— Грей, дорогой, ты же обещал, что если мне станет неудобно от того, что она почувствует себя некомфортно, ты отвезешь меня обратно в город. Это произошло.
— Айви, дорогая, сколько денег у тебя осталось?
Это заставило меня замолчать снова.
— Ты слишком многое скрываешь, скажи мне. — Теперь была его очередь настаивать.
— Шестьсот двадцать шесть долларов и шестьдесят семь центов.
Он покачал головой, его рот дернулся, словно он не знал улыбнуться ему или нахмуриться.
Затем он пробурчал,
— И шестьдесят семь центов.
Я закусила губу, потому что понимала, то, что я знала о своих сбережениях до последнего цента, говорило обо всем.
Грей удерживал мой взгляд какое-то время, а потом не громко, но твердо заявил:
— Она переживет.
Он заботился обо мне.
Осознание этого нахлынуло на меня, и от того, как это произошло, какие чувства вызвало, я ляпнула:
— Я устроилась на работу в Рамблер сегодня.
Тело Грея замерло подо мной.
Затем он спросил,
— Повтори?
— Мы с Дженни болтали, и она сказала, что искала себе работника, я спросила, могу ли я быть этим работником, она сказала да. Я начинаю с понедельника.
Он уставился на меня, не говоря ни слова и не шевелясь.
Поскольку это было второе свидание за всю мою жизнь, в некотором роде это было странно, хотя я не много знала о свиданиях. Все же, я полагала, что лежать со своим парнем, растянувшись на его диване, в то время как его бабушка находилась в дурном расположении духа в соседней комнате, а через несколько часов отправиться спать в его гостевую спальню, для любого человека было бы странным. Грей был единственным мужчиной, с которым я ходила на свидания, не говоря уже о том, что единственным мужчиной, которого я когда-либо действительно знала за пределами нашего парада "дядюшек", был Кейси, поэтому я не знала, как воспринимать его реакцию.
— Грей? — позвала я робко, и совсем не скрывая своей нерешительности.
— Мучительно, — странно пробубнил он.
Я подняла голову и встретилась с ним взглядом, прошептав:
— Что?
Внезапно, я больше не была зажата между ним и диваном. Тут же, я оказалась на спине, а Грей на мне, прижимаясь ко мне своим длинным, твердым телом, и теперь моя голова лежала на цветастой с оборками подушке, и я пристально смотрела на него.
Мне стало тяжело дышать, и не потому что он был тяжелым (хотя, он был, но он перенес большую часть своего веса на руку, которой упирался на подушку рядом со мной). А просто потому, что никогда еще мужчина не лежал на мне.
И мне нравилось, что этим мужчиной был Грей.
Очень нравилось.
— Мучительно, — повторил он, — учитывая, что ты жульничаешь в бильярде, чего не должна делать, ты сходила со мной на одно свидание, которое было чертовски нереальным. Ты почувствовала то же, что и я, потому что твой отказ от этого образа жизни означает, что ты также сильно, как и я, хочешь узнать, куда это приведет, и я очень, очень хочу показать тебе, как я ценю это, но в данных обстоятельствах не могу, так как моя бабуля находится в соседней комнате.
О, Боже.
— Не смотри на меня так, куколка, и не прикасайся ко мне, и не целуй меня, иначе мы вернемся к Мэнни, но проведем там ночь вместе, — предупредил он.
О...Боже.
— Эм...как я на тебя смотрю? — спросила я.
— Вот так, — ответил он, его взгляд заскользил по моему лицу.
Я прикусила губу, потому что не знала, чем помочь, но более того, я не знала, хотела ли я.
Затем я отметила очевидное,
— Я не прикасаюсь к тебе, Грей, ты лежишь на мне.
— Детка, серьезно. Я чувствую каждый дюйм твоего тела, и, если бы я не боялся сейчас пошевелиться, твоя задница была бы в кресле в другом конце комнаты, а я направлялся бы наверх, чтобы принять холодный душ.
О.
Боже.
— Грей…
— Я добавлю, на данный момент не смей даже разговаривать, особенно шептать мое имя с таким придыханием.
Я сжала губы.
Взгляд Грея опустился на них.
Мои глаза стали больше, потому что в последнее время, каждый раз, когда такое случалось, мгновением позже его губы оказывались на моих губах. Он подарил мне только два страстных поцелуя, но до того, как он подвез меня до гостиницы и с того момента, как он заехал за мной, каждый раз, когда его глаза опускались на мои губы, его рот следовал за ними.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Да, даже перед его бабушкой (дважды).
Что было не очень хорошо.
Его взгляд вернулся к моим глазам, но не остановился на них, он прошелся по моему лицу, прежде чем пробормотать:
— Самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал, лежит на моем диване, подо мной, а ее чертовски великолепные волосы рассыпались по всей моей подушке.
В ответ на это я ляпнула:
— Это твоя подушка?
Его взгляд вернулся к моим глазам.
— Да.
— Она с оборками.
Наконец он ухмыльнулся и тихо сказал,
— Да.
— Ты сам выбирал ее?
— Черт, нет.
Что ж, какое облегчение.
Видимо, мои мысли отразились на моем лице, потому что Грей расхохотался. И можно было с уверенностью сказать, что стоять в его объятьях, наблюдая за ним и слушая его смех, было потрясающе, но лежать под ним, глядя на него, слушая и чувствуя, как он смеется, было еще лучше.
К тому времени, как он почти успокоился, я тоже пришла в себя, потому что кое-что из его слов дошло до меня.
— Ты знаешь, что я жульничаю в бильярде? — прошептала я.
Веселье исчезло из его взгляда, и его лицо приблизилось, когда он ответил:
— Да.
Я догадывалась об этом. Но все равно, мне было неприятно услышать подтверждение.
— Откуда? — спросила я.
— Бар, к которому присматривался твой брат? Алиби?
Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не закусить губу, и кивнула.
— Мой дядя владеет тем баром, а два других моих дядьки зависают там. Твой брат заприметил одного из них и решил кинуть. Мой дядька изворотлив, и может быть жестоким, но он ни в коем случае не дурак. Они проследили за твоим братом, увидели тебя и догадались об обмане. Я был там, они рассказали мне об этом, описали тебя, и я точно понял, о ком они говорили, учитывая, что я едва ли мог глаз отвести от тебя, когда ты была в Рамблере. Я нашел тебя и предостерег.
— Твой дядя владеет тем баром?
Он кивнул.
— Он изворотлив и, кроме того, может быть жестоким, но не часто идет таким путем.
Потом, я поняла еще кое-что из того, что он сказал.
— Ты едва ли мог отвести от меня свой взгляд в Рамблере?
Он ухмыльнулся.
— Куколка, ты не единственная, у кого есть способность наблюдать за кем-то так, что он даже не знает, что ты смотришь.
Черт побери.
— Ты знал, что я наблюдала за тобой?
— На протяжении всего вечера.
Блин.
Его ухмылка превратилась в улыбку, и прежде чем она исчезла, он прошептал:
— Ты ушла до того, как я успел подойти к тебе, и ты даже не взглянула в мою сторону. Когда увидел тебя на детской площадке, ты сказала мне, что остановилась в гостинице, клянусь, было чертовски обидно узнать, что ты полагалась на волю случая. Тогда я этого не понимал, — он наклонился ближе ко мне, — сейчас понимаю.
Мое сердце тяжело забилось в груди.
Грей не закончил.
— Рад, что ты решила воспользоваться возможностью начать достойную жизнь в достойном месте, где к тебе будут относиться по-доброму.
Мое сердце заколотилось еще сильнее.
Грей все еще продолжал.
— И я рад, что ты решила попытать счастья со мной.
Мое сердце начало бешено стучать, а глаза наполнились слезами.
— Грей…
— Самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал, — прошептал он.
Еще больше слез появилось в моих глазах.
— Грей…
— Сейчас на моем диване.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Слеза скатилась из уголка моего глаза.
Грей поймал ее большим пальцем.
Потом, все еще шепотом, он сказал мне:
— Мой отец учил меня, что удача улыбается тем, кто умеет ждать. Он был терпеливым человеком, и научил этому меня. Всю свою жизнь я прожил в этом городе, но это не значит, что я не знаю, как устроен мир. Я понимаю, что что-то привело тебя к такой жизни, но я смотрю на тебя и не вижу в тебе ни капли озлобленности, ни в твоем поведении, ни в твоих разговорах, ни в твоих глазах, ни в чем. Что бы там не привело тебя к такой жизни, это было что-то плохое, но ты не позволила этому ожесточить себя. Когда-нибудь настанет время, и ты расскажешь мне об этом. Не торопись, Айви, я подожду.
