– С вашего разрешения, он уже проверен, – бодро отрапортовал контрразведчик. – Чист. Безусловно, наш человек.
– Каков профиль его фирмы? – на всякий случай осведомился генерал.
– Занимается оптовой торговлей. Почти миллионер. В последнее время играет на бирже, довольно-таки успешно.
– Так-так, интересно. Докладывайте.
– За прошедшую неделю на наших серверах отражено несколько попыток взлома, товарищ генерал, – прищёлкнув пальцами, Лихачёв выудил из воздуха файл доклада, оформленный в виде багровой папки с золотым тиснением. – Почерк неординарный, подсобные программы принципиально новые. Это какой-то суперхакер. Один раз он едва не пробился в сеть Новосибирской базы. Стараемся выявить, откуда идут атаки.
– Защиту усилили?
– Конечно, товарищ генерал. Кроме того, нам тут прикомандировали одного сотрудника из канцелярии патриарха. Насколько я знаю, вы о нём слышали, – Лихачёв сделал небольшую паузу. – Это инок по имени Иоанн. На редкость способный человек. Он сумел проследить за хакером через несколько узлов, дошёл до сервера Стэнфордского университета, но там след пропал.
– То есть, тут скорей всего замешаны американцы, – полувопросительно проронил Березин.
– Очень похоже на то.
– С другой стороны, сеть глобальная, мало ли откуда он действует...
– Инок Иоанн уверен, что из Североамериканских Штатов. Есть и ещё одно косвенное подтверждение. Проделана экспертиза чип-карты, с которой декапод вошёл в дежурку вивария. Первоначально напрашивалось предположение, что чип-карту декапод взял у кого-то из убитых сотрудников. Однако выяснилось, что ни у кого из них не было доступа в виварий. А чип-карта оказалась не нашего производства. Её кристалл выпущен североамериканским «Майкротэком». Но при этом она содержит полный набор кодов Псковской базы... – контрразведчик умолк и протянул генералу файл с докладом.
– Короче говоря, это может означать только одно, – хмуро подытожил Березин, копируя файл на свой компьютер. – У них есть союзники. Здесь, на Земле. Какие у вас будут соображения?
– Работаем, товарищ генерал, – уклончиво промолвил особист.
Немного помолчав, Березин спросил:
– Что-нибудь ещё существенное есть?
– Да. Сегодня на Псковской базе произошло ЧП. Ефрейтор Хадсон ударила рядового Миллера по лицу.
Генерал поморщился.
– Разборки на личной почве?
– Предположительно, да. Но о причинах оба говорить не хотят.
– Что значит «не хотят»? Они на службе или в песочнице детсадовской?
– Отказываются наотрез. Без каких-либо объяснений.
– Взыскание наложено?
– Пока нет. Поскольку не выяснены причины инцидента, – пожал плечами полковник и добавил с кривой усмешкой: – У Миллера сломан передний зуб.
– Н-да, эта Хадсон – серьёзная особа, – хмыкнул Березин. – Ладно, пришлите её сегодня ко мне, попробую разобраться.
Попрощавшись с Лихачёвым, генерал принялся разгребать вороха текущих документов, накладывая лаконичные резолюции, припечатывая их своим электронным факсимиле.
Однако, Хадсон хорошо накачала мускулатуру. Может не только с крупнокалиберным лазером управляться, но и запросто зубы выбивать. Ясный перец, этот Миллер полез её лапать, ну и получил на орехи.
Всё-таки от женщин в армии больше хлопот, чем толку. С другой же стороны, Хадсон старше по званию, и это уже совсем другой коленкор. Эхма, верно говорят в народе: кто в армии служил, тот в цирке не смеётся.
Глава 11
Пассажирский лайнер «Ту-454» выполнял рейс Минск–Рейкьявик–Миннеаполис. На носу самолёта сверкало длинное плазменное копьё, кромсающее неподатливый воздух и превращающее его в разреженную мешанину ионов. Четыре двигателя под стреловидным фюзеляжем изрыгали ревущие потоки пламени. Набрав крейсерскую высоту и войдя в мезосферу, окутанный сиреневым сиянием титановый гигант достиг пятикратной скорости звука. Далеко внизу, под гроздьями туч, бушевал ночной океан, взлохмаченный громадным волчком антициклона.
В пилотской кабине командир корабля неторопливо смаковал чашечку кофе, его молодой напарник развалился в кресле, созерцая звёздные россыпи над головой. По нижней кромке блистера вереницей светляков ползли стандартные сообщения автопилота, вчитываться в них не имело ни малейшего смысла.
Для полутора тысяч пассажиров настало время ужина, и стюардессы сбились с ног, демонстрируя им традиционное для Аэрофлота гостеприимство.
В конце третьего салона импозантная дама смаковала красное белорусское вино из хрустального бокала, а паёк со своего подноса разделила между сыном и дочерью, которые покуда могли не беспокоиться о величине талии.
– Мама, а сколько папа будет зарабатывать на новой должности? – деловито спросил Питер Паттон, расправившись с куриной грудкой и запив её пепси-квасом.
– Полагаю, гораздо больше, – рассеянно ответила Кэтрин и промокнула губы бумажной салфеткой.
Питер сглотнул слюну.
– А всё-таки – сколько?
– Спросишь у него сам. – Кэтрин достала из сумочки помаду и зеркальце. – Я ещё не знаю точно.
– Мама, а тогда можно будет мне купить новый процессор? «Эльбрус-14 Профи»?
– Оу, разве твой теперешний так уж плох?
– Русский гораздо лучше. У него архитектура на 256 байт, – веско разъяснил Пит.
Кэтрин закончила подкрашивать губы и скосила глаза на сына.
– Мне это ничего не говорит, мой милый.
– Я тогда смогу поставить оболочку «Москва», она гораздо круче «Уиндоус», – вслух размечтался мальчуган. – И под ней можно играть в любые русские игры. Со всеми navorots!
– Разве американские хуже?
– Откровенно говоря, да. По сравнению с русскими, они barahlo.
Улыбнувшись, Кэтрин взъерошила выгоревшие волосы мальчугана бронзовой рукой.
– Не советую тебе говорить это при папе, мой дорогой. Он опять обвинит тебя в недостатке патриотизма. – Она убрала косметику в сумочку.
– Значит, то, что мы летим на русском samolet, это тоже непатриотично?
– Это прежде всего разумно, поскольку они стопроцентно надёжны.
Сестрёнка Питера шёпотом уговаривала свою куклу Василису съесть ещё кусочек сервелата. Царевна хлопала васильковыми очами, кивала и твердила «thank you, Mary». Её бисерный кокошник основательно запачкался в кетчупе.
Допивая вторую чашку кофе, командир «Ту-454» бросил рассеянный взгляд на сообщения автопилота.
Внезапно зелёные буквы налились алым свечением, раздалось мерное «би-и-ип, би-и-ип, би-и-ип».
«АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ. Беру системы под контроль».
Руки рефлекторно сработали, опередив сознание: тумблер автопилота, штурвал, клавиша диагностики... Однако ничего не изменилось.
Пластиковая чашка со стрёкотом прокатилась по полу, расплескав остатки кофе.
– Что за чёрт?! – вскрикнул лётчик, лихорадочно щёлкая тумблером автопилота.
«АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ. Беру системы под контроль. АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ. Беру системы под контроль», – монотонно вещал автопилот.
Все приборы показывали норму. Двигатели в порядке. Фюзеляж цел. Нигде ничего не горит.
«АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ. Беру системы под контроль».
– Сева, что за хрень? – вскричал второй пилот.
– Не пойму... Нет управления...
Лайнер клюнул носом и вошёл в крутое пике. Тело командира обволокла нежная жуть невесомости. Рука судорожно переключала тумблер. Туда-сюда, туда-сюда. Безрезультатно.
В салонах вопили от ужаса. Звёзды погасли, когда лайнер врезался в толщу грозовых облаков. Спустя полминуты «Ту-454» рухнул в Атлантику.
ПаттонКхан методично и не спеша пробирался обратным путём через цепочки роутеров. Акция прошла легко и просто, прямо как дохлую рыбёшку заглотнуть.
Впрочем, войдя в бортовую систему «Ту-454» через узенькую пуповину связи с навигационного спутника и полностью переключив управление на себя, ПаттонКхан вдруг ощутил авиалайнер как живой организм: гигантский титановый кальмар, могучее мезосферное чудовище, владыка воздушной пучины. Убивать его было жаль. Однако ни к чему, чтобы самка Паттона и его дети путались под ногами.
* * *
– Так в чём же причина? – повторил свой вопрос Березин.
Стоявшая перед ним навытяжку десантница с лицом голливудской кинозвезды потупилась.
– Это моё... приватное, товарищ генерал. К несчастью, в русском языке нет понятия «privacy». Но я надеюсь на ваше понимание, товарищ генерал.
– Мы с вами в армии, товарищ ефрейтор, – парировал Березин третьим служебным голосом. – И тут никакого privacy нет и быть не может.
– Сожалею, товарищ генерал.
Причину девица ни за что не назовёт, хотя и так всё ясно. Рядовой Миллер полез её лапать, вот и получил плюху в торец. Все американцы слегка помешаны на почве сексуального преследования. Даже дылда-десантница с лучемётом, лошадиной физиономией и вирельной маской раскрасавицы. И не даже, а тем более. А для солдатика некрасивых баб не бывает. Охо-хо, грехи наши тяжкие...
