— О каком любовнике ты говоришь? Откуда ему было взяться!? Она сначала носила под сердцем твоего ребёнка, потом кормила его, заботилась о тебе и вашем доме! Она постоянно была если не рядом с тобой, то на виду у Эрды. Откуда было взяться любовнику!? — Попытался вразумить друга Руберик. — Что за глупости ты себе напридумывал?
— Напридумывал!? — Буршан так резко натянул поводья, что конь зафыркал недовольно. — Напридумывал… Да я застал их с Саруком!
— Что значит застал? В постели, что ли?
— Можно и так сказать. — Стиснул зубы Буршан.
— Сказать или?..
— Когда я вошёл в комнату, она сидела в постели с кружкой отвара в руках. Что ещё надо?
— А мужчина?
— Сарук встретил меня в одних брюках с дротиком наперевес. И постель у них в доме, между прочим, одна, и широкой её не назовёшь. Очень хорошо голубки устроились!
— Но это ещё ничего не значит! — воскликнул Руберик. — Ты же не застал их вместе.
Буршан бросил на брата тяжёлый взгляд:
— А как я, по-твоему, их застал?
Руберик задумался. Вроде, всё понятно: женщина в постели, мужчина по пояс обнажён, но… Не верил Руберик, что Таня, так любившая своего князя и их ребёнка, сбежала с любовником!
— Тут что-то не так, Буршан…
— Что не так?
— Ну, не похоже это на Таню… Не могла она тебя предать…
— Как видишь, смогла. И хватит об этом! — князь, пришпорив коня, вырвался вперёд.
Спустя несколько часов пути, Руберик предложил остановиться и перекусить.
— Я не голоден! — сквозь зубы бросил Буршан. — Если хотите, можете устроить привал, а я… я не могу остановиться. Злость гонит меня вперёд.
Друзья переглянулись и, не сговариваясь, последовали за князем, но ближе к вечеру они всё-таки сделали привал. Буршан и тут отказался от еды. Пока Сатурат и Руберик готовили ночлег и ужин, он вместе с Буртом углубился в лес, сославшись на то, что хочет побыть один.
— Ты можешь объяснить, что произошло? Знаешь, почему князь, найдя Таню, отказался от неё? — спросил Сатурат у друга.
— Знаю… — чуть помедлив, ответил тот. — Но, без обиды, брат — я промолчу. Если Буршан сочтёт нужным, то сам тебе всё объяснит.
— Если дело касается чести княгини, можешь считать, что я тебя ни о чём не спрашивал. — По-своему верно истолковал Сатурат слова Руберика.
В лагерь Буршан вернулся лишь под утро. Лёг на приготовленное для него друзьями ложе, но сон не шёл. Промаявшись какое-то время, он встал и развёл костёр. Когда Сатурат с Рубериком проснулись, их ждал горячий завтрак. Поели, молча, и снова отправились в путь.
Они подъехали к селению, когда уже вечерело. Фонарщик приступил к своей каждодневной работе, и тусклый свет фонарей освещал улицы.
— Я к отцу, — бросил через плечо друзьям Буршан, и направил коня в противоположную сторону от харуша. Верный Бурт побежал за хозяином.
Руберик и Сатурат подняли руки в знак прощания.
— Я бы не отказался от сытного ужина! — сказал Сатурат, когда они остановились у харуша.
— Если честно, я тоже. — Согласился Руберик с другом. — Я так голоден, что кабана в шерсти съесть готов! Зайдём, перекусим. — Он спешился и привязал коня.
Сатурат последовал его примеру.
— Как ты думаешь, между Таней и Буршаном серьёзное разногласие? — спросил Сатурат Руберика, когда они пили обжигающий отвар после плотного ужина.
— Хотелось бы верить, что это просто недоразумение, и оно скоро разрешиться…
Часть 5 глава 2
Буршан вошёл в дом к отцу. Родители сидели за накрытым столом.
— Сынок, садись, покушай с нами. — Поспешила Ольга навстречу сыну. — Мы припозднились сегодня с ужином.
— Доброго вечера, мама, — поцеловал её в щёку Буршан. — И тебе, отец, доброго вечера.
— Доброго, доброго… Что-то не радостно ты это говоришь, сын. Поиски опять прошли впустую?
— Да, нет, отец. Поиски нынче увенчались успехом. Правда, успех сомнительный, — Буршан присел на стул рядом с отцом.
— Ты говоришь загадками, сын. Ты что-то узнал?
— Я, отец, такое узнал, что лучше бы и не знать никогда.
— Да, что случилось, Буршан!? — встревожилась Оля. — На тебе лица нет…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Случилось то, что вполне можно было ожидать. Таня предпочла мне и сыну другого мужчину.
— Подожди… Ты хочешь сказать, что?..
- Именно так, отец! Таня ушла от меня, вернее, сбежала, оставив мне сына. Видно в вашем мире так принято, что женщины без сожаленья бросают своих детей и мужчин, да, мама? — жёстко сказал Буршан.
Ольга вздрогнула, как от пощёчины. Прижав ладонь к губам, она встала и быстро ушла в другую комнату.
— Как ты посмел оскорбить мать? — Карушат сдвинул брови.
— Разве? Или ты считаешь, что сказать правду, значит оскорбить? Она ведь оставила, и меня, и тебя. Ты же не будешь с этим спорить? Вот и Таня оставила нас с Мишаром.
— Ты можешь толком объяснить, что произошло!? — повысил голос Карушат.
— Я нашёл свою любимую женщину в доме Сарука.
— Сарука? Он что — вернулся?
— Судя по-всему, он никуда и не уходил. Всегда был поблизости. Иначе, как бы они сговорились с Таней?
— Подожди, подожди! — отец поднял руку, останавливая его речь. — Ты хочешь сказать, что Таня сбежала с Саруком, а не была похищена?
— Именно.
— Это она тебе сказала?
— Она ничего не успела сказать. Я не захотел её слушать!
— Но она хотя бы пыталась тебе объяснить…
— Я же сказал. Я не стал её слушать. — Прервал он отца.
— Почему?
— А зачем? И так ведь всё ясно. Ты бы стал задавать вопросы своей женщине, если бы застал её с другим мужчиной? — с болью в голосе спросил Буршан.
— Я не знаю, сын… — растерялся Карушат. — Мне с трудом верится, что Таня могла с ним сговориться. Когда? Ведь она всегда была тут, на виду.
— А сколько раз она ходила к Алтарю Гизеры, приносить дары в благодарность? Не знаешь? А я знаю. Довольно часто она ходила туда и одна, и с сыном. Я бы сказал, слишком часто. Вполне допускаю, что именно там они встречались.
— Нет, нет. Ты не прав, сын! Тебе надо было выслушать её. Я думаю, ты всё не так понял. Почему ты не дал ей возможность объясниться?
— Отец, да я их, можно сказать, в постели застал! Какие тут могут быть объяснения!? — Буршан тяжёло встал из-за стола.
— Что же будет дальше?
— А дальше… Я запретил ей возвращаться в Голубую Даль. — Направился он к дверям.
— Ты и не поел ничего, Буршан… — встал Карушат вслед за сыном.
— Аппетита нет…
Проводив сына, Карушат поспешил к Ольге. Она сидела на стуле рядом с колыбелькой Лады и смотрела в одну точку. По щекам её текли слёзы.
— Голубка моя, — обнял её Карушат сзади. — Утешься. Буршан сказал это не со зла. Его боль вырвалась наружу обидными словами.
— Я всегда чувствовала, что он не простил мне моего ухода. Знала, что рано или поздно он бросит мне обвинения в лицо…
Карушат поднял её. Прижал к себе.
— Успокойся. Вот увидишь, он пожалеет о сказанном и придёт к тебе с извинениями.
Ольга посмотрела в глаза Карушату:
— А ты?.. Ты, правда, простил меня?
— Конечно, любовь моя, — нежно целую свою женщину в губы, сказал он. — Ведь это я виноват в том, что ты покинула Горушанд. Если бы я не прибегнул к колдовству…
— Не было твоей вины в том, что я ушла. Думаю, ты приворожил меня в надежде на то, что я осознаю, насколько мы важны друг для друга, а я была слишком молода, и не захотела прислушаться к голосу разума. Ведь характер у меня был вспыльчивый и не уступчивый.
— Вот, вот, — негромко рассмеялся Карушат. — Наш сын весь в тебя. Такой же вспыльчивый и упрямый.
— Разве я упрямая? — Оля в шутку свела брови.
— Ещё какая! — целуя её в шею, шептал он. — Пойдём в кровать, голубка. Я помогу тебе забыть обидные слова…
Часть 5 глава 3
Буршан подъехал к дому. На немой вопрос конюха только покачал головой. Не рассказывать же слуге, в самом деле, что женщина от него сбежала с любовником. Он передал узду Салиту:
— Помой коня и накорми.
