Она преклонила колени, почти касаясь лбом ковра, потом поднялась и тут же проделала череду церемониальных реверансов.
В другой раз она заявила:
– Я хочу сделать признание. Однажды, может быть, пару раз, мне показалось, что я побеждена. Как же я испугалась! Быть обреченной страдать в момент разлуки с тобой! Какую битву с самой собой мне пришлось выдержать! Но я сумела взять себя в руки, и, раз уж мне удалось так долго сопротивляться тебе, я убеждена, что выиграла партию! Ура!..
Когда она начинала распространяться на эту тему, Константин слушал ее с величайшим вниманием, взвешивая каждое слово, ловя малейшие нюансы, следя за звучанием голоса, за интонацией, за выражениями. Была ли она искренней? Не пыталась ли обмануть его? Ни разу не довелось ему уловить фальшивой ноты. Похоже, она рассуждала с полнейшей чистосердечностью.
Он довольствовался короткими возражениями.
– Дитя мое, хочешь ты того или нет, но ты любишь меня. Ты не избежала западни, с сотворения мира уготовленной вашему полу: ты стала рабыней.
Смотря по настроению, Арина то разражалась смехом, то пожимала левым плечиком, то впадала в гнев.
Иногда она спрашивала Константина:
– Ну а ты, ты любишь меня?
В первый раз, когда он услышал этот вопрос, его охватило замешательство, которое он постарался скрыть. Поднялся с кресла, подошел к стоящей Арине, обнял ее и с нежным упреком сказал:
– Милое дитя, не думаешь ли ты об этом всерьез? Неужели тебе пришло в голову, что я могу любить такую маленькую злую девочку?
Арине нечего было отвечать. Чему следовало верить? Ироническим словам или ласке, звучавшей в его голосе? Константин постоянно ускользал от нее. В тот момент, когда ей казалось, что он наконец попался, он ловко изворачивался, и она оставалась с пустыми руками. Что рядом с ним представляли собой мужчины, которых она раньше знала? Самых гордых она в короткое время превращала в рабов, слепо исполнявших ее малейшие капризы. Константин был достойным противником, сбивавшим ее с толку. Почему говорил он с ней тоном шутливой нежности, как говорят с детьми?
Арина пыталась возбудить ревность. Она нарисовала ему притягательный портрет одного из студентов, который принимал участие в вечеринках по пятницам. Ни одна женщина не могла устоять перед ним. А он безумно влюбился в нее…
– У этого малого есть вкус, – спокойно обронил Константин.
– Однажды он попытался поцеловать меня…
– Это долг мужчины.
– Тебе, конечно, это безразлично?
– Дорогая малютка, – сказал Константин, – для тебя ничего не может быть легче, как обмануть меня. Но зачем тебе это? Если ты не любишь меня, то почему ты здесь? Зачем тебе оставаться со мной? Но если ты любишь меня – а это очевидно, – что за наслаждение ты можешь найти в объятиях другого? Я достаточно узнал тебя за восемь месяцев совместной жизни. Ты увлекалась и еще будешь увлекаться, но ты умеешь быть верной. В твоем характере есть нечто гордое и редкостное. Когда-нибудь ты бросишь меня, но никогда не обманешь.
Теперь наступала очередь Арины с вниманием прислушиваться к словам Константина, стараясь угадать, что скрывается за ними.
Он всегда говорил бесстрастно, не вкладывая ни грана чувств в свои теоретические выкладки на тему о любви. Имел ли он в виду себя и ее? Тут приходилось гадать.
Был только один сюжет, который позволял Арине пробивать защитную броню Константина. Она обнаружила его слабое место на пятый день их знакомства и с тех пор превосходно пользовалась своим открытием. „Великий князь" желал, чтобы прошлое Арины пребывало в туманной дали. По неписаным законами любви о прошлом не говорят. Любая женщина умеет поддерживать необходимые иллюзии. Одна только Арина упрямо старалась представить свое прошлое в беспощадном освещении.
Резкость, с которой Константин обрывал ее, как только она касалась запретной темы, заставляла теперь Арину прибегать к различным хитростям, чтобы добиться желаемого результата. Ее изобретательный ум находил тысячи уловок, с помощью которых ей удавалось мучить „великого князя". Например, она сумела поведать любовнику о своей недавней связи с известным актером. Избегая опасных деталей, она все-таки сделала так, чтобы Константин не усомнился в характере ее отношений со знаменитостью. Время от времени, в целом достаточно часто, она вдруг вставляла это имя в разговор. Если они с Константином беседовали о театре, то упоминание о бывшем возлюбленном как бы невзначай срывалось у нее с языка. Она рассуждала о его заслугах в искусстве, разбирала драматический талант, анализировала его любимые спектакли, замечательную трактовку некоторых классических ролей, описывала костюмы, грим, сценические выходы. Она говорила о нем, конечно, как зритель об актере. Но через некоторое время замечала на лбу Константина знакомую складку. Он прерывал рассказ сухим замечанием:
– Актеры меня не интересуют. Это пустая для меня тема.
Арина внутренне торжествовала, но не афишировала одержанную победу. Она неоднократно настаивала, чтобы они вместе пошли на представление, в котором был занят этот актер. Константин категорически отказывался, но Арина снова возвращалась к тому же. Наконец он сказал ей как-то:
– Если ты хочешь пойти в Художественный, я достану тебе билет. Если ты не можешь идти одна, пригласи одного из твоих поклонников – я достану два билета, а сам пойду ужинать к госпоже X…, которая давно меня приглашает.
Арина добилась наконец того, что актер не выходил у Константина из головы. Ведь речь шла о „последнем любовнике" Арины. Это из его объятий попала она в объятия Константина. Это ему рассказывала удивительные истории из своей жизни. Он сумел удержать эту гордую девушку в течение трех месяцев. Что он за мужчина? Как обращается с женщинами? Константин чувствовал, что никогда не поймет до конца Арину, пока своими глазами не увидит предшественника, который волей-неволей стал для него каким-то наваждением, но он не мог пойти вместе с Ариной в Художественный театр, на сцену которого в ореоле славы будет выходить на вызовы зрителей тот самый артист. Своими дьявольскими уловками девушка довела Константина до такого нервного возбуждения, что он был не в состоянии вынести подобное испытание. И однако он жаждал увидеть этого человека. Только так он смог бы освободиться от преследовавшего его кошмара.
Константин стал следить за афишами. Однажды в пятницу он прочел в программе спектакля знакомое имя и, располагая свободным вечером, поскольку Арина устраивала очередную студенческую вечеринку, заказал себе кресло.
Он рано в одиночестве, досадуя и на Арину и на себя, а потому пешком отправился в театр. Он шел быстро, погруженный в свои мысли, не замечая тридцатиградусного мороза, пощипывающего лицо. Войдя в театральный вестибюль, расстегнул шубу и достал билет. И вдруг его передернуло. Он в клочья разорвал билет и, выйдя на улицу, кликнул извозчика. Тяжело дыша, с удивлением обнаружил, что вспотел.
