новогодней ели. Она любила повторять, что яркий, нежный и невероятно красивый фарфоровый ёлочный шарик – символ новогодней сказки, ожидания чуда и зимнего волшебства. Купить такой сувенир – значит наполнить дом настоящим произведением искусства, которое будет дарить рождественское счастье и создавать атмосферу тепла и уюта. Это уже третий Новый год без нее, – заканчивает Ярослав.
Я беру его ладонь в свою и не сильно сжимаю. Моя безмолвная поддержка, это все что я могу оказать сейчас. Мама рассказала, что жена его босса и мама Ярослава умерла несколько лет назад, но я даже боюсь представить каково это, потерять своего самого близкого человека. Хоть мой отец не рядом, но я знаю, что он жив и здоров, и где-то ходит, и возможно, даже сегодня точно также гуляет по этой чудесной ярмарке.
– А что мешает продолжить традицию? Давай купим этот. Красивый же.
Ярослав качает головой, и кладет шар обратно на прилавок.
– Без мамы мы даже ёлку не ставим. Отец обычно на какой-нибудь тусовке, я у друзей. У Крыловых вот был в прошлом году.
– А у нас такая маленькая квартира сейчас, что ёлку просто некуда ставить, – пытаюсь разрядить наш разговор.
– Может хоть вон такую? – уже тащит меня к другой палатке, где выставлены миниатюрные ёлочки.
Они милые, и я уже мысленно представляю картину, как одна из таких ёлочек, стоит на моем письменном столе рядом ноутбуком.
– Можно, – киваю, ощупывая искусственные мягкие веточки.
– Но не сейчас, – дергает меня дальше Ярослав, обернувшись лукаво улыбаясь спрашивает. – Ты как относишься к конькам?
– Хорошо, – не сразу понимаю, к чему вопрос, но как только в поле моего зрения появляется ГУМ-каток, мои губы сами растягиваются в широкую улыбку. – Год не каталась!
– О, а у вас в провинции и катки бывают, – смеется парень, за что получает от меня легкий удар по плечу.
– Ладно-ладно, понял. Давай покажи мне мастер-класс.
Ярослав берет для нас в прокат коньки, и даже помогает мне затянуть шнуровку на коньках. Мои щеки с каждой минутой становятся все краснее, и ох, не в морозе дело, совсем не в морозе.
Мы катаемся за руку, как настоящая романтическая парочка, но мы же вроде как не пара. Да, мы признались, что нравимся друг другу, но статус не определи.
Кому сейчас нужны эти статусы и ярлыки, такие как “мы пара”?
Но без них нет четкого понимания.
У нас все серьезно? Теперь Ярослав расстанется с Волковой?
Он ни слова сегодня не сказал о Кате. Конечно, мне и не хотелось бы слышать о его девушке, но я не знаю, как мне стоит вести себя завтра в школе. Когда мои ноги начинают ныть от усталости, я прошу Ярослава сделать паузу.
Мы присаживаемся на лавочку. Сейчас он сидит с такими же румяными щеками, как и я. И он выглядит таким мальчишкой. Любуюсь парнем.
– Яр, завтра… – начинаю я, подбирая правильные слова.
Но Ярослав подскакивает со скамейки, делает несколько шагов вперед. Я не сразу понимаю, что произошло. Но стоит мне подойти к однокласснику, как передо мной предстает такая же картинка, что и у Яра.
Глава 24
Ярослав
Вот уже третий год, как я перестал считать Новый год семейным праздником, а все потому, что семьи у меня больше нет. С отцом у нас никогда не было теплых отношений. Я его не знаю совсем, впрочем, как и он меня. Он не знает какие у меня интересы, какие у меня оценки, и куда я планирую поступать после школы. Ему на меня наплевать. Всегда было. Ни одного выходного он не провел со мной. Зато с проводит с какой-то блондинкой. Она вообще совершеннолетняя?
Отец обнимает за плечи совсем юную девушку, и с улыбкой слушает ее треп. Меня передергивает от увиденного. Отворачиваюсь, поджимая губы и натыкаюсь на понимающий взгляд Дины.
Вот только ее жалости мне хватало! Она сдержалась ранее, но сейчас я отчетливо вижу все в ее глазах. Ей неловко. Но так не должно быть. Это ему должно быть стыдно, а не нам.
– Мой отец ушел от нас, когда мне было шесть, – произносит девушка, садясь обратно на лавочку. – Сейчас он живет здесь в Москве, и у него есть семья и два сына. Первое время я очень хотела его увидеть. Но вот сейчас понимаю, что боюсь встретить его вот так, – взмахивает рукой и грустно улыбается, – неожиданно, когда еще не готова к этому.
Я прекрасно понимаю, о чем она, киваю и присаживаюсь на корточки возле ног Дины, и начинаю расшнуровать ее коньки.
– Хочешь горячий шоколад? – поднимаю на нее голову, и брюнетка мне кивает.
Переодевшись обратно в свою обувь, направляемся к ларьку с горячими напитками. Себе покупаю эспрессо, а Дине горячий шоколад.
Девушка обхватывает своими ладошками стаканчик, и в этот момент она выглядит такой нежная. Впрочем, она всегда такая. Хорошенькая и милая.
Она ушла куда-то в себя, в свои мысли, и как же мне хочется узнать, о чем она сейчас думает.
А еще хочу… обнять. Прижать к себе крепко-крепко и поцеловать. Аж в ладонях покалывает.
– Пойдем купим тебе ту маленькую ёлочку, – меняю направлении мыслей.
Я пообещал себе и Дине, что не прикоснуться к ней, пока не решу всё с Катькой. Вчера Волкова не ответила на мои звонки, и дома ее не было, и подружки не знают, где пропадает девушка.
Надеюсь, завтра я решу все вопросы с ней.
А вот с Рыжим мы все решили. Хоть и не совсем мирно. Пришлось задействовать силу, чтобы он понял, что уже хватит. Разбитая губа – это лишь малая цена, и он еще легко отделался, но я надеюсь, он больше не посмеет подойти к Дине.
– Я возьму вот эту, но и ты купишь себе ту игрушку, – ставит ультиматум девчонка.
И знаете что? Мне совсем не хочется спорить с девчонкой.
– Идет. Пойдем купим всякой ерунды еще. Потом предлагаю перекусить и вызвать Сан Саныча.
– Идет, – улыбается Дина и делает очередной глоток своего шоколада, и прежде, чем я понимаю, что делаю, мой палец уже стирает каплю шоколада с уголка ее губ.
Дина замирает и смотрит на меня из-под своих густых ресниц. Её румянец так очевиден, что мне даже неловко оттого, что снова смутил ее.
– Шоколад, – поясняю, и облизываю свой палец, – мм, вкусно. Дашь попробовать?
Дина кивком протягивает мне свой стаканчик, но я не беру его, а просто припадаю ртом к отверстию на крышке, и девушка
