык попробуй.
– Стейси, я так хотеть! – капризно сказала Джуди.
Борисов посмотрел на брата, Владимир по новой наполнил рюмки, а тост сказал хозяин квартиры.
– Предлагаю выпить за нашу прекрасную даму! – стоя провозгласил он, задрав локоть правой руки. – За тебя, Джуди!
Брат тоже встал и задрал локоть, ну – гусары! Джуди смотрела на них с улыбкой, вежливо кивая, чокнулась с каждым, выпила, держа на вилке кусок селедки с колечком лука, тут же отправила его в рот и блаженно за–жмурилась. Не соленые огурцы, не черемша и маринованный чеснок, а сочетание – водочка-селедочка приш–лось по душе американской девушке, ну и замечательно. У нас ведь главное что? Встретить гостя так, чтобы ему хорошо было в наших, привычных измерениях. И если это получилось – значит, и самому хозяину радостно. О муже американской гостьи и говорить нечего, он просто наслаждался черемшой и красной икрой, которую черпал серебряной ложечкой из хрустальной миски. Ну и сочным мясом на шампуре, конечно.
Джуди тоже распробовала икру ложками, потребовала снова наполнить рюмки. Борисов, наклонившись к уху брата, тихо спросил:
– Володя, Джуди на соленое тянет. Тебе это ни о чем не говорит?
– Говорит. Она беременна. На втором месяце.
– Ну так, может, не надо ей много пить?
– Врачи говорят, пока еще можно. Ей нравится, Стас, спасибо тебе, все классно устроил.
– Да перестань, Володя. Разве мог по-другому встретить брата?
Джуди и до шашлыков добралась, рвала жемчужными зубками сочное мясо, и оно ей понравилось! Борисов-младший смотрел на нее с нежностью. Американская девчонка, простая и понятная, он постарался встретить ее, как принято в России, и угодил, самому приятно. Ну вот и классно! Так бы и во всем между Россией и Америкой, да не получается... Потому что в Америке «музыку заказывают» совсем не простые американские девчонки, а ревностные ученицы чешских антисоветчиков.
– Ноу секрет! – сказала Джуди. – Я хотеть знать все! Стейси, очень вкусно... шалшыйк... Очень. Все – обалдеть! Раша – кла-асс!
– Стасик, иди подготовь диван. Если мы такими темпами будем пить, скоро и спать нужно ложиться, – сказал Владимир.
– Понял, – кивнул в ответ Борисов.
Он встал со стула и пошел в комнату, слыша за спиной напряженную американскую речь. Кажется, Володя упрекал жену, что она слишком много пьет, а Джуди отвергала его претензии. Ладно, в постели помирятся. Главное – он угодил американке, ей понравилось, ну, значит, выглядел настоящим гостеприимным хозяином, а все другое... Да чепуха!
Глава 11
Он разложил старый диван, застелил новое постельное белье, которое купил для Сюзанны. Вернулся в кухню. Несмотря на долгий перелет, Джуди и Владимир не выглядели уставшими. Еще посидели, поговорили, потом Джуди пошла в большую комнату, сама включила стереопроигрыватель «Вега-106», поставила пластинку «Битлз», вернулась на кухню, взяла Борисова за руку.
– Пли-из, Стейси... дансе...
Владимир иронично усмехнулся, что-то сказал по-английски, похоже, ему не понравилось, что жена приглашает на танец брата. Джуди ответила по-русски:
– Ты муж, Влад, можем дансе всю найт. А Стейси – теперь, да?
Борисов подумал, что и будут они танцевать всю ночь, только в постели. А еще понял, что это намек, уже хочется им остаться одним в этих музейных интерь–ерах, нормально... Он по-хорошему завидовал брату, американка была не просто симпатичной девчонкой, а еще и очень естественной, она знала, чего хотела, и стреми–лась к этому. Молодчина.
Они потанцевали под нестареющие мелодии «Битлз», тесновато было даже в большой комнате, но ничего, хороший танец получился.
Потом пришли на кухню, Джуди держала Борисова под руку, но на кухне первым делом обняла и поцеловала мужа. Владимир с улыбкой протянул ей полную рюмку.
– О-о! Раша водка! – воскликнула Джуди. – Я совсем-совсем уже... Пьяна, да?
Борисов окончательно понял, что он здесь третий лишний и надо уходить. Гости довольны, все у них замечательно, диван разложен, Бог в помощь, как говорится.
– По последней! – объявил он. – И – за прекрасную даму, с которой мы так замечательно танцевали. За Джуди!
Вскоре Борисов попрощался, оставил брату ключи от квартиры и пошел к выходу, провожаемый гостями. У двери остановился.
– Володя, дверь запри прежде всего на засов, он надежнее любых замков. Никому не открывай, если что – звони мне, приеду, разберусь. К окну лучше не подходить, отдыхайте, пейте, ешьте, но к окнам – не надо. Ты все правильно понял?
Он говорил негромко и очень быстро, так что Джуди не смогла понять смысл сказанного.
– Не беспокойся, братишка, – сказал Владимир.
– Но если что – звони сразу.
Борисов уехал к себе на Кутузовский со спокойным сердцем, но чем дальше уезжал от родительской квартиры, тем тревожнее становилось на душе. Сутки, данные им на размышления неизвестно кем, истекли. Возможны какие-то провокации. И даже более того... Когда предупреждал брата об осторожности, делал это машинально, все же человек давно живет в Америке, в старой московской квартире забыл уже, когда ночевал, все в дорогих отелях останавливался, миллионер же. Но теперь, сидя в своем «мерседесе», беспокоился. Как-то странно все совпало – приезд брата с женой и окончание срока ультиматума. Больше всего не хотелось, чтобы пострадали брат и его жена.
