Белый великан проворно подскочил к Коэну и, ощерив клыки, занес лапу для последнего удара, как вдруг почувствовал, что в его грудь упирается что-то острое. Коэн, направив клинок в область сердца гиганта, уставился на него немигающим взглядом. Расклад был откровенно проигрышным для обеих сторон. Коэн мог убить врага одним движением руки, но тот вероятно успевал бы размозжить ему голову.
Пары теплого воздуха из пасти великана обволакивали напряженное лицо Коэна. Во взглядах противников читалось понимание безвыходности сложившейся ситуации. Оба остерегались сделать резкое движение, которое вынудит противную сторону действовать.
Тем временем Стиг очнулся и, пошатываясь, поднялся на ноги.
Вдруг наступившую тишину разорвал дикий вой. Его пронзительный, тревожный мотив подхватил ряд доносящихся со всех сторон голосов, сливаясь с ним в едином, душераздирающем потоке.
Из зарослей на поляну вышли шестеро невероятно крупных рыжих волков, лишь немногим уступающих размерами обезьяноподобному великану. Разом вой оборвался и, глухо рыча, хищники двинулись вперед.
Коэн и его противник мгновенно оценили надвигающуюся опасность и, словно предлагая друг другу перенести схватку на потом, выразительно переглянулись. Белый великан медленно опустил занесенную для удара лапу, а Коэн одновременно отвел острие меча от его груди. Перед лицом новой угрозы, без лишних церемоний, было заключено перемирие.
Стиг, полностью пришедший в себя после удара головой о камень, занял позицию спиной к Коэну и гиганту, которые, развернувшись каждый в свою сторону, приготовились к нападению волков.
— Ничего себе каша заварилась из-за треклятой оленьей туши. — угрюмо пробубнил Стиг.
— Следи за белым, чтобы он нам под шумок бошки не попроламывал. — Коэн покосился на громилу.
— Не попроламывает, в одиночку даже ему с этим зверьем не справиться. — буркнул Стиг.
Белый великан словно сообразив, что говорят о нем, исподлобья зыркнул на временных союзников и зычно фыркнул.
— Белобрысый вроде насмехается? Можно подумать он нас понимает. — набычился Стиг.
— Похоже это было презрение. Какой обидчивый поганец. — пробормотал Коэн краем губ.
Волки приблизились вплотную. Стоящие торчком, сдвинутые друг к другу и вытянутые немного вперед уши; обнаженные в угрожающем оскале клыки; продольные складки вокруг глаз животных, давали ясно понять, что битва неминуема. Шерсть на холках, спинах и крестцах волков вздыбилась, делая и без того крупных зверей еще внушительнее. Твердые взгляды хищников были направлены прямо в глаза своих жертв.
Самый крупный волк, судя по всему вожак, напал первым. Глухо рыча, он набросился на Коэна. Словно по команде, в атаку ринулась остальная стая.
Все закружилось в вихре ожесточенного боя, в котором не было места ни пощаде, ни жалости.
Коэн орудовал мечем с неимоверной скоростью и вскоре нанес несколько глубоких ран вожаку. Еще один волк заложил крутой вираж и напал на Коэна сбоку, мертвой хваткой вцепившись ему в руку. Клыки с легкостью прошили кожаный нарукавник и впились в плоть. Коэн молниеносно полоснул лезвием меча по морде зверя и рукоятью двинул его в голову. Хватка тотчас ослабла и волк рухнул. Коэн собрался добить поверженного врага, но в этот момент вожак выпрыгнул ему на спину и, вздымая облака белой пыли, увлек за собой в сугроб. В борьбе Коэн выронил меч, но, несмотря на суматоху, все же изловчился вытащить нож и принялся бешено, без разбора, вонзать его в яростно огрызающегося вожака. Зверь неистово щелкал пастью, стремясь разорвать человеку лицо. С каждым ударом ножа напор волка ослабевал, вскоре он обмяк и его безжизненное тело сползло на землю.
Коэн наклонился за мечем. В пылу схватки он не заметил, что оглушенный ударом в голову волк оправился и бесшумно подкрался сзади. Зверь резко выпрыгнул, целясь зубами в затылок Коэна. На долю мгновения, в измазанном кровью лезвии меча, словно в замутненном зеркале, промелькнул волчий оскал. Коэн уже не успевал развернуться… Он упал на колени и, вскинув над головой меч, вслепую направил его за спину. Клинок с омерзительным хрустом вошел в глазницу волка, насквозь пронзив его череп. Продолжая движение громадная туша хищника с такой силой врезалась в Коэна, что тот, как подкошенный, рухнул на землю.
Стиг противостоял двум матерым, видавшим виды волкам. У одного из них было оторвано ухо, а у другого на морде красовались три глубоких следа от когтей. Действовали они на удивление слаженно. Одноухий бросился в Стигу в ноги, а изуродованный прыгнул в голову. Гном отскочил в сторону и, в прыжке, наотмашь ударил волка с изодранной мордой молотом в шею. Одноухий, ничуть не смутившись промахом, стремительно развернулся и выбросился на Стига. Гному успел прикрыться молотом и зубы хищника вцепились в его рукоятку. Тем временем волк с изодранной мордой отошел от потрясения после встречи с «дятлом» и ухватил противника зубами за бок. Стиг, с огромным трудом сдерживавший атаки одноухого, не мог одновременно отбиваться и от второго зверя, который, остервенело мотая головой, терзал его доспехи.
Неожиданно одноухий отлетел в сторону, словно тряпичная кукла и Стиг увидел перед глазами одноглазую обезьянью морду. Великан ехидно зыркнул на гнома и бросился добивать дезориентированного хищника. Стиг рванулся в бок, освободился от хватки волка с изодранной мордой и принялся ошалело лупить его молотом. Гном будто потерял рассудок и остановился только тогда, когда голова хищника превратилась в сплошное кровавое месиво.
Битва кипела.
Великану удалось добить одноухого, но ценой глубокой, рваной раны на шее. Два волка, с которыми он сражался до того, как схлестнулся с одноухим, упорно теснили гиганта, атакуя одновременно с разных сторон. Один из волков вцепился ему в бедро, а второй в плечо. Звери исступленно рвали плоть ревущей от боли жертвы.
![]()
В голове Стига промелькнула мысль, что схватка врагов ему на руку и волки решат за него дальнейшую проблему с великаном, но он тотчас отогнал ее, вспомнив как белый пришел ему на помощь.
— Я об этом еще пожалею. — буркнул гном и кинулся на волка, терзавшего бедро великана.
Стиг тяжелым ударом по хребту заставил зверя расцепить клыки, тот молниеносно развернулся и кинулся на гнома. Великан почувствовав, что один из волков отвлекся, нанес точный, короткий удар кулаком в морду второго зверя. Волк заскулил, но плечо не отпустил. Тогда великан схватил противника за верхнюю челюсть и потянул, что есть силы, одновременно с этим навалившись на него всей своей массой. При падении на землю дыхание волка сбилось и он ослабил хватку. Не отпуская верхнюю челюсть, великан второй рукой вцепился в нижнюю, сделал чудовищное усилие и с громким треском разорвал пасть зверя. Изувеченное тело волка грузно рухнуло, оставив обломки смертоносных челюстей в окровавленных лапах гиганта.
Стиг к тому времени успел прикончить своего противника, проломив ему голову молотом.
Сражение закончилось. Пошел снег. Его крупные хлопья неспешно накрывали белым покрывалом бездыханные, истерзанные тела мертвых волков и кровавые следы жестокой бойни. Зима, точно заботливая хозяйка, наводила в своем доме порядок.
Стиг огляделся по сторонам, но Коэна нигде не было видно.
— Коэн! Коэн! Ты где?! — громко позвал гном, однако ответа не последовало.
После недолгих поисков Стиг заметил торчащую из-под туши волка руку Коэна, сжимавшую рукоять меча. Гном подбежал, схватил труп зверя за хвост и пыхтя стащил его с тела друга.
— Ты в порядке? — Стиг нагнулся и аккуратно приподнял его голову.
— Кажется да. — едва слышно прохрипел Коэн. — Помоги подняться. Эта тварь меня здорово припечатала.
— Мы всех их положили. — сообщил Стиг поднимая друга на ноги. — Белый меня выручил, но похоже сам уже не жилец.
— Выручил? С чего это? — слегка пошатываясь, удивился Коэн. — Все, отпускай, дальше я сам.
