счастлива заплатить за твой билет.
— Эйвери… — Она колеблется, чувствуя мольбу в моем тоне.
Я знаю, что все мы справляемся с потерей по-разному, но затворничество моей мамы огорчает меня каждый раз, когда мы разговариваем. Я хочу, чтобы она снова наслаждалась жизнью, как раньше, когда папа был рядом. Раньше мы всей семьей путешествовали и отправлялись в приключения в нашем маленьком автофургоне. Я хотела бы, чтобы мы могли вернуться к этому.
Я с трудом могу вспомнить, когда в последний раз садился в самолет. Может, из-за той поездки в Австралию на первом курсе?
Я хмурюсь из-за промежутка времени.
— В городе много отличных антикварных магазинов! — Я предлагаю. — Поверь мне, я бы предпочла вернуться домой в Вермонт и попросить тебя показать мне свои любимые места, но сейчас я не могу взять отпуск.
— Может быть, скоро, — говорит она.
— Приближается годовщина смерти папы…
— Эйви, пожалуйста.
В ее голосе звучит знакомая грусть, которая разрывает что-то внутри меня. Такое ощущение, что мы оба идем сквозь тьму, когда говорим о нем. Наши руки отчаянно тянутся друг к другу, но мы никогда не находим фамильярности в наших прикосновениях, как раньше.
Но я отмахиваюсь от этого, отгоняя свои мысли от гноящейся во мне печали. Я отказываюсь заставлять ее видеть меня. Если лучшее, что мы можем сделать, это наслаждаться этими короткими телефонными звонками, то так оно и будет. У меня слишком много поводов для празднования в жизни прямо сейчас, независимо от того, делает ли это моя мать вместе со мной.
— Это отлично. — Я вздыхаю.
— Я тебя люблю. — Ее голос снова мягкий.
Я вертлю часы на запястье, вспоминая день, когда они пришли по почте с запиской от мамы.
Теперь вы с папой подходите друг другу. Люблю маму.
— Я тоже тебя люблю. Мы скоро поговорим.
Бросаю телефон на кровать. Глубокий вдох развязывает узел в моей груди. Я знаю, что я ничего не могу сделать, чтобы изменить ее. Она не собирается внезапно проснуться и стать матерью, которой она была, когда папа был еще рядом. Но она моя мать, поэтому я буду прилагать все возможные усилия, не причиняя себе слишком большого вреда.
Я могу контролировать только то, что прямо передо мной.
Я повторяю это снова и снова. Мантра держала мою голову ясной с тех пор, как он скончался.
Я хватаю еще один предмет одежды из моей едва истощающейся кучи белья. Каркас платья, которое я носила в ночь на гала, лежит у меня в руках. Это винтажное платье Atelier Versace, которое, вероятно, принадлежало сказочной женщине, которая никогда бы не допустила, чтобы оно разорвалось на куски.
Не то чтобы я была виновата.
Неприятности случаются с людьми постоянно. Но каждый раз, когда я рядом с Лукой, мой мир слегка наклоняется вокруг своей оси — так что, возможно, это его вина.
Я с большой осторожностью складываю платье, держась за затянутую талию, когда мои мысли тут же возвращаются к тому, как его руки чувствовали сквозь прозрачную ткань.
Нет, нет, нет.
Я заставляю себя сосредоточиться на скучной уборке.
Я не поддамся любопытству. Вот и все. Чистое, незамутненное любопытство.
Луку мне просто трудно читать. Между нашими язвительными перепалками и его внезапным появлением в моей жизни я не знаю, сможем ли мы проводить время вместе, не желая каким-то образом победить его.
Даже если бы я хотела знать, как шероховатость его рук будет исследовать меня больше?
Моя фантазия быстро предает меня, когда мурашки покрывают мой позвоночник. Я вытираю фантомное ощущение его дыхания со своей щеки.
Мне нужно выбраться из этой квартиры. Белье не отрастет ноги и не уйдет отсюда, если я оставлю его на другой день.
Я натягиваю свободные джинсы и чистую футболку из разложенной стопки и натягиваю свои бережливые туфли на каблуках.
Мне нужно отвлечься.
— Клянусь, я в порядке, — говорю я Лили. Я кладу в рот еще одну соленую картофельную стружку. — Мне просто нужно было выйти из квартиры.
Тусклые люстры в баре освещают стильное пространство. Декорации имитируют спикизи, а все сотрудники носят шерстяные котельные шляпы и толстые бархатные фартуки. Вот только нарядно одетых серверов сегодня не хватает. Все коллеги Лили решили объявить о болезни, оставив ее главной.
Чтобы скрасить ее день, я пришла с обедом из ее любимого гастронома, чтобы мы разделили его.
Мы поглощаем наши бутерброды за барной стойкой, а за соседним столиком сидят только трое других завсегдатаев.
— Что ж, ты пришла в нужное место, — говорит Лили, ее рот набит индейкой.
— Я мазохист? Я знаю, что мама не собирается однажды просто проснуться и приехать в город. Почему я продолжаю пытаться изменить ее?
Но я знаю. Я просто не могла заставить себя признать, что хочу, чтобы она вернулась в мою жизнь.
— Ты слишком заботишься, — говорит она. — Но это мой любимый твой недостаток.
Я согреваюсь ее словами. Иногда люди, которым суждено любить тебя, забывают, как это делать, и ты блуждаешь по жизни в одиночестве. Эта боль одиночества просто притупляется, напоминая исчезающий синяк. К счастью, у меня есть Лили, чтобы заполнить эту пустоту. Я вытягиваю руки над барной стойкой и крепко обнимаю своего лучшего друга.
— Я знаю, — говорю я, когда она отвечает на мои объятия.
Берем еще несколько кусочков еды.
— Я не хочу, чтобы все получилось неправильно, но почему здесь так пусто? — Я спрашиваю.
Бар обычно не переполнен по воскресеньям после обеда, но с тех пор, как мы начали обедать час назад, никто не заходил.
— Возможно, я перевернула табличку «Мы закрыты», когда ты пошла мыть руки.
Она ухмыляется.
— Лили!
Я спрыгиваю со стула, но она прижимает мою руку к стойке из красного дерева.
— Мне нужно было немного тишины, чтобы подготовиться к экзамену.
— Разве твой босс не собирается тебя убивать?
— Она жарится на пляже в Кабо со своим новым бойфрендом, — объясняет Лили. — Кроме того, час никому не повредит.
Меня всегда восхищал подход Лили к балансу между работой и личной жизнью. Мы оба полностью посвящаем себя любой работе. И все же Лили знает, что в конце концов работа — это просто работа. Я не могу понять, как идти по жизни без того, чтобы моя карьера не указывала мне путь.
— Я бы хотела, чтобы мы были на пляже в Кабо.
Я смеюсь.
— Я тоже, — восклицает Лили. — Мои промежуточные экзамены истощили меня, а в баре в последнее время не хватает персонала. Я не могу
