– Как бы вы отнеслись, мистер Нортвей, – сказала она, опустив ресницы и бросив осторожный взгляд на Найлза, – к предложению заняться кое-какими сезонными работами в моем поместье? Мне всегда нужны хорошие…
– Спасибо, мэм. Миссис Кортни не оставляет мне свободного времени.
– О, могу поспорить, что так оно и есть, – заметила Ясмин.
Курт пропустил мимо ушей эту ехидную реплику.
– Если вы извините меня, я…
– Постойте, – сказал Найлз, оценивающе поглаживая Рейдера по блестящей шкуре. – Сколько вы хотите за своего жеребца, Нортвей?
Курт улыбнулся.
– Рейдер не продается, Ловлесс.
Найлз поднял на него глаза.
– Не говорите чепухи. Я готов заплатить кругленькую сумму за вашего жеребца. Давайте зайдем в мою контору и уладим это дельце…
– Жеребец не продается.
– Должно быть, я выразился недостаточно ясно. Послушайте, я намерен заплатить вам значительно больше стоимости жеребца. Как насчет тысячи долларов? Наличными. Прямо сейчас…
– Нет, спасибо. – Курт отвязал поводья от коновязи и шагнул на мостовую.
– Тысяча двести! – взволнованно воскликнул Найлз, следуя за ним. – Вы не можете отказаться от такой суммы! Мне нужна эта лошадь.
– Мне тоже, – отозвался Курт и вскочил в седло.
Найлз схватился за уздечку.
– Послушайте, Нортвей, я думал… Мне сказали, что вы нанялись к Хелен Кортни только для того, чтобы заработать деньги на дорогу домой.
– Так оно и есть, – кивнул Курт, заставив жеребца слегка попятиться.
– За тысячу двести долларов вы сможете добраться до дома на поезде, и еще останется вполне достаточно, чтобы начать…
– Всего хорошего, миссис Парнелл. Мистер Ловлесс. – Курт круто повернул Рейдера и поскакал прочь.
– Тысяча пятьсот! Тысяча семьсот! – лихорадочно выкрикнул Найлз, пробежав несколько шагов за ним, но Курт даже не оглянулся.
Остановившись посреди пыльной дороги, Найлз проводил красавца гнедого взглядом.
– Я должен иметь этого жеребца! – пробормотал он себе под нос. – Это самое чистокровное животное, какое мне только приходилось видеть. Готов поставить все свое состояние, что он победил бы на скачках на окружной ярмарке. Проклятие, это как раз то, чего мне не хватало, чтобы сделать мою конюшню предметом зависти для каждого ценителя лошадей на Юге.
Пока жадный взгляд Найлза следил за жеребцом, заинтересованный взгляд Ясмин следовал за смуглым всадником. «Я должна иметь этого мужчину!» – думала она. Это самый прекрасный образец мужественности, какой ей приходилось видеть. Как раз то, что требовалось, чтобы уравновесить ее роман с Найлзом. У нее будет белокурый бог, чтобы наполнить негой утренние часы, и черноволосый опасный демон, чтобы наполнить страстью знойные летние ночи. Красавец янки именно то, что нужно, чтобы сделать ее будуар предметом зависти всех разборчивых южанок.
– Ты видишь эту широкую грудь! Эти поджарые бока! Эти умопомрачительные ноги! – продолжал восхищаться охваченный алчностью Найлз.
– О да, – выдохнула не менее возбужденная Ясмин Парнелл. – О да.
Глава 16
Хелен стояла на солнце, махая рукой вслед экипажу Элликотов, медленно катившему прочь. Чарли стоял рядом и тоже махал. Ему понравилась разговорчивая Эмма.
Они с Джолли вернулись с рыбалки около полудня, гордо демонстрируя свой улов. Джолли уже уехал – отправился домой отдыхать.
Солнце перевалило через зенит, вокруг стояла тишина. Ни малейшее дуновение ветерка не шевелило листья деревьев, воздух словно застыл. Было жарко. Слишком жарко для начала июня. Нижняя юбка Хелен липла к ногам, на лбу поблескивала испарина.
Она махала, пока громоздкий черный экипаж не свернул на обсаженную деревьями аллею, скрывшись из виду. Затем взглянула на Чарли. Он широко зевнул.
Хелен улыбнулась:
– Джолли наверняка уже спит в своем любимом кресле. Может, тебе тоже немного вздремнуть?
Мальчик сонно кивнул.
– Я провожу тебя до пристройки, – сказала Хелен и протянула руку. К ее радости, ребенок вложил в нее свою теплую ладошку.
В пристройке Хелен сразу же направилась к кровати, взбила подушки и расправила одеяла. Чарли оперся коленом о матрас, забрался на постель и растянулся на спине, подложив руки под голову.
– Разбуди меня, когда вернется капитан. – Он улыбнулся своей солнечной улыбкой, которая очаровывала Хелен и трогала ее до глубины души.
– Хорошо, – сказала она, испытывая соблазн поцеловать его гладкий лобик.
– Хелен, – тихо сказал мальчик, сонно прикрыв глаза.
– Да, Чарли?
К горлу подступил комок, когда малыш произнес:
– Я теперь всегда буду здесь жить?
Ей не пришлось отвечать Чарли. Он моментально заснул. Но его слова все еще звучали у нее в ушах спустя час, когда она заканчивала стирку. Поднатужившись, Хелен опрокинула деревянное корыто и тяжелый чугунный котел, чтобы вылить воду. Она ставила котел в прежнее положение, когда услышала топот копыт.
Янки вернулся.
Первым порывом Хелен было скрыться в доме, пока он ее не заметил. Но любопытство пересилило. Ей хотелось посмотреть, как он выглядит с приличной стрижкой.
Она начала скептически хмуриться, как только Курт спешился у загона. Плотно сжав челюсти, Хелен направилась к нему, придирчиво вглядываясь в шапку блестящих черных волос.
Она слышала, как он приказал жеребцу идти в загон, и тот послушно проследовал в распахнутые ворота.
Курт повернулся к ней, но не двинулся с места, ожидая, пока она подойдет ближе.
Свирепея с каждым шагом, Хелен упорно шагала вперед, пока не приблизилась к нему вплотную. Ее голубые глаза раздраженно сверкали. Бросив выразительный взгляд на его нестриженые волосы, она посмотрела на него в упор.
– Капитан, вы намерены и дальше досаждать мне? – Она не дала ему возможности ответить. – Как можно быть таким упрямым? Я попросила вас подстричься, и вы согласились! Вы взяли у меня деньги. Отсутствовали целый день! И вернулись таким же обросшим. Чем, скажите на милость, вы занимались все это время? Накачивались виски в салуне? Резались в карты? Вы либо глупец, либо мошенник! В любом случае я не позволю вам проматывать мои тяжким трудом заработанные деньги и оставаться на ферме. Я вас предупредила об этом в первый же день, но вы, очевидно, плохо слушали. – Она перевела дыхание. – Итак, что вы можете сказать в свое оправдание?
– Не слишком много, – отозвался Курт своим обычным ровным тоном.
Он вытащил из кармана монеты и протянул Хелен.
– Я действительно не подстригся, – признал он. – Но я не проматывал ваши тяжким трудом заработанные деньги.
Хелен в замешательстве уставилась на монеты, лежавшие на его ладони. Затем, прищурившись, посмотрела на него.
