Я положила телефон в карман и направилась в бар, все вели себя неожиданно хорошо после моих угроз, и я знала, что это во многом связано с влиянием Карло. У Милли все еще были проблемы со мной, но она, по крайней мере, слушалась, и это все, о чем я могла просить.
— Все будет в порядке до конца дня? — спросила я их.
Они все кивнули, не глядя на меня. Я закатила глаза, когда направилась обратно в офис и схватила свою сумку, прежде чем отправиться домой.
——
— Ты рано вернулась. — глубокий тембр Эша эхом отозвался во мне, когда я подняла глаза на него, стоящего в дверях ванной.
Он прислонился к дверному проему, его рубашка была расстегнута вверху, открывая золотистую кожу.
— У меня болит голова. — призналась я. — Я собираюсь принять обезболивающее и лечь спать.
— Есть лучший способ избавиться от головной боли. — упомянул он.
Я улыбнулась, точно зная, о чем он говорит. Я ополоснула лицо и вытерла его полотенцем.
— Действительно? И какой же?
— Ты. Голая.
Я закатила глаза и прошла мимо него.
— Мы все еще не поговорили о той ночи.
— Ты действительно хочешь сделать это с головной болью?
— Вовсе нет. — сказала я, расстегивая пуговицы на рубашке. — Папочка.
Я подмигнула ему, проходя мимо, и направилась в свою комнату. Его руки схватили меня за локоть, разворачивая меня. Я врезалась в него, прижавшись спиной к его груди. Я чувствовала, каким глубоким было его дыхание, когда он убрал волосы с моей шеи. Его губы дразнили чувствительную кожу у меня за ухом.
— Знаешь, если ты будешь называть меня так, я не собираюсь быть нежным или мягким, — прошептал он с намерением.
Я почувствовала его руки на своих бедрах, тепло его ладоней творило со мной чудеса, хотя я была полностью одета. Он затащил меня обратно в ванную и развернул нас так, что я смотрела в зеркало, когда он полностью расстегнул мою рубашку и стянул ее с моих плеч, его рот прижался к моей шее, втягивая кусочки моей кожи, когда я зашипела в молчаливом протесте, но моя защита была не на полную мощность.
Он тянул мои брюки, пока пуговица, удерживающая их, не расстегнулась, и они не упали к моим ногам. Выйдя из них, я ахнула, когда он схватил мою киску снизу, его кончики пальцев проникли к моему клитору через тонкий кусок материала нижнего белья. Он дернул за резинку сбоку.
Звук рвущихся трусиков заставил меня взмокнуть, мышцы моей киски пульсировали, требуя внимания. Он толкнул меня вниз так, что я почувствовала желание в своем животе. Я держалась за края и наблюдала за его отражением в зеркале, пока он сбрасывал рубашку. Я видела, как напрягались его мышцы при каждом движении, когда он расстегивал молнию на брюках и водил своим твердым членом по моим влажным губам.
Я ахнула, когда головка его члена скользнула по моим губам, исследуя. Эш застонал, входя в меня, пока я не почувствовала, как его яйца ударились о мой зад. Он закрыл глаза, замерев внутри меня, прежде чем медленно начал выходить и снова входить. Его рука потянулась к моим волосам приподнимая мою голову.
Я почувствовала боль от того, что меня дернули за волосы, пока я пыталась удержаться на ногах, прежде чем мы упадем на пол. Его рука обхватила мой подбородок, его большой палец проник между моими губами. Я посасывала его, наслаждаясь тем, как он реагировал своими стонами, его член врезался в меня сзади. Он отвел руку назад и шлепнул меня по ягодице, когда снова вошел в меня до упора.
Я почувствовала боль от шлепка, когда он схватил меня за бедра и начал жестко трахать меня. Прошло совсем немного времени, прежде чем я почувствовала знакомое притяжение, волны удовольствия захлестнули меня, стенки моей киски сжали его член, когда я наклонилась над туалетным столиком. Он стонал, жестко трахая меня.
Я наблюдала за ним в зеркале, как только моя киска начала приходить в себя. Внезапно он остановился и обернулся. Я посмотрела на него в зеркало только для того, чтобы он вышел из меня и скрылся за дверью. Я последовала за ним, слегка приоткрыв дверь, чтобы увидеть сияющее лицо Эмме. Она была удивлена, стоя у стены и ожидая меня.
— Днем? — она спросила. — Мило.
— Эм… ты рано вернулась домой.
Мое сердце заколотилось в груди, когда я осознала ситуацию, в которой оказалась.
Блядь.
— Это действительно то, о чем мы собираемся поговорить прямо сейчас? — спросила она. — Кем бы он ни был, убедись, что он уйдет до того, как мой папа вернется домой.
Она прокралась обратно по коридору, хихиканье, которое сказало мне, что она понятия не имела, что Эш был здесь со мной. Я закрыла дверь и посмотрела на него.
— Эмме дома. — глупо сказала я.
— Я слышал. — сказал он, проходя мимо меня и поворачивая замок на двери. — Но прямо сейчас папочке нужно принять душ.
Он схватил меня за руку и потащил в душ, мое сердце бешено колотилось в груди все это гребаное время, пока его рот не прижался к моему, и я потеряла всякое представление о мире, упав в его объятия.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
————
ЭШ
Снаружи горел свет, и играла тихая музыка, которая привлекала меня к выходу на прохладный ночной воздух. Я схватил одеяло из гостиной и направился к месту, которое Эм установила на задней террасе. Как только я подошел к ней, я увидел слезы в ее глазах, когда она посмотрела на меня снизу вверх.
— Что случилось?
Я сел рядом с ней на землю, завернувшись в одеяло, чтобы согреться. Она была в своем просторном платье и выглядела теплее, чем тост, который был у нее на тарелке.
— Ты был прав. — сказала она с гримасой, сдерживая слезы. — Майло — негодяй.
— Мне жаль, что тебе пришлось узнать это таким образом. — сказал я ей.
— Не то чтобы я не была к этому не готова. — ответила она, вытирая беззвучные слезы со щек. — Ты предупредил меня. Правда выплыла наружу, когда я спросила его о его прошлом или о том, почему он не познакомил меня ни с кем из своих коллег.
— Он причинил тебе боль?
— Нет. — печально сказала она. — Я ударила его коленом в пах, когда он попытался.
— Я избавлюсь от него. — сказал я, чувствуя, как во мне поднимается гнев. — Я должен был сделать это в первый раз, когда появилась жалоба.
— Я просто… не понимаю этого. Он привлекательный парень, и он обаятелен, зачем ему охотиться на женщин?
— Некоторые мужчины просто не знают, что у них есть, пока это не исчезнет. — предложил я.
Это было не в моей компетенции — разговаривать с кем-то, кому больно. Я был мужчиной, и я знал, что причинил немало боли женщинам. Все было по-другому, когда это была твоя дочь. Ты хотел поколотить каждого чертова мужчину, который хотел приблизиться к ней.
— Это намек на маму?
— Мы с твоей мамой были друзьями, которые напились и перешли черту. — сказал я ей. — Не то, чтобы я сожалею об этом, потому что я не сожалею, ведь у нас есть ты. Я просто…я не очень хороший человек, чтобы объяснять тебе, почему парни ведут себя так, как они ведут. Я печально известен своим прошлым.
Она кивнула.
— Я в курсе. Ты же знаешь, что одна из твоих бывших любовниц сидит на подъездной дорожке и ждет тебя.
— Что?
— Да, та женщина, которая была в браке без любви и прилипла к тебе, как клей… ммм… ее имя ускользает от меня, но та сумасшедшая, которая носит облегающую лайкру.
— Дреа?
— Да, она самая. Я видела ее, когда заезжала сюда раньше.
Дерьмо. Как я раньше этого не заметил? Но я знал ответ. Именно потому, что я был зациклен на том факте, что Лотти ждала меня неделями, я даже не замечал ничего другого в своей жизни.
Только Лотти.
— Она сейчас снаружи?
— Ты не знал? — спросила Эмме. — Я думала, она просто ждала, когда я войду внутрь, чтобы она могла прокрасться.
— Нет, на днях я сказал ей, что мне это неинтересно. — сказал я Эмме. — Она всегда была решительной, я должен был знать, что она не сдастся.
— Ты просто не знаешь, как все прекратить. — сказала мне Эмме, вставая и направляясь внутрь.
