Поняв, что слова тут бесполезны и нужно всего-то показать, что мы не сказки.
Предупредив свою девочку, что бояться ей не чего не стоит, я начал снимать с себя джинсы.
— Запомни, не бойся! — строго сказал ей и дал волю своему волку, показать себя.
Ее улыбка стерлась в долю секунды, лицо скривилось, а в глазах застыл первобытный ужас. Не это я хотел увидеть, и зверь был со мной согласен. Он лег на живот, и положил морду на передние лапы стал скулить. Он хотел, чтобы его пара восхищалась им, а не боялась. Он отчаянно хотел увидеть как минимум симпатию в ее глазах, а не панику с безысходностью.
Увидев, что пара не собирается кричать и падать в обморок волк предпринял попытку немного приблизиться к ней.
Внимательно наблюдая за ее реакцией, я старался передать, что говорил недавно, посылая ментально: «Главное ни чего не бойся. Он не представляет для тебя ни какой опасности». Надеюсь, она поняла, что речь шла о моем звере. Надя смотрела, не моргая и, кажется, дышала через раз. Это конечно было маловероятно, я еще не поставил метку, но зов истинных ни кто не отменял и я рассчитывал, что у меня получится и о чудо она заговорила.
Убедившись, что я ее понимаю и я это я, Надя осторожно попросила разрешения коснуться меня. Глупенькая моя, да тебе как раз можно все, хоть погладить, хоть покататься, все что пожелаешь. Вот идиот, почему сразу не сказал, что может делать все, что пожелает.
Она опустила руку мне на голову, осмелев, подключила и вторую руку, поглаживая за ушами. Моему зверю понравилась эта ласка, и он заурчал. А после толкнул тихонько ее в ноги, и она плюхнулась на пятую точку. Мой волк лизнул свою Луну в щеку и, повалив на спину, стал облизывать ее лицо, а ее аромат сводил зверя с ума.
— Надеюсь, ты не собираешься меня съесть, — услышал я ее довольный голосок и зверь, да и я чувствовали себя на седьмом небе от счастья, что пара приняла, без слез, истерик и обмороков.
Мой волк вылизывал свою пару, а почувствовав ее зарождающееся возбуждение и тонкий и такой сладкий запах невинности. — Моя! Моя! — неустанно повторял я со зверем в унисон.
Мой волк сходил с ума желая покрыть уже свою самку. Член стоял колом, яйца трещали и требовали освобождения. Зверь уступил место человеку, надеясь насадить нашу крошку на себя, подкидывая пошлые картинки.
Приняв человеческий облик я не удержался и потерся членом меж ее стройных ножек, это был чистый кайф.
Моя девочка стала дрожать, и эта дрожь была отнюдь не от возбуждения, а от страха. Увидев дорожки ее слез, мой разум не полностью, но прояснялся. Идиот, я сейчас ее окончательно вспугну, но и остановиться не мог.
— Я не трону тебя, пока ты сама этого не захочешь, прошу, мне нужно освободиться, а иначе я не смогу удержать зверя, — простонал я.
Яйца болезненно ныли, сволочь зверь продолжал настаивать на соитии, требуя немедленно взять свою самку и уже пометить ее.
Моя малышка предложила помощь. Я замер, не веря своим ушам.
— Как? — спросил ее, не до конца понимая, что она имеет ввиду.
— Руками, — пожав плечами, ответила она, скромно улыбнувшись, а ее щеки покрылись румянцем.
Я отстранился и сел на колени. Пытаясь переварить предложенное. Неужели она, когда-либо прикасалась к мужскому органу? Ревность начинала застилать глаза кровавой пеленой. Волк требовал крови соперника, а самку залюбить, чтобы запомнила, что принадлежит только нам.
— Я, правда, чисто теоретически знаю как, а на практике…ты говори, а я буду делать, — смущаясь, сказала Надя, а я выдохнул. Пелена отступала, значит и так она ни кого не ласкала. Моя ж ты красавица!
— Хорошо, возьми его у основания и сожми, — стал направлять мою девочку.
Я обучу ее всему, и она будет дарить мне себя и свои ласки и только мне, потому что она моя. Но тут в мою голову влез Егор.
— Ник, мы попали в аварию, Люба в тяжелом состоянии везу ее обратно на базу.
— Ты это как умудрился? — спросил друга.
— Кто-то подложил шашку на дороге, и выбило колесо, нас хорошо перевернуло, — ответил Егор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понял, сейчас подойдем, — ответил ему.
Бл-ть, охереть, моя девочка решила меня попробовать на вкус. Я точно свихнусь в скором времени, если не возьму ее. Схватив ее за руку, и не дал сделать, то, что она задумала, потому, как не удержусь и просто сорвусь нахрен.
— Потерпи, сладкая моя, попробуешь чуть позже, мы уходим, — прорычал из-за дикого возбуждения и стал одеваться.
Я видел ее растерянность и неуверенность и мне не понравилось. Сейчас она себя накрутит и неизвестно какие выводы сделает, а потому решил предупредить дальнейшее недопонимание.
— Прости, но твоя подруга попала в аварию, думаю для тебя это важней, а это, — я провел рукой в воздухе над тем местом, где мы только что лежали, — Мы обязательно еще продолжим! — уверенно закончил я, не давая ей усомниться.
Войдя в смотровую, увидел бледное подобие подруги моей пары. Вот она, правда, насколько люди слабы в своей природе. Оставил Надю с подругой, а сам пошел к Егору, он сидел в нашем кабинете и пил коньяк.
— Тебе не кажется, что сейчас ты должен быть там? — спросил я, указывая на дверь.
— Кажется, но там я сейчас бессилен, — ответил друг.
— А, так это ты сил набираешься? — задал очередной вопрос, садясь в кресло.
— Жду отчет от Глеба, и вертушку вызывал — ответил Егор.
— Там ты нужней, а Глеб знает, где нас искать, — сказал я, вставая, и направился к выходу,
— Вызвал, летят? — уточнил, оглядываясь.
— Да, скоро будут, — ответил он, — Я прибью эту гниду, — сказал Егор, поднимаясь, пошел за мной.
— Знаю, — ответил ему, и мы вышли в приемную.
— Я даже не успел ей ни чего рассказать, — когда мы шли по коридору вновь заговорил Егор.
— Успеешь еще, дай ей время, на восстановление. У тебя появился один плюс, она не убежит, если что-то пойдет не по плану — положив руку на плечо другу, попытался хоть как-то поддержать.
— А ты? Ты сказал? — спросил он.
— И показал. Она приняла моего зверя, — ответил ему.
Но больше ни чего Егор спросить не успел, мы подошли к смотровой.
Надя порывалась лететь с подругой, но Ирина ее отговорила и отправила за вещами Любы. Одну в таком состоянии я не мог ее оставить, да и не хотел я ее оставлять. Мы сходили за вещами и, вернувшись, я все передал Егору.
Надя заговорила про звонок родственникам, и я вспомнил, что так и не вернул ее телефон. Глеб над ним поработал. Вернее его команда. Так что теперь я буду знать все. После проводов Любы, если это так можно назвать, мы вышли на улицу.
Но тут мне позвонила Ира и попросила вернуться, попросив Надю подождать меня и не уходить, вернулся назад.
— Вот, дай это Нади на ночь, у девочки был сегодня сложный день, — протягивая мне какой-то бутылек, сказала Ира.
— Что это? — спросил, беря пузырек, разглядывая его.
— Успокоительное, оно безвредное, — ответила Ира.
— Спасибо, — сказал я и пошел на выход.
Выйдя на улицу, я оглянулся, Нади не было, направился к ее домику и услышал диалог.
Моя девочка разговаривала с каким-то мужиком, и этот урод претендовал на ее девственность. Вот сука, сам напросился.
Секунда и раздался шлепок. Кто кого ударил? Я ускорился.
Надя: — Кир, ты опоздал
Мужской голос: — Ушам своим не верю, да ты у нас шлюш… — не успел договорить это недоносок, как мой кулак заткнул его.
— За языком своим следи, или я тебе его вырву, — прорычал ему.
— А это еще что за хер? Это на его члене ты скакала? Я думал ты лучше остальных, а нет, ошибся, — говорил этот будущий труп, поднимаясь на ноги и вытирая рожу.
— Ты зачем приехал? — спросила его Надя.
Да пиз-ц какой-то, он ее оскорбляет, а она с ним диалоги ведет.
— Отдыхать, не к тебе же, меня шалавы, не интересуют — сказал он ей.
— Сам напросился, — подскочил я к нему и поднял за грудки,
— Собрал свое дерьмо, и покинул территорию добровольно и по-хорошему, иначе потом не жалуйся, — прошипел ему в морду.
