и забыть. Но это совсем другие люди. Он себя элитой столичной считают, а нас — грязью под ногтями. Лимитой. К ним с добром — они тебя совсем растопчут. Увы, но такие только силу понимают и перед ней гнутся. Мы должны их жестко нагнуть и показать, что сила у нас. Вот тогда они будут как шелковые, и никаких новых неприятностей от них ждать не придется. А иначе — если поймут, что мы люди добрые, год-два пройдет, ретивое у них взыграет, захочется нам как-то отомстить.
— Какие ты страшные вещи говоришь! — Галия повела плечами и поежилась.
— Да нет, это правда жизни, — развел руками в стороны я, — какова тетка, ты уже видела, раз зареванная домой тогда прибежала. А я и с мужем ее познакомился хорошо. Ты бы видела, как он на меня смотрел, когда увидел, что молодой совсем, и решил, что никаких проблем доставить ему не могу. Какое там высокомерие в глазах было! Словно он барин, а я у него крепостной!
— Ну, раз так смотрел, то тогда обязательно надо наказать, — Галия внезапно перестала сомневаться и настроилась весьма кровожадно, — никто не имеет права на тебя так смотреть. Тем более, родственники. Раз они так…
— И вот в этом случае, если разыграем все жестко, мы будем жить дальше спокойно. Если у них есть хоть капля здравого смысла и инстинкта самосохранения, они после такого сами будут держаться от нас подальше. И самое главное — уже сейчас волноваться больше не о чем. Они у меня на таком крючке, что могут только извиваться, как рыба, вытащенная из воды. Мы уже победили, теперь надо просто будет грамотно принять капитуляцию у побежденного противника.
Остаток вечера провели дома, немного позанимавшись после ужина. А после восьми часов к нам постучались.
Оказалось, Родька решил не ждать нас у подъезда, а поторопить.
— Тётя Галия с нами же опять пойдёт? — спросил он с порога. — Женщины всегда долго собираются. — заявил парнишка на полном серьёзе.
— Это с чего ты взял? — удивлённо спросила жена. — А давай, кто быстрее соберётся? — бросила она мне вызов с дерзкой улыбкой и умчалась в спальню переодеваться.
— Смотри, не бегай и не делай резких движений. — смеясь, крикнул я.
Дал жене себя обогнать, пусть веселятся с Родькой.
Шумной толпой вышли на улицу, прихватив угощение для деда. Судя по сумке, Галия собрала там не только ветчину. Помахали ему втроём.
— Приходи завтра модель доклеивать. — напомнил я мальчишке. — Завтра суббота, мы будем дома целый день. Да, милая? Мы же никуда не собирались?
— Пока, никуда. А там видно будет. — пожала плечами жена. — Может, и соберёмся куда-нибудь, да, Родион?
Ну, если Галия не против больше гулять, то и прекрасно. Ей сейчас, как раз, нужно больше на свежем воздухе находиться. А Епихин если придет, пока гуляем, так пусть под дверью подождет, если мы на улице в этот момент окажемся. Ему полезно для профилактики высокомерия. Хозяин столицы, блин!
* * *
Квартира Епихиных.
Всю дорогу домой Артём судорожно анализировал произошедшее сегодняшним днём. Плохо выходило, его то в холод, то в жар кидало. Всего одна ошибка с его стороны, и такой вот результат. То, что всё случилось только из-за того, что он не стал разговаривать с этим мальчишкой, у него сомнений не вызывало. Он одним взглядом в самом начале сумел ему это показать. Удивило, что у такого молодого парня оказался и характер, и возможности устроить такое. Ещё больше удивило, как он быстро нащупал тонкие места в работе таксопарка, как будто заранее знал, где искать. Хотя, все так работают, вопрос только, откуда этот пацан об этом знает?
Остается надеяться, что то, что он лично присутствовал на проверке, хороший знак. — решил Епихин. — Значит, он хотел контролировать результаты. И значит, еще есть шанс договориться. Извиниться, узнать, что его устроит в качестве компенсации. Хотел бы его закопать, намекнул бы директору, из-за чего у них проверка появилась. Вот этого весь день Епихин до одури боялся. Для него это был бы конец, причем очень печальный. Но не намекнул, ушел пока. Выходит, дал ему последний шанс. И он не должен его просрать. Ни в коем случае!
Ну, что ж, сейчас я готов к любым требованиям с его стороны. — с огромным сожалением, что просто не прислушался к парню раньше, признался сам себе Артём. — Ой, дурак!!!
— Собирай чемоданы. — сказал он жене, когда вернулся домой. — На меня сегодня очень серьёзный компромат собрали, возможно, посадят. Очень вероятно, что надо будет срочно разводиться и разъезжаться. А то конфискуют всё к чёртовой матери!
Глава 14
г. Москва
— Как? — ошарашенно спросила жена. — Кто собрал? Как посадят? Как конфискуют?
— Вот так! — отрезал Артём. — Думать надо, хоть иногда, с кем скандалы затеваешь! Дура!
— А я тут причём? — сделала невинные глаза Мария. — И почему ты меня ругаешь?
— Притом! Сколько раз зарекался тебя слушать! Выгнал этого мальчишку взашей, мужа твоей племянницы! Тот разозлился. И вот пожалуйста! Собирай чемоданы!
— Да причем тут этот пацан??? Он же совсем еще зеленый?
— Зеленый??? Молодой, да ранний! Он к нам сегодня проверку привел полноценную! И главный в ней был! Они нарыли на нас столько, что меньше десяти лет мне не дадут, да с полной конфискацией! А директору еще больше! Или меньше, если ему удастся все на меня свалить!
— Ох, как же это? — заохала жена, перепугавшись.
— Вот так же это! Дура! Все пальцы в золоте, квартира, машина, дача, шубы три, в магазины забыла, как ходить, все на дом с рынка привозят — а ты все это под хвост собаке пустила, потому что захотелось тебе, корове дурной, заставить аборт чужую девку сделать! Вот они нам теперь аборт сделают, и без наркоза!
— А что же теперь делать-то?
— Я откуда знаю! Мне сейчас не до тебя. Передо мной реальный срок маячит. — Артем в кои-то веки не стеснялся в выражениях, разговаривая с супругой. И прямо-таки чувствовал, что зря не делал этого раньше. В голову ему пришла идея, и он мстительно добавил:
— А давай-ка, снимай с пальцев золотые свои перстеньки! Пойду к пацану в гости, подарю его супруге, поздравлю с беременностью. Мало ли прокатит… И книжку на предъявителя тащи. Ту, что на две тысячи, в «Сорок пять» Дюма под обложкой. Авось хватит.
Он был страшно зол на жену за то, что она опять втянула его в историю. И теперь ему придётся идти с повинной головой к какому-то чужому пацану, которого он с самого начала не знал и знать не хотел. Придётся унижаться, просить прощения и уговаривать не губить. Блин! Ну, что за дура ему в жёны досталась⁈
— Думаешь, сработает? — начиная рыдать, спросила жена. И начала послушно стаскивать с пухлых пальцев кольца.
— Не знаю. Пойду запчасти из гаража вывезу куда-нибудь. А то ещё за них сроку добавят. Сложи пока золото и книжку на столе, да адрес напиши их домашний. — сильно злясь на жену, сказал Артём и вышел из дома, даже не притронувшись к ужину.
А сам направился к телефонной будке и набрал номер знакомого завмага.
— Здравствуй, дорогой. Узнал? — заговорил он, услышав знакомый голос на том конце. — Выручай, завтра надо человечка одного подмазать. Обычное не годится, только импортное. Я заеду?
Услышав согласие и приглашение, он поехал в надежде раздобыть редкого дефицита для завтрашнего разговора. Зарубежное всякое, с иностранными этикетками. Задобрить для начала, чтобы разговор легче шел.
* * *
Квартира Епихиных.
Представив своё будущее совсем не в радостных тонах, Мария, сложив сберкнижку и кольца на бумажку с адресом, почувствовала страшную обиду на сестру, которая расписала ей зятя, как пустого, бестолкового малолетку, от которого никакого ни толку, ни проку. Подставила, так подставила! А она ей в ее этот Мухосранск такие подарки возила! Так ее принимала, когда в Москву приезжала! Ну ничего, сейчас она ей все выскажет!
Продолжая рыдать, испуганная и обиженная Мария заказала межгород. За двадцать минут, пока она дождалась связи, она накрутила себя так, что рыдала уже не только сама, но и плакали рядом испуганные дети.
— За что ты так со мной⁈ Оксана! Что я тебе сделала⁈ — прокричала она в трубку, услышав голос сестры.
— Что случилось? — испугалась та.
— Что, что? То! Артёму моему
