— К семерочкам? — ехидно спросил владелец «Эль Каса Ранчо».
— Почему бы и нет? — огрызнулся Сэм.
Чатсворт прикупил одну карту, Пейдж — две. Джонни хотел было сбросить туза, но в последний момент передумал и снес валета и десятку, придержав обоих тузов и короля.
— Я возьму три, — сказал Браун. — Ваша ставка, мистер Пейдж?
— Двести не много будет? — спросил Пейдж с широкой ухмылкой.
Джонни посмотрел на первую из прикупленных карт — дама бубен. Если бы он сбросил туза, то получил бы флеш-рояль… Вторая карта — семерка, как раз пригодилась бы Сэму Крэггу.
Он сказал:
— Откроем карты, мужики. Ставлю триста сверху.
— Принимаю, — коротко ответил Браун.
Хонсинджер улыбнулся:
— Хорошо, что я вышел из игры.
— Жаль, что я не вышел, — проворчал Сэм Крэгг. — Пришла еще семерка, но все это только себе дороже.
Он отсчитал двадцать жетонов и мрачно оглядел оставшиеся восемь.
— Мне пришла карта, — заявил Чатсворт, — так что принимаю и ставлю сверху пять сотен, Флетчер.
Он взял со стола свою пачку, вытащил из самого низа тысячную бумажку и бросил на середину стола.
— Черт! — воскликнул Сэм. Он схватил купюру и посмотрел на свет. — Фальшивая?
Чатсворт угрюмо захохотал.
— До свидания, мальчики, — сказал Пейдж и показал пару королей. — С чем начал.
Джонни отсчитал пять сотенных и прибавил еще пять.
— Пять сверху. — Он засмеялся. — Получается как будто пять долларов.
— Ну, ребята, — сказал Райли Браун, — похоже, вы действительно собрались играть в покер. В таком случае ставлю две тысячи сверху.
— Ох! — вздохнул Сэм.
Он открыл карты. Стало видно, что он и правда вытянул еще одну семерку.
Чатсворт через стол посмотрел в упор на Райли Брауна. Затем начал отсчитывать банкноты — по сотне. Двадцать таких банкнотов ощутимо увеличили кучу денег в середине стола.
— Принимаю, — сказал он коротко.
Джонни пробрала дрожь. Ему с его картами сюда соваться нечего, но он уже успел поставить на кон тысячу сто долларов. Райли Браун прикупал три карты; скорее всего, сначала у него была пара. Возможно, он вытащил еще одну пару, а может быть, даже тройку. Чатсворт, вероятно, имел шансы на стрит или флеш и прикупил как раз то, что ему было нужно. Он побьет Брауна. А уж пару Джонни он побьет наверняка. Но Джонни прикупал две карты. Если он примет ставку в две тысячи, это должно будет означать «полный дом» — пару и тройку. И все-таки Джонни почему-то казалось, что Браун и Чатсворт не отступят.
Он бросил карты:
— Сдаюсь.
Райли Браун наконец улыбнулся:
— У меня три шестерки.
— Мои две пары биты, — сказал Чатсворт.
Сэм взвыл:
— Мои три семерки взяли бы!
— Ты сел играть в покер, сынок, — театрально провозгласил Пейдж.
Хонсинджер подал Сэму свежую колоду, чтобы тот стасовал и сдал карты. Джонни поднял глаза от стола и увидел, что в комнату входит Джейн Лэнгфорд. Джейн Лэнгфорд и Чарльз Холтон.
— О покер! — воскликнул Холтон. — Не возражаешь, если я сыграю пару раз, Джейн?
— Нисколько, — ответила Джейн.
Чатсворт поднялся со своего места и представил Холтона Райли Брауну и Пейджу. Джейн, по-видимому, уже была с ними знакома.
Глава 21
Официант принес Холтону стул, и тот уселся между Хонсинджером и Сэмом. Джейн направилась к бару и устроилась там на высоком табурете. Джонни посмотрел в ту сторону и вдруг поймал ее взгляд. Девушка тут же отвела глаза.
Холтон вытащил толстую пачку денег — в основном пятерки и десятки плюс несколько двадцаток.
— Вот и мой капитал. Семьсот долларов…
Чатсворт засмеялся:
— В прошлый раз на кону стояло десять тысяч.
Холтон захлопал глазами:
— Шутите?
Он быстро оглядел стол, оценивая кучки денег перед каждым из игроков.
— Доставайте свою систему, — сказал Джонни.
— Система — для игры в кости, — обиженно ответил Холтон и оттянул пальцем воротничок рубашки.
Сэм сдал карты.
— Стад,[9] — объявил он. — Моя любимая игра.
— И моя! — пробасил Пейдж. — Эти жулики не желают в нее играть, а я — обожаю. Так, карты у меня неплохие, с дамочкой… Пятьдесят долларов!
Рот Холтона сам собой раскрылся, в глазах появилось ошеломленное выражение.
— Что, слишком круто? — спросил Чатсворт.
Холтон отрицательно покачал головой, но машинально провел кончиком языка по пересохшим губам. Джонни шлепнул на стол два желтых жетона. Браун положил стодолларовую бумажку и забрал пятидесятку Пейджа в качестве сдачи. Хонсинджер открыл карту — четверка. У Холтона оказалась десятка; он поколебался, потом наклонился и заглянул в свою закрытую карту. В конце концов все-таки выложил четыре десятки и две пятерки. Сэм, у которого тоже открылась дама, поставил две фишки.
— Добавляю двести, — сказал Чатсворт, открывший пятерку.
— Продолжаем? — спросил Пейдж.
— Только вперед!
Джонни открыл валета, закрытой картой у него был туз. Он поставил деньги на кон. То же самое сделал и Браун. Холтон нагнулся, так что его лицо оказалось вровень с поверхностью стола, и снова посмотрел на свою закрытую карту. Когда он выпрямился, на лбу у него блестели капельки пота. Он отсчитал двести долларов.
— Могу поставить сто пятьдесят, — заявил Сэм. — Все, что есть.
Частворт рассмеялся:
— Один готов!
Тысячу двести долларов сгребли в кучу и отодвинули в сторону. Теперь, если Сэму повезет, это будет его выигрыш. Все, что будет поставлено с этой минуты, получит игрок, занявший второе место.
Сэм снова сдал карты. Чатсворт получил вторую пятерку, в дополнение к уже открытой. Пейдж получил двойку и бросил карты. Джонни пришел туз, теперь у него получилась пара. Браун прикупил десятку к своей девятке. Холтон прикупил туза, и Джонни вздрогнул.
Поскольку Пейдж вышел из игры, теперь была очередь Джонни делать ставку.
— Две сотни, — сказал он.
— Две сверху, — ровным голосом проговорил Браун.
Холтон громко ахнул. Он снова повторил свой маневр с подглядыванием, как будто проверяя, не ошибся ли в своей закрытой карте. Осмотрел весь стол, затем отсчитал деньги, увидел, что остается всего пятьдесят пять долларов, и снова придвинул деньги к себе. В конце концов он застонал и снова толкнул четыре сотни в центр стола.
— Я тоже участвую в финале, — напомнил Сэм.
Чатсворт криво улыбнулся:
— У вас осталось пятьдесят пять, Холтон. Столько я и набавлю.
Джонни принял ставку:
— Прощайся со своей системой, Чаки.
— Набавлю в следующий раз, — сказал Браун, выкладывая еще пятьдесят пять долларов.
Холтон угрюмо выложил последние деньги.
Сэм сдал всем по четвертой карте: Чатсворту — последнего туза, Джонни — двойку, Брауну — десятку, у него получилась пара, Холтону — короля. Теперь у Холтона были открыты десятка, туз и король. Самому Сэму досталась девятка.
Раздали по последней карте. Чатсворт получил еще пятерку. Похоже, у него их стало три, поскольку он повысил ставку еще на первой открытой пятерке. Джонни прикупил двойку; теперь у него было два туза и две двойки. Браун получил тройку.
Холтон прикупил второго короля!
Чатсворт окинул взглядом стол:
— Думаю, мои три пятерки не уступят вашим двойным парам. Это будет стоить — тем, у кого есть деньги, — по две тысячи на брата.
Джонни бросил свои карты, Браун последовал его примеру. Чатсворт скупо улыбнулся и открыл третью пятерку:
— Кажется, я выиграл…
— Против трех королей? — спросил Холтон, переворачивая свою закрытую карту.
Улыбка сползла с лица Чатсворта.
— У вас был закрытый король, и вы сидели со своей грошовой ставкой?
— Почему бы нет? — спросил Холтон. Протянув руку, он отодвинул две тысячи — ставка Чатсворта не имела силы. Он посмотрел на Сэма Крэгга:
— Вы как?
Сэм кивнул с мрачным видом:
— Пролетел!
Холтон выиграл около трех тысяч долларов.
— Прошу прощения, — извинился Джонни, — ваша система неплохо работает.
Чатсворт сдал карты для обычного покера. Все спасовали и поставили еще по двадцать пять долларов.
На этот раз сдавал Пейдж:
— Начинают дамы или выше.
В результате он и начал, но все спасовали, кроме Брауна, который выиграл, открыв пару королей; впрочем, сумма выигрыша оказалась совсем незначительной.
Теперь настала очередь Джонни сдавать.
— Стад, — объявил он.
Джонни быстро сдал карты. У него самого оказался один закрытый туз и один открытый. Он сделал первую ставку — пятьдесят долларов; ставку приняли все, но никто не повышал, даже Хонсинджер.
После второй сдачи у Брауна оказалась открытой пара десяток; он повысил ставку на двести долларов. Хонсинджер и Пейдж от дальнейшей борьбы отказались. Джонни прикупил четверку.
