я отчаянно заливала его.
– В чем дело?
– А в чем дело? Что не так? У меня все замечательно. Бывший вознамерился отнять дочь. Подал в суд на лишение меня материнства. Вчера избили моего личного водителя и по совместительству охранника, а после наехали на него машиной. Он сейчас в реанимации в искусственной коме. У меня нет адвоката, – стала все громче говорить, фактически кричала, – у меня нет денег ни на что. И я знаю, что отдам последние на лечение мужчины, что стал мне ближе, чем родители, которые обвиняют меня в меркантильности, и не пойми в чем еще. Свекровь пропала, и я не представляю, где она и что с ней происходит. Меня трясет от страха, дочка все видит, беспокоится. Я потихоньку схожу с ума, а самое забавное знаешь в чем, Артем? В том, что все это началось с появлением тебя в моей жизни.
Я знала, что бью его очень сильно своими словами. Но я должна. Быть может глупо, но если и он пострадает, то я себя окончательно никогда не прощу.
– Дина, успокойся, – на удивление он говорил спокойно.
– Успокоиться, да? Окей. А тебе как? Нормально? Ты не чувствуешь себя виноватым. Я же как знала, что не стоит мне идти с тобой никуда. Посмотри к чему это привело? Но нет, это я виновата, ты прав. Только я. Поверила в сказочку о любви…
Меня заносило все круче и сильней. Я уже не могла остановиться.
– Я сказал успокойся и хватит болтать эту хрень.
– Ну так не слушай. Зачем ты сюда явился? Кто тебя звал?
– Я пришел помочь и не говори тут глупостей, – теперь уже злился он.
– Помочь? Так ты уже помог. Разве не видишь, как? Человек чуть не умер, – ору я. – А моя дочь в любой момент может попасть в лапы этого психа. Как тебе такая помощь? Доволен?
Вскочила со стула, и он тоже поднялся, надвигаясь на меня.
Артем схватил меня за предплечья и встряхнул.
– Возьми себя в руки, черт побери, – вдруг закричал он, ненадолго меня дезориентируя. – Сейчас не время сходить с ума и поддаваться эмоциям.
– Отпусти, – стала вырываться я. – Пусти сказала и уходи отсюда. Уходи. Вон.
Артем разжал пальцы, но остался стоять так же рядом.
Он дышал так глубоко и шумно. Его ладони были сжаты в кулаки.
– Все из-за тебя, Власов, – полушепотом повторяла я вновь и вновь.
– Ты правда хотела жить как есть и дальше?
– Нет, не хотела, но и вот так действовать, чтобы страдали люди… Нет. Хватит. Не позволю. И тебе не позволю быть тут.
– Дина, да очнись же ты…
– Я очнулась и куда меня это привело? Куда? Я не имела права на подобное. Моя вина не меньше, но на этом все. Уходи. Я не шучу.
– Дина, я сейчас уйду, но только для того, чтобы ты подумала еще раз обо всем и потому что зол на тебя. Наш разговор не окончен.
– Просто уходи отсюда, – сказала и отвернулась, сложив руки на груди.
Хлопок двери послужил сигналом и из глаз потекли жгучие слезы осознания того, что произошло.
Глава 16
До четырех слоняюсь по квартире изучая юридические вопросы о лишении прав на материнство. Узнаю много нового и если судить по закону, то все на моей стороне. Обнародовать тот факт, что он не отец моей дочери я бы не хотела, мало ли как отреагирует общественность. Эти люди так жестоки. Но если он станет чинить препятствия, то молчать я не смогу и не стану этого делать.
Есть два вида лишения материнства. Костя решил идти по первому пути – это временное.
Единственный момент как препятствие – это материальный вопрос. Думаю, и его можно обойти, тем более у меня есть контракт, который я подписывала. А там четко сказано забыть о работе и просто воспитывать дочь. Они хотели конфиденциальности, но сами себе вырыли ловушку.
Единственное что пугало – подкупность системы.
Насколько она пойдет по верному пути, правовому и справедливому, если отец Кости мэр и я уверена будущий губернатор? Этот шанс равен нулю или одной миллионной. Достаточно ли этого для надежды и веры в чудо?
Кофе уже не бодрило, организм сигнализировал о переизбытке стресса. Со мной по-прежнему никто не связался. Я оставалась одна в этой борьбе. Пару раз звонила мама, но трубку я не поднимала.
Выиграю суд и уеду к черту и Москвы. Ненавижу этот город. Я ненавижу его.
Забрала Юлю из садика. Поиграли на площадке, покатались на качелях. Сегодня было немного прохладно, а я оделась слишком легко и как следствие проснулась с больным горлом, насморком и температурой.
Выпила лекарство и повезла дочку в сад. Позвонила в больницу, узнала, что там все по-прежнему стабильно и без изменений, решила не ехать туда и отправилась назад домой.
Меня так знобило что я закуталась в теплый плед. Сделала себе большую кружку чая с медом и выпила его почти залпом.
Тело болело, словно меня побил кто-то и ломило кости. Завернулась в еще одно одеяло и уснула в гостиной.
В дверь настойчиво стучали и звонили в звонок, а я словно под водой была. Мне казалось, что это снится, но настойчивость вывела из состояния сна и я вяло поднялась на ноги.
Посмотрела на часы.
– Всего десять, кто там может быть?
Заглянула в глазок и увидела двух женщин в костюмах. В руках были папки, а на лицах явная злость.
Быстро открыла, не позаботившись о своем внешнем виде.
– Здравствуйте.
– Ну наконец-то. Спите что ли? Органы опеки, пройти можно?
– Органы опеки? Что? – потерялась я. – Что это значит? Суд через полторы недели…
– Стандартная процедура. Мы должны убедиться в хороших условиях жизни ребенка.
– Ясно, проходите.
Я отошла в сторону и эти две дамы не разуваясь вошли внутрь.
– Давайте я покажу вам комнату Юли?
– Сами посмотрим. Не мешайтесь.
Я была поражена их грубости, но смолчала. Потому что враги мне не нужны. Заглянула в зеркало, пригладила волосы, жаль синяки под глазами не уберешь так просто. Но думаю, они и сами слышат, что я болею.
Женщины разбрелись в разные стороны, а я только успевала подойти то к одной, то к другой и рассказать, что тут и где находится.
– Покажите нам документы на ребенка.
– Документы? Простите, а зачем?
– Что значит зачем?
– Просто я не понимаю.
– Так надо Дина Алексеевна.
– Эм, ну ладно. Сейчас.
Одна из женщин пошла за мной другая осталась в гостиной. Мы
